– Не переживайте, – улыбается водитель. – Потом будете с радостью вспоминать этот день. – Я надеюсь, – едва слышно произношу, судорожно теребя выбившуюся прядь волос. Безразличным взглядом провожаю пейзажи за окном, которыми всегда любовалась с восхищением. Несмотря на тёплую, играющую разноцветными красками осень, сегодня я не нахожу в ней ничего удивительного. День моей свадьбы. Я всегда считала, что он должен быть наполнен счастьем и радостью, но сейчас не ощущается ни то ни другое. Внутри какая-то пустота. Ещё вчера я с таким рвением мастерила подарок для моего жениха Паши, а сегодня всё иначе. – Смотри, куда прешь! – внезапно вскрикивает таксист, резко ударяя по тормозам. Я едва не врезаюсь головой в спинку сиденья, но вовремя успеваю подставить руку. Таксист продолжает громко ругаться и, заглушив двигатель, в ярости вылетает из машины. – Только этого не хватало! – взволнованно восклицаю я. Через час начнётся регистрация, а я торчу чёрт знает где, наблюдая за нелепыми разборками двух посторонних мужчин. Я дергаю ручку двери и в два счёта оказываюсь на улице. Перед автомобилем таксиста стоит белоснежный внедорожник последней модели, из его салона выходит человек, которого я меньше всего ожидаю увидеть. Отец моего сына. Кирилл. – Замуж выходишь? – рычит он. Я не сразу нахожусь, что ответить, потому как неожиданное появление Кирилла Воскресенского выбивает меня из колеи. С интересом разглядываю мужчину, которого когда-то до беспамятства любила, после чего перевожу взгляд на разъярённого таксиста. – Мы можем ехать, – киваю ему, намереваясь вернуться обратно в автомобиль. Но грозный голос бывшего меня останавливает: – Ты не уедешь, пока мы не поговорим, – рявкает Кирилл, после чего протягивает мужчине несколько бумажек. – Ваша оплата. Девушка едет со мной. Через мгновение такси срывается с места, а я остаюсь наедине с Кириллом. Мужчина зол, и эта злость направлена в мой адрес. Без лишних слов я подхожу к его автомобилю и усаживаюсь на переднее сиденье. Знаю, что он не даст мне уйти, пока не состоится разговор. – На свадьбу собралась? – он садится рядом и прожигает взглядом, от которого хочется спрятаться. – Да, – спокойно отвечаю, глядя перед собой. – Её не будет, Арина. – Он сжимает руль до побелевших костяшек. – Что? Что значит – не будет? Между тобой и мной всё давно в прошлом! – Я резко поворачиваю голову и замечаю играющие желваки на скулах мужчины. – Между нами – да, – от его тона кровь стынет в жилах. Хоть между нами и в самом деле всё давно в прошлом, его фраза бьёт по больному. Своим появлением Кирилл вновь будоражит во мне то, что я уже столько лет безуспешно пытаюсь выжечь из груди. – Тогда какое тебе дело до моего замужества? – ледяным тоном спрашиваю я. – Самое прямое, Арина, – цинично усмехается он. – Повторяю, свадьбы не будет. – И кто меня остановит? Ты? – вздёрнув подбородок, смотрю на него. – Наш сын. – Внутри меня всё холодеет. Этого не может быть. – Откуда… – я не успеваю задать логичный вопрос, как меня грубо перебивают: – Если ты выйдешь замуж, то я заберу сына. – Он заводит автомобиль и трогается с места. – Звони жениху. Я в ужасе цепляюсь руками за пассажирское сиденье, не имея возможности пошевелиться. Мужчина набирает скорость и несётся по оживлённой трассе неизвестно куда. Какое-то время я не выдаю своих эмоций, но, когда мы едва не слетаем с трассы, терпения больше не остаётся. – Стой! Хватит! Хочешь повторить события двухмесячной давности? – кричу я так громко, что Воскресенский резко замедляется, после чего останавливает автомобиль на обочине. Кажется, воздуха, как и терпения, не хватает не только мне, потому что Кирилл со всей силы бьёт по рулю и моментально выходит из машины, оставляя меня наедине со своими мыслями. Он женат, а я почти замужем, и пропасть между нами, размеры которой увеличиваются в