… Случайный свидетель не сумел бы различить раздавшийся в шуме ветра стон. Однако у всех, находящихся в этот закатный час в резиденции, встали волоски на теле дыбом от пробравшего вдруг беспричинного страха. Советник Дамис, Крисшаян и охранники также пребывали в резиденции. Не уехали, конечно, как того прошлым днем требовал Владыка. Лишь переехали в темницу. И даже не из-за выходки Киреара, хотя, и гадать не приходилось, что из-за похищения все равно каземата им не миновать. Советник волосы на себе рвал, ругая темного. Тот, не иначе как помешавшись, вместо того, чтобы выкрасть камень, похитил какую-то девчонку! Советник в свою очередь проявил инициативу, а Кайди взялась воплотить его идею в жизнь. Во время церемонии, на которую допустили только темного альва и Крисшаяна, советник решил действовать. Не было ему покоя в этом логове светлом. Кайди, как самой ловкой и владеющей кое-какими унаследованными по темной крови талантами, было приказано пробраться в светлейшие покои и обыскать их. Найти знамо что – камень друидов. Кайди перечить не стала и от предложения Томаса и Мио покараулить не отказалась. – Это то, зачем мы здесь. Светлые не станут с нами сотрудничать, это и мухе весенней понятно. Но уйти с пустыми руками мы себе позволить не можем. Ты поняла меня? На кону слишком многое. Ты должна найти если не сам камень, то что-то, что нас наведет на его след или еще что… – советник сам не знал, за чем именно посылает. – Еще было бы хорошо проверить их библиотеку и зал парадный, но думаю, что покои Владыки в нашем поиске перспективнее. Все понимали, что, возможно, стоят на пороге новой войны. Понимали, что, несмотря на малое количество светлого народа, потери они могут нанести немалые. И пока советник и его люди находятся в тылу, неизвестно пока – в тылу у врага? Союзника? – у них есть больше возможностей решить все иным путем, нежели открытым военным противостоянием. Даже рискуя при этом самим сложить головы. – Да, советник. Я все сделаю, – кивнула Кайди. – Вы уверены, что именно она должна идти? – вмешался Горий. – Господин не одобрит… – Господин здесь не решает. Здесь решаю я, и решаю в интересах нашей страны и людей, в ней живущих! – свистящим шепотом отчитывая, советник надвигался на воина. Только и надо было, что пару слов поперек сказать, словно спичку поднести, и вспыхнул советник на раз. – Всем все ясно?! – Да, советник Дамис, – склонил голову Горий. Остальные промолчали. Томас и Мио проверили оружие. Коридоры пустовали, даже, кажется, мыши и насекомые все затаились, а воздух загустел. Церемония, или что там у них, длилась до рассвета. Кайди успела обыскать все, что доступно и даже многое из того, что запиралось в столах и шкафах на ключ. Покои Владыки изучила, как свои карманы. Кабинет, трапезную, малую библиотеку, спальню и даже умывальни, коих Владыке полагалось аж три комнаты с разными видами ванн. Подозрительного, на ее непредвзятый взгляд, ничего не было. Ни камней в дорогих подставках на прикроватной тумбе, ни запертых сундуков, ни алтарей с кровавыми подтеками. Единственное, что прихватила Кайди из одной из купален, это перчатки. Они лежали, видимо забытые, на скамье и привлекли внимание резким запахом. Кайди осторожно подняла, отвернула край и чуть не отшвырнула их от себя. Идеальная, тонко выделанная кожа снаружи, внутри же будто тухлое мясо держали. Запах, шедший изнутри, был, однако, не совсем тем, который можно было бы ожидать, судя по виду этих вещиц. Кайди вспомнила, что похоже пахнет одна мазь, которую используют в лечении запущенных ран. Бинты и склянки с мазями нашлись тут же в шкафу. Перчатки и одну баночку с мазью Кайди прихватила с собой. Что-то цепляло ее в этих предполагаемых ранах Владыки. Смутное воспоминание о чем-то, когда-то то ли прочитанном, то ли услышанном, но ли подслушанном. В камине в спальне, кстати, жгли не только поленья. В пепле Кайди нашла истлевшие остатки кожи. Перчатки? Много перчаток? Зачем сжигать? Почему раны не заживают? Судя по количеству мази и бинтов, раны обрабатывают давно и планируют лечить еще дольше. Или им не дают зажить, нанося каждый раз новые повреждения? В конце концов, почему Владыка сам занимается лечением? Не доверяет своим же лекарям, или его