Решено, если мне нужно будет спровоцировать вражеского командира на необдуманные действия, я обращусь к генералу Эсдес. Когда твою гордость смешивает с дерьмом никто иной, как обаятельная леди, то это больно. Не только гордость пострадает, но и сердце, что придаст надпочечникам мотивацию вырабатывать больше адреналина. Адреналин — удивительная химическое вещество, вызывающее ярость, стресс, гнев, напряжение и страх. — Кхм… кхм… — демонстративный кашель немного сбавил градус напряжения. — Мы не хотели оскорбить достопочтенного хранителя, от которого зависит состояние фундамента этого строения, как бы глупо это ни звучало. — Что ты… — глаза мужчины расширились от шока и неверия. — Я уже разобрался, что после твоей смерти это строение будто по волшебству начнет разрушаться. Однако одно мне непонятно, почему твоя энергия пытается соединиться с гостями, образуя тем самым односторонний канал для передачи урона? Насколько мне известно, подобные ритуалы нонсенс как для Империи, так и для Запада, — от моих слов лицо хранителя еще больше побледнело. Кажется, через видение ауры мне удалось попасть ножом в яблоко, которое являлось козырной картой этого человека. — О, как любопытно. Это особая техника? — с любопытством спросила Эсдес, скрещивая руки, и в добавок ко всему ухмыляясь. Действительно, было бы печально, если ранения зеркально вернутся, да еще и в неподходящий момент. Любая странность обычно дезориентирует людей, что приводит к разным последствиям. В основном к смертельным. — Я нихера вам не скажу! Раз вы раскрыли мою главную силу, то вам придется столкнуться с моей формой истинного ужаса! Помните, я, Уэнег, могу превратиться в Нубиса, божество, которому поклоняются в этих краях. Я… я убью тебя и затем сделаю эту суку своей женой! Нет… я сперва на твоих… — Слишком много болтаешь, — если человек решает высказаться, то он обязан делать это с изыском. Глупый поток информации не вызывает ничего, кроме разочарования. Молниеносно переместившись к Уэнегу, моя нога нанесла стремительный удар по его правому боку. Тело противника полетело в ближайшую стену как пушечный снаряд. Вампирские инстинкты завопили, что загадочная гробница решила установить контакт между мной и этим недоразумением для отзеркаливания урона. Однако я побрезговал, и вампирской энергий разрушил жалкую попытку испортить мне настроение. — Главное в речи — сперва её хорошо продумать в своей голове, а уже затем переварить собственный бред, чтобы на выходе получить нечто стоящее, — не глупое решение учить будущих пленных правильно говорить. Пускай мужчина таковым и будет лишь некоторое время, пока Эсдес не обнаружит, что сокровищ больше нет. Дальше нынешний лидер хранителей из пленного быстро переквалифицируется в опытного ожидателя жестокой кончины. — Ты… ни один смертный не сможет справиться с моей силой! Она безгранична и подпитывается нашим богом, под благословением великого короля! — голова и тело хранителя начали преобразовываться. К моему удивлению, он стал походить на древнеегипетского бога погребальных ритуалов и мумификации. Глава 42 Противник в своей звериной форме очень похож на Анубиса. Но это не был бог, ввиду безграничной слабости и ничтожности его подделки. Однако не удивлюсь, если раньше в этом мире появлялось языческое божество с головой шакала. В моем дневнике не мало внимания уделялось вампирским попыткам скопировать чудеса различных богов. Например, способность под названием Длань Анубиса позволяет использовать силу проводника между мирами, чтобы воздействовать на сверхъестественных существ. Совокупляя это с вампирской силой, появляется возможность разрывать призраков, вампиров или демонов на части одной лишь силой мысли. — Кха… Всего лишь один удар не сможет меня остановить, — сказав избитую фразу, человек с головой шакала выпрыгнул из клуба дыма и ринулся в моём направлении как голодный зверь на свою добычу. — Ты дичь, а я предпочитаю отбивную, — изящно улыбнувшись, я резко переместился ему за спину и своим локтем переломал псине хребет. — И да, на меня твоя особенность по передаче урона не подействует. Моя ладонь схватила противника за запястье и со всей силы опрокинула на пол. Этот удар чем-то напоминал