— Нет, мне тревожно, — нахмурился Варнар. — Все меня сторожишь? — И это тоже, но мне не нравится эта местность. В управление поступило много информации о том, что тут неспокойно. Я ведь говорил уже. Подумаешь, забыла. Взяв пару бутербродов из сумки, я начала трапезничать, отщипывая кусочки ненасытному Буку и периодически посматривая на хмурого охотника. Вскоре его тревога передалась и мне. Чтобы как-то отвлечься, я начала прислушиваться к сказке, что рассказывал своему товарищу наш возница. История о драконах из другого мира, которые хранят равновесие во всей вселенной. И чем больше он говорил, тем больше я поражалась жесткости и многоликости ящеров. А говорят, что это у сказочниц богатое воображение. Чего я только ни наслушалась от болтливого кучера, пока на землю не опустился вечер и мы не остановились на привал. Народ покинул повозки и засуетился с обустройством лагеря, а я, с позволения охотника, отправилась на озеро. Под его чутким контролем, конечно. При этом мне обещали не подглядывать. Впрочем, в последнем я и не сомневалась: такой мужчина, как Варнар, посчитает это ниже собственного достоинства. Если днем было жарковато, то вечером посвежело, а свет заходящего солнца придавал песчаному берегу дополнительную прелесть. Бук сразу же устремился охотиться за лягушкой, а я, расстелив в стороне покрывало, сняла одежду и отправилась к воде. Прохладная, но невероятно приятная влага сантиметр за сантиметром обволакивала мое тело, и, выдохнув, я резко погрузилась в воду, поплыв на середину озера. Рассекая воду, я сбрасывала напряжение, скопившееся за день, и разминала мышцы, затекшие от того, что долго находились без движения. И озеро сделало свое дело: я постепенно расслаблялась. На середине водоема откинулась на спину, удерживаясь на поверхности совершенно без движения. Сколько я провела времени, плескаясь, не знаю, но когда вылезла и оделась, то солнце уже зашло. Взглянув на нитха, я едва не вздрогнула, увидев каменное выражение его лица. В чем я еще провинилась? Но мне ничего не сказали, и мы отправились обратно. Я пребывала в сомнениях и смятении. Если раньше я воспринимала нитха как охотника, как человека, хоть и стоящего на страже закона, но сурового, неприступного и жесткого, то теперь я увидела в нем мужчину. Нет, конечно, я не увлеклась им, но и относиться к нему, как раньше, больше не могла. И что теперь с этим делать, я не представляла. Варнар тоже был задумчив и неразговорчив. Может, просто тревожится или что-то предчувствует, а может, я вконец ему надоела. Хотя… охотник никогда не скрывал своего мнения о моей скромной персоне. Обозники к нашему приходу уже успели разбить лагерь и развить бурную деятельность. Кто-то готовил места для ночлега, кто-то был занят приготовлением пищи, дурманящие запахи которой уже начали распространяться вокруг. Охранники расселись по периметру: с виду спокойно, каждый занимается своим делом, а приглядишься — настороженные и тревожные. Волей-неволей это состояние, переданное мне еще в повозке от хмурого, напряженного охотника, только усилилось. За разными гнетущими мыслями прошли ужин и подготовка ко сну. А едва прикрыла глаза, как сказалось нервное напряжение, и я погрузилась в сон без сновидений. Ко мне спиной стоял нитх, на котором были надеты легкие брюки, а на широкие плечи наброшена куртка. А когда охотник развернулся, у меня перехватило дыхание, едва я взглянула на обнаженный торс мужчины, видневшийся в распахнутой куртке. Смутившись, я опустила глаза, но Варнар приподнял мой подбородок и очень серьезно сказал: — Не смущайся, это же сон. — Это все не взаправду? — взглянула в самые родные глаза. — Самый реалистичный сон. И он, наверное, приснился нам не зря. — Здесь ты совсем другой, — тихо заметила и прикоснулась к груди мужчины. Заскользила руками вверх, провела по плечам, сбрасывая куртку. — Что ты делаешь? — спросил нитх, поблескивая глазами. Мне показалось, или в них плещется страсть, а может, еще какое-то сильное чувство? — Это же сон, значит, можно все, что захочется. А мне нужно прикоснуться к тебе, ощутить твою уверенность, непоколебимость. — Я всегда помогу тебе, ты только не беги от меня. Прошу, не беги. Прижавшись щекой к груди, я выдохнула и прошептала: — Мне страшно. И в ответ Варнар обнял меня, крепко прижав к себе. — Я буду рядом. — И, склонившись, поцеловал в шею. А у меня внутри поднялась теплая волна, грозящая захлестнуть с головой. И я прикрыла глаза, чтобы открыть их уже наяву. * * * Проснулась, как от толчка, от какого-то непонятного, давящего чувства и заметила, что нитх тоже не спит, а прислушивается к тому, что происходит. Я навострила ушки, но так ничего и не услышала. Едва собралась спросить, в чем дело, как мне зажали рот рукой, тем самым давая понять — молчи. Но чем больше проходило времени, тем явственнее я различала тихие шорохи, словно шелест