раны не следует видеть никому, кроме него самого? У Кайди даже правое ухо зачесалось от этих бесплодных поисков и таких же безуспешных попыток вспомнить, откуда еще ей знакома та пахучая мазь. Нервный зуд ее уха, особенно правого, всегда к неприятностям. Том и Горий скучали на расстоянии друг от друга в коридоре, ведущем в запретное крыло. Дождались Кайди, чуть не пропустив бесшумно движущуюся мимо них тень. Беспрепятственно они вернулись к советнику. Кайди, со склоненной головой, признала провал. – Ничего, советник Дамис. Ничего, кроме этого, – выложила на стол перед ним перчатки и мазь. Советник Дамис сморщил брезгливо нос, охранники подались ближе, чтобы получше рассмотреть. – Это…? – Перчатки, советник. И мазь, ее используют, когда рана загноилась, чтобы вывести из… – Да, это я знаю. Зачем ты это притащила? – Советник, всю ночь просидевший в страхе, ожидании и надежде на успех, не оценил выложенных перед ним предметов. Это еще мягко сказано – не оценил. Кайди пыталась объяснить свои подозрения, но не преуспела в этом. Тем более что советник прогневался не на шутку и не желал слушать. От крика сдержался, но отчитывал подчиненных от всей души. Вскоре вернулся взбудораженный и одновременно сонно усталый Крисшаян, и улики поспешили убрать, а разговоры о неудачной попытке кражи прекратить. Отсутствие Киреара насторожило: Крисшаян думал, что тот вернулся раньше него. Когда приглашенные выходили из зала, темного среди них не было. Решили немного подождать, прежде чем отправляться искать. Все равно без Киреара они отсюда не уедут. И точка! А где-то за полдень за Кайди пришла стража. Она, едва увидев группу светлых, поняла: провалила задание, да еще наследила! Хотя и не представляла, как альвы ее вычислили, как поняли, что в покоях Владыки кто-то был. Владыка хватился старых перчаток, которые до этого просто забыл выбросить? Она не сопротивлялась, это бы только усугубило и без того аховое положение. Но сопротивляться начал Крисшаян, требующий объяснений и не отпускающий Кайди от себя. Взял за запястие и бескомпромиссно завел себе за спину, крепко держа. Громко возмущался советник. Люди обнажили оружие. Альвы последовали их примеру. Никто сильно не пострадал, альвы пришли не убивать, а задержать. Таков был приказ Келвиана. Объяснения от советника про ночную вылазку Крисшаян получил уже в темнице – просторной, сырой и холодной. Широкое помещение с низким потолком, каменный мешок, разделенный железными решетками на клетки поменьше. То, что темный альв сбежал, да не один, а прихватив Видящую, они узнали позже от Келвиана. Правая рука Владыки пришел задать людям свои вопросы. 11 Шли тяжело и слишком медленно. Лес становился только более заросшим и труднопроходимым. Бурелом в буреломе и им же погоняет. Но выбора не было – или вперед, или… Поворачивать им некуда. Киреар взял на себя много и пошел против многих, когда похитил Видящую. Рисковал всем. Уже подвел людей, которые ему доверяли. Заложники в резиденции, в полной власти Владыки. Кир не обманывался относительно положения, в котором бросил посланников Объединенных земель. Если получится привести Видящую на земли темных, это навлечет беду на весь народ. Легче легкого он сам может в любой миг лишиться головы. Или уже потерял ее? Не принадлежит себе больше Киреар из рода Риммен? Наитие забрать ведунью с самого первого столкновения с ней не давало покоя. Мысль настойчиво прокладывала дорожки в разуме и душе. В ночь церемонии Киреар действовал быстро. План будто уже был готов, простой и донельзя наглый, до решающего часа полностью не осознанный. И самое невероятное – это безумство удалось! Ведунья… Кир даже в уме не называл ее по имени. Не мог. Не понимал, почему это так трудно дается, но имя застревало, не желало произноситься ни мысленно, ни вслух. Кир не разрешал себе думать об их связи. Дай волю, и эти мысли мигом накроют, и он наделает глупостей. Непозволительных и смертельно сейчас опасных. Так и истинное имя ведуньи – прятал и берег, чтобы никто его не слышал и не мог ей навредить. Последствия своего поступка Киреар готов принять в полной мере. Единственное, чего не ожидал, это тихой благодарности от похищенной. Ни возмущения, ни жалоб, ни просьб вернуть. Ни криков, ни