прием, пользующейся популярностью у детей, когда они пытаются придать игрушкам в своих руках эффект полёта. Собачье лицо разбилось из-за сильного столкновения с каменной плитой, проделывая большую дыру, чтобы затем еще несколько раз удариться по разные стороны от меня. Этого было достаточно, чтобы полностью нейтрализовать угрозу, не убивая её в процессе. Идеальный план — идеален во всем. С самодовольной улыбкой я не заметил, как мой план развалился как карточный домик. По плану нужно было при помощи грубой силы подавить человека с метаморфозой в Нубиса, чтобы захватить его в плен живьём. Однако всё полетело в жерло вулкана из-за одной непредсказуемой переменной. Ледяная стена шириной в один сантиметр срезала бессознательной псине голову быстрее, чем можно произнести самое короткое слово. Сразу после смерти главного хранителя, гробница начала разрушаться. Мощный импульс от смерти псины не оставил и шанса на то, что землетрясение пройдет через несколько секунд. Дрожало всё, от шершавого пола до идеально ровного потолка, который прямо на глазах покрывался разломами. — Случайность? — не убирая с лица уже потускневшую улыбку, я элегантным движением руки попробовал убрать с плеча пыль, которая обильно осыпалась с потолка. К сожалению, пока убирал мусор с одного плеча, он перескакивал на другое. Великое недружелюбие с его стороны, переполненное бессердечием. — Верно, я хотела поставить защитную баррикаду, чтобы ты не добил противника, но случайно промахнулась, — не краснея соврала Эсдес. И у кого она научилась так хорошо обманывать союзников? Ума не приложу, каких еще плохих качеств она набралась за время нашего знакомства. — Сокровища если и есть, то их откопают после завала, поэтому нам не нужны были лишние риски с его способностью по передаче урона. Даже если она на тебя не действовала. Бинго! Кажется, ха… Я по-настоящему влюблен в коварство этой девушки. Она решила разрушить гробницу, чтобы послать сюда свои войска и полностью взять под контроль сокровища мертвого короля. Разбор завала — дело хлопотное, крайне долгое и примечательное. Груда камней — лучшая охрана в мире, не дающая преступнику маневров для наглого грабежа среди бела дня. Жаль её расстраивать, но один вампир уже осуществил задуманное. Но стоит признать, что девушка растет прямо на моих глазах. Не просто ложь, но и быстро сфабрикованное оправдание для чего-то большего. Глубокий вздох вырвался из груди, глаза закрылись, а разум начал умиротворённо обдумывать ситуацию. В целом, пусть посылает сюда смертников, которых позже жадная Империя обвинит в предательстве, не увидев в их руках после долгих раскопок и грамма золота. Конечно, если они доживут до «справедливого имперского суда», пройдя через холодную зиму разгневанного генерала. — Я впечатлен, мне нравится ход твоих мыслей и твой рост над собой, — наверное, впервые за долгое время я по-настоящему улыбнулся от чистого сердца, радуясь чужому росту коварства. Мне безумно любопытно наблюдать за людьми, падающими во тьму. Людьми, которые погружаются в неё без остатка, отдавая тьме всего себя. — Ты… — неожиданно голубоглазая девушка прикусила губу. Трещины покрывали пол, на котором стояли наши окровавленные подошвы. Трещины покрывали потолок, готовый обрушиться в любую секунду. Трещины покрывали стены, которые перестали быть надежной опорой для гробницы. И…трещины покрыли моё представление о реальности, когда чьи-то мягкие губы коснулись моих. Утонченные руки легли мне на шею, придавливая моё лицо ближе к сияющим глазам, напоминающим цвет давно утраченного первозданного неба. Наверное, первый мой поцелуй с момента обретения новой жизни запомнится на долгие столетия, как появление первого зеленого листа на голом дереве после долгой зимы. Девушка по большей части хищница, мало разбирающаяся в романтике. Чем дольше длился поцелуй, тем яростнее он становился, обретая звериные нотки. Не знаю, что больше возбуждало, страстность и властность в попытке взять дело в свои руки у ледяной принцессы, или же опасность ситуации, когда нас могло завалить камнями в порыве страсти. Про себя я ухмыльнулся, и притянул Эсдес за талию, не желая отдавать победу в любом противостоянии. Будь это смертельное сражение