деревьев, и поступь людей. Неожиданно нитх вскочил и рывком поднял меня. Он тихим свистом предупредил ближайшего охранника и мрачно пояснил: — Поздно. Они выследили нас. — Кто? — шепотом спросила я. — Это не за караваном охотятся, за мной пришли. Старые враги, старые счеты, и вычислить они меня смогли с помощью трактирщика. Больше некому: только он знал мои планы и что мы с тобой отправимся с обозом. Ну, ничего, жив останусь — сочтемся. — Жив? — пискнула я от страха. Развернувшись ко мне, Варнар пристально посмотрел мне в глаза. — Ты сейчас же залезешь на дерево и будешь сидеть там тихо, ни в коем случае не обнаруживая себя. Если меня убьют, то ты дождешься, пока они покинут поляну, при этом не издашь ни звука. А потом побежишь в любое безопасное место и отсидишься там. Поняла меня? — Не к храмовникам? — удивилась я, от страха болтая глупости. Меня сильно встряхнули. — Ипри, прекрати сейчас же истерику. Я сказал: в безопасное место. И, подхватив меня на руки, понес в сторону раскидистого дуба с плотной листвой. Подсадив на высокую ветку, жестом указал вверх. — А как же Бук?! — воскликнула я. Варнар, выругавшись сквозь зубы, притащил следом сумку с котом. Тот, видимо почуяв беду, сам, без всяких уговоров, забрался в нее заранее и затаился. Я, бросив последний взгляд на нитха, полезла на дерево, перебираясь с ветки на ветку все выше. Перед глазами стояло его обеспокоенное лицо, и чего на нем только не было, помимо тревоги. Гнев, раздражение, сожаление и что-то еще, и я понять не смогла. Прежде чем я услышала крики появившихся на поляне людей и звуки завязавшегося боя, успела занять выгодную для наблюдения за местом сражения позицию сверху и с замиранием сердца следила за происходящим. Большой отряд неизвестных, в капюшонах и шарфах, закрывающих пол-лица, напал на обоз. Многие люди попрятались в повозки или тоже пытались залезть на деревья. Но у них не было того времени, которое дал мне нитх. Никогда прежде я не видела, как убивают людей: в первые мгновения потрясение, неприятие, страх поглотили все мое существо, и только после этого захлестнула паника. А что, если Варнара убьют? С моей стороны было бы логичнее надеяться на это, ведь охотник фактически вел меня к лишению дара, но… Он спас мне жизнь, он заботился обо мне и зла пока не причинил. Может, поэтому я не могла спокойно смотреть, как сразу несколько нападающих теснили его в бою. Варнар — прекрасный боец, и его умением, и отточенными движениями можно только восхищаться, однако против превосходящих сил не выстоять даже ему. Мучительно я решалась на следующий шаг, впервые допустив мысль использовать свой дар в бою. Колебаться дальше не имела права: каждый миг промедления приближает гибель нитха. Достав тетрадь, я раскрыла ее и, перечитав последние предложения, начала писать. И по мере того, как строчки рождались на бумаге, в наш мир приходили сказочные создания. Резкий поворот сюжета — и вот уже на поляну сверху спикировали два больших клыкастика. Прописав, что Варнара и обозников они тронуть не могут, я даже не посмотрела, что творилось внизу, откуда доносились лишь рычание и крики, а продолжила писать дальше, создавая еще одного персонажа, который появился в нашей реальности и, выдохнув пламя, полетел к основным силам отряда. В мир явился дракон! Мне было жаль, что не удалось спасти всех, и, свесившись с ветки дерева вниз, лишь наблюдала за расправой над убийцами и сожалела о тех, кто уже убит. А потом… Потом я встретилась взглядом с Варнаром и осознала сразу несколько вещей: нитх понял, что монстрики мои, что я сказочница. А еще прочитала в его глазах смятение и ужас. Ну вот, теперь он понимает, почему я нужна храмовникам, моя сущность пугает его, и после сегодняшнего происшествия охотник сделает все возможное и невозможное, чтобы притащить меня в столицу. Я видела подобное в детстве и понимала, что, зная правду о моем даре, мужчина уже не сможет относиться ко мне хорошо. Скривившись от горькой досады, я написала еще несколько строчек и захлопнула тетрадь. Решение пришло неожиданно, и в этот раз в его успехе я не сомневалась. Оставив первых двух монстриков разбираться с убийцами, дракон подлетел ко мне и, схватив за одежду, поднял в воздух, унося все выше и выше в небо. — Радамира, нет! Подожди! — крикнул Варнар, но я не стала ничего менять, и вскоре поляна скрылась из виду. Зато предо мной предстала другая проблема: как заставить дракона приземлиться и не убить меня? Ведь если он через пару часов растает в воздухе, мы с Буком разобьемся! Занимаемая подобными мыслями, я не смогла в полной мере оценить красоту рассвета и сказочный вид природы, озаряемой первыми лучами солнца. С котом в сумке, я неслась по воздуху в когтях дракона. Отступление второе — Ух! И зачем она от него улетела? А главное, что же теперь делать? Здесь определенно нужна мужская точка зрения.