Я раскрыл объятия, и она забралась в них. Девушка прижалась ко мне, осторожно положив руку мне на талию. Я гладил ее по волосам и долго думал о сегодняшних событиях. Черт, пусть все закончится хорошо. *** Вы осознаете, что оказались на самом дне, когда остановились перед банком, наблюдая за людьми, входящими и выходящими, и задаваясь вопросом, как можно было бы войти туда и ограбить его. Как будто гребаные Дик и Джейн 1. Мне потребовалось много времени, чтобы отговорить себя от глупостей. В конце концов я победил, вырулив и отъехав как можно дальше. Я последовал по маршруту к указанному адресу. К тому времени, когда наконец добрался туда, я был на окраине Хедли, приближаясь к сельскохозяйственным производствам, которые были большую часть заброшены или разрушены. Место, в которое я приехал, было оболочкой. Окна заколочены. Покосившийся дом с черными пятнами, который выглядел так, будто порыв ветра мог разрушить его стены. И все же, несмотря на менее чем звездную недвижимость, перед домом был припаркован желтый «Феррари». Это совсем не подозрительно, верно? Я проехал мимо него и припарковал машину в полукилометре вниз по дороге. Вышел из машины с конвертом денег в руке и пошел под слабым солнцем. Я дышал спокойно, сосредоточившись исключительно на том, чтобы держать себя в руках. Каждый шаг был агонией. Грудь горела. Ребра тоже. Конечности одеревенели и болели. Я был по уши в дерьме, и небеса отражали мое затруднительное положение, покрывая землю своим мрачным присутствием. Я чувствовал запах дождя в воздухе. Надвигался дождевой взрыв, и я мог только надеяться, что взрыва другого рода не предвидится. Окинул взглядом машину, направляясь к фасаду неподвижного дома. Я даже остановился у крыльца и попытался что-нибудь подслушать. Одно дело — отдать деньги опасному головорезу, и совсем другое — явиться без предупреждения. Но мне нужно было иметь преимущество во времени на случай, если он меня прогонит и даст время до завтра, чтобы успеть собрать все остальное. В голове всегда возникает куча мыслей, когда вы находитесь под давлением. Хорошая идея может оказаться полной противоположностью, и только тогда, когда у вас есть ясные голова и мышление, вы осознаете это. Даже тогда, стоя перед притоном наркоманов, я отчасти осознавал свою глупость. Но было уже слишком поздно поворачивать назад. Я постучал в дверь и отступил на шаг. Мое сердце бешено колотилось в груди, и тревожное чувство возникло в глубине живота. Возьми себя в руки. Возьми себя в руки. Дверь внезапно со скрипом открылась, сантиметр за сантиметром, пока я не столкнулся лицом к лицу с дулом пистолета. — О, ты, мать твою, серьезно сейчас? — раздался раздраженный голос Рикардо. Я сглотнул, пытаясь избавиться от шока при виде смертельного оружия, направленного на меня, и посмотрел на него. Половина его лица была скрыта темно-синей банданой. Он был одет в черную одежду с длинными рукавами, а на руках перчатки. Дерьмо. Единственная причина, по которой он так себя прикрывает — попытка скрыть свою личность. Скоро должно было случиться что-то плохое... или это уже случилось. — Какого черта ты здесь делаешь, Лоусон? — потребовал он, держа дуло пистолета направленным мне в лицо. Мне, мать твою, это не понравилось. — Деньги, — выдавил я из себя. Я видел, как его брови взлетели вверх. — Серьезно? Я дал тебе время до завтра. Ты не должен приходить и уходить на мою территорию, когда тебе вздумается. Такое дерьмо неприемлемо. — Я не думал, что этот адрес приведет меня в какой-нибудь долбаный дом в глуши, чувак. Или что увижу пистолет, направленный на мое чертово лицо. — Да уж, этого следовало ожидать! У меня нет времени на это дерьмо. Дай мне пятнадцать штук и убирайся отсюда. Я разберусь с тобой позже. Я вздохнул и посмотрел на конверт. Я медленно протянул его ему, и он грубо выхватил деньги у меня из рук. — Ты дожил до следующего дня, — насмешливо воскликнул он. — Поздравляю. Я не сдвинулся ни на шаг. Это было его прощание, но я не собирался разворачиваться до тех пор, пока он не зайдет внутрь и посчитает сумму. — Сейчас там нет пятнадцати штук, — нерешительно сказал я. — Пока около девяти. В течение нескольких секунд стояла гробовая тишина. Я не мог понять, о чем он думает. Видел