или простой поцелуй, ничего не стоящий в прошлом, но приобретший ценность в настоящем. Для меня не существует понятия будущего, все мои планы и надежды чётко выстроены, но в подлинности их исполнения нельзя быть уверенным наверняка до самого конца. Постоянно появляются новые элементы, своего рода мусор, который мешает шестеренкам отлаженного механизма часовни работать исправно. Главный мусор — это любовь, ведущая к возникновению привязанности, погибели сформировавшихся идеалов, и следом… потере свободы. Побег человека от проблем и тяжелого груза на шее называется непоправимой ошибкой. Бросание благого дела на полпули считается непоправимой глупостью. Вероломство идёт рука об руку с коварством, под сотней укоризненных и непоправимых взглядов. Но по-настоящему непоправимым… считается только смерть, полученная из-за любви к чему-то или кому-то. Стоит тебе полюбить, как ты умрешь, чтобы родился кто-то другой. Ещё привязанность — это добровольное рабство. Акт ограничения свободы, чтобы получить больше боли. Люди подсознательно ищут поддержки в ближайшем окружении, и кто её больше оказывает, тот становится для них идолом. За идолами человечество издавна следовало, а если еще в дело вмешиваются гормоны, то они пытается идола привязать к себе, отдавая что-то взамен. И это что-то — ты сам. Полностью и без остатка. Только вот… привязанность исходит из трех мест: что выше шеи, по центру груди, и ниже живота. Мой разум за столетия прогнил насквозь, переживая бури покушений и интриг, ответом на которые была кровавая вендетта, во сто крат сильнее изначальной атаки. Моё сердце не билось столетия, отчего контроль над животными инстинктами развился до такой степени, что я могу в любой момент искоренить ересь из своего сердца. А что касается последнего, то сложно ответить. Мне нравится опыт, новый опыт… который на самом деле давно забытый старый. И мне нравится то, что последний вид привязанности никак не повлияет на моё мировосприятие. Я никогда не пойду против собственных убеждений, против своего пути Власти и Внутреннего Голоса. Ведь изменишь себе раз, и всё, ты будешь мертв. Не физически, покуда физическая гибель ничего не значит. Куда страшнее погибнуть морально, потеряв всё, во что ты верил. — Что ты делаешь? — недовольно спросила Эсдес, когда мне пришлось оторваться от поцелуя, а затем резко поднять девушку на руки. С половиной от максимальной скорости я ринулся вперед по кратчайшему маршруту на выход. За поцелуем и размышлением о сложившейся ситуации время пролетело мимолетно, на миг я потерял контроль над ним, что не сильно меня порадовало. Гробница должна разрушиться через двадцать-тридцать секунд, после чего мне придется раскрыть пару способностей, если мы останемся внутри, что противоречит изначальной задумке. — Ты про побег? Или про то, что ты у меня на руках? — моя бровь в удивлении выгнулась. Разумеется, мне проще бежать без лишнего груза, особенно если этот груз самостоятельно может передвигаться. Но стоит заметить, что если парень после поцелуя демонстрирует чудеса легкой атлетики, то это может пагубно сказаться на взаимоотношениях с его партнершей. — Ничего такого… — Эсдес скрестила руки и повернувшись, попыталась скрыть от меня своё лицо со сложными эмоциями. Романтика в неподходящем месте она такая… непредсказуемая. К моему удивлению, впереди я увидел огромную пропасть. Кажется, часть входа обрушилась, открывая широкий провал. Скорость бега увеличилась до максимума и, прижав девушку покрепче к себе, я без особых проблем перепрыгнул расстояние до следующего клочка земли. Физические способности Эсдес находятся на должном уровне. Она может без проблем повторить этот подвиг. То, что она доверила мне его выполнение за нас двоих, наверное, обусловлено каким-никаким доверием… Или она в любой момент могла создать ледяной мост, как и я теневой. Но в первом случае это испортило бы романтический момент спасения девушки из-под завала, а во втором раскрыло бы неудобные факты обо мне. В общем, всё сложно, как и с новыми отношениями. Глава 43.5 Примечание: Глава 43.5 и 43.75 (18+) написаны от третьего лица, основная серия глав идёт по-прежнему от первого. * * * В пустынной местности днем всегда