попыток бегства. Наоборот – полное содействие светлой темному воину. Желание помочь и поделиться силой. Это поставило Киреара на колени. План хоть и удался, но недочеты в нем все же огромные. Охотиться в этом лесу не на кого – редкие птицы и почти никакого зверья. Ни ягод, ни грибов или орехов не растет. Да что там, ни одного зеленого росточка не видно! Они продолжали идти весь день. И только единожды раздалось жалобное: – Мы умрем с голоду. Нет, сначала свалимся от жажды, – Хоя плелась позади Киреара, и ее внезапный «побег» из резиденции уже давно перестал казаться незабываемым приключением. Вернее, в нем и раньше не виделось ничего веселого, но сейчас становилось совсем тяжко. Воздух спертый, дышится тяжело, ноги гудят и кажутся пудовыми, платье отсырело и мешает идти. Подол Хоя сразу укоротила, оторвав длинный шлейф и повязав его на талию. На теле оставалось еще порядком тяжелой ткани. – Устала? – Кир остановился и развернулся к Хое. – Вода есть еще та, что из пограничного ручья. Попей, – он протянул ей бурдюк. Хоя приняла объемный кожаный мешок, сделала жадные глотки и лишь после этого смогла поблагодарить. – Спасибо. А сам? Ты же еще на защиту силы тратишь? – Пока хватает. Отвечал и говорил Киреар всегда слишком коротко, на взгляд Хои. Она бы послушала подольше. Тяжело вздохнула. Вода плескалась и булькала в пустом желудке. – Еще лембас остались, – Кир протянул ей сверток. – Ого! Сто лет его не ела! – Хою переполнило искреннее счастье. Как пузырьки снизу вверх волной прошли, оставив в теле неожиданную легкость. Она приняла сверток и развернула. – Давай присядем, что ли… Только от меня не отходи, – пряча улыбку предложил Кир. Хоя уже отломала кусок хлеба, его, в свою очередь, разделила надвое. Когда они присели на более или менее пустом клочке земли, протянула больший кусок Киру. – Ешь, – распорядилась. Они молча жевали сухой хлеб, который казался по вкусу наилучшим яством во всем мире. Чрезвычайно питательный и долго не портящийся. Необыкновенное везение, что у Кира завалялся в сумке сверток еще со времени пути к светлым. Дня на два им этого хватит. – Пройдем еще немного и, как только начнет темнеть, залезаем на дерево. Безопаснее отдыхать подальше от земли, – сказал Кир, когда с хлебом было покончено. – Здесь вы потеряли своего человека? – спросила Хоя, вспоминая увиденные в церемониальном зале корни и передергиваясь. – Туда мы еще не дошли. Это только край леса. Здесь еще довольно безопасно. И это безопасно? Почти мертвая земля! Словно прочитав ее мысли, Кир добавил: – Здесь еще нет зверей. Порождений Нагь. У Хои съеденный лембас встал в горле комом. – Я думала, только растения оживают. Как те корни, что вы привезли в резиденцию. Киреар помедлил с ответом. После короткого отдыха и перекуса они шли быстрее. Кир чуть впереди, за ним, стараясь не отставать и идти след в след, Хоя. За время разговора ее ладонь как-то сама собой легла в его ладонь. Кир сильнее сжал ее холодные пальцы. – Не только. В этих лесах рождаются страшные существа. Чем-то отдаленно походят на обычных зверей, но измененные. Расспрашивать дальше Хоя не стала. И так страшно. Хватит. Сейчас ее задача – переставлять ноги и двигаться вперед. Время суток в лесу определялось просто. К вечеру царящий в нем сумрак сгущался, предметы теряли четкие очертания. Коряги и ветки вдруг казались причудливыми существами, камни – чернильными провалами. Звуки, наоборот, становились объемнее и ярче. В свете, или правильнее – во мраке? – новых знаний лес, скажем так, настораживал Хою. И каждый раздавшийся поблизости шорох представлялся шагом крадущегося к ним зверя. Место для сна Кир нашел отличное. Ветви дерева с одной стороны переплетались с ветками соседнего дерева, получалась своеобразная лежанка. Неровная, с сучьями, но достаточно широкая и устойчивая. Оба дерева были просто гигантской высоты. Когда Хоя залезла с помощью Кира на «лежанку», то даже воздух показался ей свежее, а пространство немного, но светлее. По времени было, может, не так и поздно, но и Хоя, и Кир валились с ног. Разложили небогатую поклажу и устроились поудобнее. Съели еще немного хлеба и выпили воды. – Воду можно пить всю. Я чувствую – здесь рядом есть ручей, – нарушил тишину Киреар.