только эти темные глаза, смотрящие прямо на меня. Это было чертовски зловеще. Как будто он мрачный жнец, решающий мою судьбу. — Для тебя это что, шутка? — произнес он с недоумением. — Ты не представляешь, через что я прошел, чтобы заработать их, — возразил я, указывая на конверт. — Так что нет, это не гребаная шутка… — Ты ведь понимаешь, что покойник? — По крайней мере, я дал тебе кое-что… — Мужик, к черту эти деньги. — Он бросил конверт передо мной. — Речь никогда не шла о гребаных деньгах, Лоусон! Речь шла о том, что ты делаешь то, что тебе говорят! У меня нет выбора, кроме как взять тебя с собой… — Я принесу тебе еще… — У тебя больше ничего нет! — Отрезал он, спускаясь по крыльцу, и этот чертов пистолет все еще был направлен мне в лицо. — Ты что, не понял гребаный намек? Твой брат совершил огромную ошибку. Он разозлил многих людей! Ты никогда не выйдешь отсюда! Как думаешь, почему тебе дали гребаное невыполнимое задание? Пятьдесят тысяч долларов — никто в твоем положении никогда их не соберет. — Тогда почему ты просто не убил меня сразу? — Потому что мой босс — больной ублюдок, который любит наблюдать, как ты барахтаешься, прежде чем утонешь. — Кто твой босс? Отведи меня к нему! Рикардо усмехнулся и покачал головой. — Слишком поздно, приятель. Ты облажался. — Что это значит? Он сунул пистолет мне в лицо, пока дуло не уперлось мне в лоб, и крикнул: — С тобой, мать твою, кончено, мужик! Тащи свою задницу вперед. Держать тебя на крыльце я не собираюсь. Рикардо толкнул меня, и я взревел от боли. Он продолжал говорить мне двигаться, направляя в сторону поля за домом. Иисус гребаный Христос, я едва мог двигаться, и даже это было невыносимо для моих ног. — Не делай этого, — сказал ему, чувствуя, как часть эмоций отключается. Возможно, из чувства самосохранения. Черт, если бы я только знал. На первый взгляд я был на удивление спокоен. На это он ничего не ответил. Продолжая и дальше кричать, чтобы я двигался. На самом деле говоря, что я иду к своей смерти. Этот вид хлыста ошеломил меня. Я пришел сюда, чтобы дать ему денег. Теперь получу пулю в голову? Какого хрена? — А что будет с Элли? — Выдохнул я, делая шаг за шагом и дрожа. — Эта глупая сука сделала свой выбор в ту же секунду, как переспала с твоим тупым братом. Мне показалось, что кто-то засунул руку мне в грудь и выжал жизнь из сердца. Я уже повернулся, когда пистолет ударил меня по затылку. Зрение затуманилось, и адская боль пронзила череп. — Я сказал вперед! Но я не мог. Рухнул на твердую землю, пытаясь стряхнуть с себя боль. Я был чертовски рассеян. Не мог сосредоточиться. Даже прямо смотреть. Периферийным зрением я увидел, как его ботинки остановились сбоку от меня. Затем послышался щелчок его пистолета. Понял, что он собирается застрелить меня. На долю секунды стало все равно. Я был так физически сломлен, что мог бы спать целую вечность. — Мы повеселимся с этой девушкой, — сказал он. И это пробудило меня. Элли одна в квартире. Без оружия. Беззащитная. Ждет моего возвращения домой. Для меня это было как трещина в броне. Я сразу же ощутил чувство собственничества над ней; это была потребность защитить девушку любой ценой. Я посмотрел на Рикардо, когда он положил палец на спусковой крючок, и вдруг почувствовал... какую-то искру. Я слетел с катушек. Я просто накинулся на него, отбросив назад, как только он нажал на курок. Звук выстрела прошел мимо моей головы, временно оглушив на правое ухо. Он бессвязно кричал, когда мы отступали. Рикардо тяжело приземлился на спину, сделав еще пару выстрелов из пистолета, который держал в вытянутой руке. Я отчаянно схватил его за запястье, ударив им о землю, чтобы выбить пистолет из хватки. Это была борьба, состоящая в основном из животного ворчания с обеих сторон. Парень царапал мне руки своими перчатками, когда я выхватил у него пистолет и отбросил как можно дальше от нас. Он замахнулся на меня кулаками, попытался вывернуться, но у меня было преимущество в размерах, и боль уже почти не чувствовалась. Я ударил в ответ, разрывая бандану. Его рот был открыт, крики отдавались стуками барабанов, когда я сосредоточился исключительно на этом чертовом золотом зубе, нацеливая каждый удар на его рот. Этот человек собирался убить меня. Убить Элли.