Не Кир изменился. Она. Чувства, вихрем сменяющие друг друга, с легкостью читались на ее лице. Испуг сменился на неуверенность и смятение. Они, в свою очередь, медленно, но верно уступили место решимости. В дверь коротко постучали. – Хоя? Кир? Вы тут? – раздался приглушенный голос Левеля. – Идемте ужинать. Она едва слышно застонала и накрылась одеялом с головой. – Погоди, – прошептала. – Не впускай его. – Чего тебе, Левель? – в полный голос спросил Кир. Он как был – голым, в два шага преодолел расстояние до двери. Быстро задвинул засов. Левель толкнул дверь, но поздно. – Эй! Почему ты заперся? Что у вас происходит?! – И через пару мгновений тишины, еще более возмущенно: – Средь бела дня! Что ты сделал с моей сестрой?! Однако Лев не выбил дверь, что было бы совсем не сложно сделать, и не вломился внутрь. Злился и возмущался, но с пониманием. Относительным, конечно. Кир вопросительно взглянул на Хою. – Ты как? – спросил одними губами. – Не хочу пока никого видеть. Привыкнуть надо. К этому, – Хоя двумя пальцами указала на свои глаза. – Левель! Уймись! Все со мной хорошо! – крикнула, привстав на лежанке. – Тогда впустите меня! – Нет! Мы сами скоро придем, – стояла на своем Хоя. – Я буду за дверью! – не унимался брат – Я поговорю с ним, – предложил Кир. – Подожди… Не уходи. Хоя прислушивалась к окружающему, к себе самой. Вроде, все как раньше… Порассматривала свои ладони, покрутила кольцо на пальце, невольно потрогала голову, уши и нос. – Я изменилась? Внешне? Они сразу поймут, что произошло? Хоя опасалась смотреть на мир и других альвов. Что она увидит? Что еще будет иначе, чем прежде? – У тебя глаза стали другими. – Кир присел рядом с ней. – Хочешь взглянуть? – Есть зеркало? – удивилась Хоя. Кир дотянулся до своих сложенных на стуле вещей и отцепил с пояса один из клинков. Вынул из ножен и протянул Хое рукояткой вперед. – Не порежься. Хоя взялась за великоватую для ее ладони рукоять и поднесла лезвие к лицу. Заглянула одним глазом, и полоса отполированного металла отобразила этот глаз. Хоя отшатнулась, выронив кинжал. Благо Кир сидел рядом и успел его подхватить, иначе она точно бы поранилась. Метательное оружие – в руках Хои оно приобрело несколько иной смысл. – Что это за металл? Я такого не видела раньше. Он искажает? – в вопросе звучала надежда. – Это серебряная сталь, можешь верить отражению. – Ужас, – подытожила Хоя. – Было хоть немного голубого цвета, а сейчас… Эх, – она широко махнула рукой, чуть не задев пальцами острое лезвие кинжала, лежавшего у Кира на коленях. Ее пальцы спасла его быстрая реакция. Кир вернул кинжал в ножны и отложил те на стул. Быстро оделся в ставшую привычной зеленую форму, проверил оружие. Режим сна и бодрствование сместился: феи более активны ночью, и альвам приходится подстраиваться под их ритм. Теперь в ночь Кир собирался так, как делал это обычно с утра. На столе у окна лежал портрет, подаренный Хое. Кир провел пальцем по бумаге, рассматривая карандашный рисунок. Красиво. Но и в сотой доле не передает того, какая Хоя в жизни. Какая она настоящая. Теплая, мягкая, отзывчивая… Его. Обернулся. Хоя сидела, устремив взгляд в одну точку. Кир присел перед ней на корточки. – Твои глаза как расплавленное серебро. Они искрятса чистым светом, а иногда будто тени играют в них, поднимаясь из глубин к поверхности. Это волшебно, Хоя. Обхватил ее лицо ладонями и смотрел снизу вверх прямо в ее серебристые глаза. – Ты прекрасна. Мне хочется смотреть и смотреть на тебя. Хоя сама неотрывно вглядывалась в его темные, отливающие багровым глаза. Могла бы смотреть в них часами. Их выражение говорило больше слов. Кир глядел на нее, как на самое красивое, самое ценное создание в мире. Он приник вплотную, Хоя подалась навстречу. Почувствовала его дыхание на губах, его горячие, даже через одеяло, ладони на талии… – Я все еще здесь и жду, пока вы выйдете! – крикнул из-за двери Левель. – Ща-ас! – вскричала Хоя. Голос у неё, застигнутой врасплох, прозвучал по-детски высоко. – Извини, – уже тише Киру, который вздрогнул от ее крика прямо ему на ухо. – Ничего. – Он усмехнулся