геометрической прогрессии, становится ещё более глубокой. – Какого чёрта ты творишь, Кирилл? – выплевываю я, когда он возвращается на место. – Что ж тебе в свадебном путешествии не сиделось? Примчался, чтоб снова испортить мою жизнь? – Ты скрыла моего ребёнка, – рявкает Воскресенский, а я замечаю, как его пальцы сжимаются в кулак. Мне кажется, ещё немного, и он разнесет здесь всё что только возможно. – Моего сына, чёрт тебя подери! А теперь решила выскочить замуж, чтобы Марка воспитывал другой мужик, не имеющий к нему никакого отношения? – Откуда ты знаешь его имя? – ахаю я, подозревая самое страшное. Память к Кириллу не вернулась, а это значит… – Марк сейчас со своей бабушкой, но только не той, которая продала его и тебя за кругленькую сумму, а с той, которая с первого взгляда полюбила его, – грубо говорит он. – Моя мать… – непроизвольно вырывается у меня. – У моего сына будет единственный отец – я, – от сурового тона Кира по моему телу пробегают мурашки. – Вот так просто, да, Кир? Выкрасть меня с собственной свадьбы и утащить неизвестно куда. Ты пропал на несколько лет. Поигрался и умотал за тридевять земель, оставив меня одну с положительным тестом на руках и невыносимой утренней тошнотой по утрам. Где ты пропадал, когда так нужен был мне? – Слёзы стекают по щекам от переполняющих эмоций, от бессилия и от… вновь вспыхнувших чувств к этому человеку. Он сгребает меня в охапку, сминая мои губы в таком желанном, но неуместном поцелуе. Несмотря на свои эмоции, я этого не хочу. Единственным моим желанием сейчас является забрать сына и умотать настолько далеко, насколько возможно, поэтому я со всей силы отталкиваю его. Пощёчина звучит слишком громко в оглушающей тишине. И именно она приводит в чувство нас обоих. – Арина, я не позволю тебе выйти за него замуж, – едва слышно произносит мужчина, смотря в лобовое стекло. – Ни за этого человека, ни за кого-либо другого. Медленно поворачиваю голову и начинаю громко смеяться, чувствуя себя последней идиоткой. Вот только в этом смехе нет ни капли радости, только грусть и отчаяние оттого, что моя жизнь снова встаёт на эти рельсы, которые ведут к огромной пропасти. В очередной раз поправляю свадебное платье, сглатывая ком и сдерживая новый поток слёз. Губы горят от неуместного поцелуя, а сердце сжимается от жгучего желания послать Воскресенского ко всем чертям. – Позволишь или нет… Какое вообще тебе дело? А главное, зачем тебе это нужно? Ребёнка можно воспитывать, находясь в браке с другими людьми. Многие живут так, и дети вырастают прекрасным людьми, любящими своих родителей, в этом нет… – Нет! – отрезает он, заводя двигатель. – Я всё сказал. – Да с чего ты решил, что я вообще буду тебя слушать? – взрываюсь. В настоящий момент испытываю совершенно другие эмоции, нежели те, которые овладевали мной в день аварии. Тогда, возможно, я верила, что у нас с Воскресенским может быть нечто большее, но теперь он женат, а пропасть между нами увеличилась в десятки раз. – Кирилл, если ты думаешь, что твоё слово – закон для меня, то спешу разубедить. Это не так. У нас с Марком своя жизнь, в которой тебя не было. Сейчас ты есть, и я искренне этому рада, – делаю небольшую паузу, переводя дыхание. – Но я прошу тебя не забываться. Нет, не прошу, а требую. Есть Марк, а есть я. И в моей личной жизни тебя нет, так понятно? – Это ненадолго, Арина. – Кирилл выжимает педаль газа и продолжает движение в противоположную от города сторону. – Звучит слишком самонадеянно, Кирилл, – вздёргиваю подбородок. – Ладно, я не собираюсь с тобой ссориться и выяснять отношения. Отвези меня в ЗАГС. – Ты не выйдешь за него, – снова рычит Воскресенский. – Это не тебе решать, – грубо бросаю я, отворачиваясь к окну. Через пару минут всё же решаюсь добавить: – Я не буду разговаривать с Пашей по телефону. Какое-то время мы едем молча. Ситуация