жарко, а ночью холодно. Сияющая луна находилась в отдалении от Земли, смотря на неё безмерно далеким, печальным и в то же время понимающим взглядом. За время её существования она повидала рождение и падение целых цивилизаций, где проживали люди всей мастей и красок. Сейчас под её лучами находились двое человек, один из которых продолжал цепляться за своё не самое радужное прошлое, а другим являлась девушка невиданной красоты. Вероятней всего, красота голубоглазой принцессы льда могла сравниться только с её жестоким характером, пробирающим до жути каждого её знакомого. Каждого, кроме её спутника в Путре, у которого имелось сложное выражение лица. Оно было практически безэмоциональным, так как он столкнулся с чем-то новым для себя. Как минимум, с непомерной напористостью девушки. Она всячески лезла обниматься, пытаясь сцепить в боковом объятии единственного человека, способного вызвать у неё интерес и интригу. — Знаешь, мне хочется узнать о тебе больше. Расскажи мне, — отрывая объятия, Эсдес положила свою голову на не самое тонкое плечо своего спутника. Они нашли подходящий валун, на котором можно спокойно наблюдать за луной и друг за другом. Оба находились в щекотливом положении, где сидящее положение только добавляло масла в огонь зарождающейся страсти одной садистки. По мнению Эсдес, Франсиско отличался невероятной силой в её понимании, но внешне полностью копировал падкого для женских тел аристократа. Идеальная внешность без всяких изъянов, чётко отточенные манеры поведения и мимики, а также пробирающий до глубины души голос. Отнюдь не своим очарованием, а скорее невидимым давлением, заставляющим людей подсознательно подчиниться каждой воле загадочного человека. — Можно говорить всю ночь, но не сказать чего-то важного. Уточни границы всего, иначе вместо полезной информации получишь мусор, — в не самом радушном настроении Франсиско попросил уточнений. За свою четырёхсотлетнюю историю он повидал слишком много, что сильно исказило его мировоззрение от человеческого. Однако его никогда не прельщала мысль портить шахматную партию ненужной информацией. Эсдес недовольно хмыкнула, явно понимая, что их отношения не на том уровне, при котором полковник может перейти на откровения. До поцелуя в рушащейся пещере она сама была такой, но после него одна вещь в ней изменилась. Теперь она готова рассказать всё, о чём её может попросить человек, вызывающий в груди странные ощущения. — Например, твоя семья. Она тоже сильная? — кладя руку на колено парня, девушка попробовала прощупать почву расспросами о личном, но немного просчиталась. Франсиско на самом деле относился к своей семье немногим выше нейтрального, что уже являлось подвигом. Поскольку они удостоились отличительной позиции, не как другие люди, которых Кардинал вампиров Шабаша не воспринимал чем-то большим, нежели запчастями для решения постоянно возникающих операций по порабощению и ликвидации. — Я никогда не считал их сильными, они самые обычные аристократы, живущие в бедных землях Империи. Из оставшихся в живых можно отметить не самого разумного брата, за которым приходилось разрешать конфликты. И отца, у которого навыки управления находились на примитивном уровне. Не удивлюсь, если во время наступления моего желания навестить остатки семьи, обнаружу лишь подвешенные трупы, — за время объяснения ни один из мускулов на его лице не дрогнул, что говорило о полном безразличии к смерти членов новой семьи. Если обычных людей можно оценить в один медяк, то близких членов семьи нового тела он оценивал в серебряник. К сожалению, в Империи имеет ценность только золото. — Значит слабаки… — Эсдес слегка отвернулась, чтобы её хмурость не было видно. Она думала, что в роду Франсиско есть еще по крайне мере несколько сильных людей, что говорило бы о его превосходных генах. Люди обычно становятся сильными либо по факту рождения, либо приобретают силу в тяжелых битвах. К такому распространенному мнению с пониманием относилась и сильнейшая женщина Империи. — Мы не выбираем кем и у кого родиться. Всё отдаётся на волю случая, а на случайности влияет только фактор удачи, — Франсиско медленно повернул голову и ядовито-зеленые глаза встретились с кристально голубыми.