и поднялся на ноги. – Отослать его? «Как – интересно?» – подумала Хоя. От ее брата сможет отделаться… в смысле – успокоить его, только она сама. Для этого ей нужно взять себя в руки, встать с постели и выйти из домика. И взглянуть на мир по-новому. Она теперь всегда будет видеть живые существа только так – сверкающими и переливающимися? Или это можно как-то настраивать, самой выбирать, когда как смотреть? Интересно, в чем еще проявится ее иициированная сила? – Пусть… Я сейчас соберусь и выйду. – Я переплету тебе волосы. – А я тебе! – обрадовалась Хоя. – Только оденусь, а то холодно становится. Кир присел на край стола и сложил руки на груди. Не отвернулся от Хои. Она ополоснулась и начала одеваться, не испытывая при этом стеснения. Смущение – да, и щеки горят. Но ей нравилось то, как он смотрит. От этого взгляда в Хое снова вспыхнул жар, вспомнились все те вещи, что совсем недавно он делал с ней в этой самой комнате, на этой узкой кровати. Что она делала с ним… – Ужин остывает! – снова Левель из-за двери. Хоя фыркнула, поморщив нос, и Кир улыбнулся на это. Хоя давно не видела солнца, но эта улыбка Кира озарила каждый уголок ее души. Она заставила себя быстро закончить одевание, надела сапоги и накинула куртку. Форма патруля ей очень нравилась: теплая и удобная, обувь мягкая и не промокает. Не сравнить с ее прежними нарядами, с тяжелыми платьями, которые носила в резиденции. Определенно – вольная жизнь Хое больше по душе! Штаны ни от кого прятать не надо! На плетение кос ушло больше времени, чем планировалось. Сначала Хоя, потом и Кир постоянно отвлекались от плетения, начиная гладить или целовать друг друга. Кончик уха, шею, щеку. Невозможно удержаться, когда все так близко – прямо перед носом. – Хоя… – предостерегающе звал Кир, когда она слишком увлекалась. Пару раз еще подавал голос Левель. С каждым разом звучал все более обиженно. Ревновал сестру. С относительно короткими волосами Кира было проще, с Хоиными же пришлось возиться. Кир расчесывал длинные пряди пальцами, но этого было уже недостаточно, а дергать не хотел. – Спрошу гребень. – И, прежде чем Хоя успела опомниться и испугаться, отодвинул засов и распахнул дверь. Левель сидел, прислонившись к двери спиной. За время ожидания задремал: все-таки ночь не спал, а отдых предвиделся только после ужина. Но сначала надо ведь сестру проверить… Проведать, вернее. Дверь открывалась внутрь, так что Левель буквально ввалился в комнату. Подскочил на ноги, окидывая взглядом помещение. – Хое нужен гребень. У тебя есть? – без обиняков спросил Кир. – Есть. – Не сказать, чтобы ответ прозвучал дружелюбно. – Давай. Пожалуйста. – Вежливое слово в конце не сделало из приказа просьбу. – Да, щас. Я его всегда при себе таскаю. Вдруг причесаться понадобится? – с издёвкой ухмыльнулся Лев. – Хоя, ты чего? – Лев, ты прекрасен… – Она смотрела сквозь него, ее глаза – две луны. Силовые линии брата видела малахитово-зелеными, с вкраплениями солнечного желтого. Поле не такое обширное и яркое как у Кира, больше похожее на мягкую, обтекающую тело оболочку. – Так прекрасен… – повторила, затаив дыхание. – Хоя. Не пугай меня. – Лев оказался рядом с ней, взял за плечи. Через плечо, обвиняюще глянул на Киреара. – Что произошло? – А!.. Это… – опомнилась Хоя. – Слушай, Лев… Я вроде как обрела полную силу. Пока ничего особого не ощущаю, только зрение поменялось, глаза вот… беленькие стали. А в остальном все пока по-старому. Объяснения Левеля не успокоили – наоборот, вызвали сильные противоречивые чувства. Про инициацию видящей ему объяснили, про планы Владыки на этот счет – тоже. Митаи он лично не знал, но подобными намерениями возмутился до глубины души. Инициация – необходимость, но… Но! На этом месте рациональное мышление уступало эмоциям. Лев еще раз оглядел сестру с ног до головы. Задержался на лице. Хоя выглядела счастливой. Глаза непривычно светлые, странно блестят, иногда темнеют. Словно вода течет, поблескивая на солнце. – Точно хорошо себя чувствуешь? – Да, совершенно! – шире улыбнулась Хоя и перевела дыхание. Объяснение прошло легче, чем она ожидала.