заходит в тупик, из которого выход ещё нужно потрудиться поискать. Если он вообще имеется. На языке крутится с десяток вопросов, но ни один из них я не могу правильно сформулировать. В голове творится полный бардак, а близость мужчины, которого я любила до потери пульса, и вовсе сбивает с толку. – Ты женат, Кирилл, – тихо произношу я, переводя взгляд на безымянный палец правой руки мужчины, где красуется обычное обручальное кольцо. – Да, но… – запинается он. – Мне были неизвестны некоторые обстоятельства, Арина, – уклончиво отвечает мужчина. Воскресенский шумно выдыхает, крепко сжимая руль. Автомобиль набирает скорость, и мы несёмся по оживлённой трассе. Через несколько минут мы снова въезжаем в город. Он всё-таки везёт меня в ЗАГС. Кидаю беглый взгляд на часы на приборной панели, которые показывают десять сорок, и на автомате достаю из сумочки мобильный. Ни одного пропущенного от Паши, несмотря на то что я должна была приехать за полчаса до торжества. Мне предстоит непростое объяснение с Лазаревым, которое навсегда перечеркнёт наши с ним отношения. Я не могу выйти замуж за Пашу. И, чёрт возьми, я должна была понять это раньше. А не сейчас, когда всё зашло уже слишком далеко. Мне бы хотелось испытывать что-то, хотя бы отдаленно похожее на те чувства, что вызывает Кирилл, но этого нет. И, к сожалению, не появится никогда. Теперь это известно мне наверняка. Лазарева замечаю сразу. Мужчина напряжён и сосредоточен, а всё потому, что рядом с ним стоит моя мать и о чём-то оживлённо ему рассказывает. И мне не составляет труда узнать, о чём именно. Дальше действия происходят словно в замедленной съёмке, когда Паша встречается глазами со мной. В это время я как раз выхожу из машины Воскресенского. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Уверенным шагом двигаюсь к матери и бывшему жениху, не прерывая зрительного контакта с последним. – Дочь, здравствуй! – улыбается моя родительница, на которую мне даже противно смотреть. – Уйди, я не хочу тебя видеть, – сквозь зубы рычу я. – Арина.. – Оставь меня в покое! – рявкаю так, что окружающие люди резко затихают, обращая внимание в нашу сторону. – Пока ты не превратила меня в ещё больший кусок дерьма и я не врезала тебе, лучше проваливай, мама! – Как ты смеешь так разговаривать с матерью? – возмущённо произносит она, отходя на безопасное расстояние. – Так, как ты этого заслуживаешь, – быстро говорю я, после чего она уходит, оставляя нас с Пашей наедине. Я оборачиваюсь. Кирилл Воскресенский стоит, прислонившись к внедорожнику, и смотрит в нашу сторону. Он ждёт. Знает, как я поступлю. Потому что иначе не могу. И дело даже не в его угрозах. Кир это прекрасно понимает. – На этом всё? – в голосе Лазарева слышатся ледяные нотки. – Паш, прости, – выдавливаю из себя. – Мне не хотелось, чтобы так вышло. – Ты с ним? – кивает в сторону Кирилла. – С кем? С Кириллом? – удивляюсь я. – Нет, что ты. У каждого из нас своя жизнь. – Вот только он так не считает, – глаза мужчины сверкают яростью. – Паш, у нас с ним есть Марк. Да, теперь Кирилл об этом знает. И он будет присутствовать в жизни сына, – чётко, почти по слогам, произношу я. – Но речь идёт только о жизни ребёнка. – Тогда почему ты не выйдешь за меня? – он возвращает взгляд ко мне. – Прости, – я непроизвольно опускаю глаза, перебирая пальцами платье. Чувствую себя виноватой из-за того, что не разорвала отношения раньше. – Просто я не… – Не испытываешь то чувство, которое должно быть, когда двое людей сочетаются узами брака, – заканчивает за меня. – Да, Паш. Ты для меня близкий человек, но скорее как друг или брат. Не хочу тебя обманывать или давать ложных надежд. Всё и без того зашло слишком далеко, – я тяжело вздыхаю. – Будь счастлива, – только это говорит Лазарев, после чего разворачивается и уходит, оставляя наши отношения далеко в прошлом.