— Ах, конечно, спасибо вам и до свидания. Похоже, не только я совсем не рад нашей внезапной встречи. Нина тоже совершенно меня не ждала. Она хоть и пытается сохранять невозмутимый вид, но я отлично замечаю, как румянец тронул ее щеки. Нина старается быть равнодушной, однако я понимаю, что женщина шокирована и смущена. Она притворяется перед родными, будто меня не знает. Ничего страшного. Зато я успел заметить насколько Семенихина скверная хозяйка. Не сопротивляясь желанию Нины, шагаю за дверь, прикидываясь, будто согласился с ее волей. — Я обязательно проведу с сыновьями строгую беседу, — держится за дверную ручку и только мечтает, как бы поскорее захлопнуть дверь. Смотрю на эту бессовестно симпатичную женщину, потом на детей. На мелких мне по большому счету плевать. Впрочем, и Нина…сплошное разочарование… Замечаю, как на губах женщины промелькнула победоносная улыбка. — Не только ты поговоришь с детьми, но и служба опеки. — Что? Я не ослышалась? — изумленно хлопает глазами. — Нет. Ниночка хмурит лоб до маленькой морщинки между бровей. Не сводя с меня пристальный взгляд, шагает из квартиры. Плотно прикрывает дверь за собой. — Послушай, Макс, — шипит она. — Ты, наконец-то, вспомнила мое имя? — Оно теперь будет сниться мне каждую ночь в кошмарах. Да, ты меня пугаешь, потому что имеешь огромный вес в обществе, но клянусь, если задумаешь навредить мальчишкам, я позабуду всякий страх и устрою тебе небо в алмазах! Нина никогда не плывет по течению, а всегда предпочитает бороться. Границы Семенихиной неведомы, пусть и она пытается сейчас прикинуться интеллигентной. Дотрагиваюсь до ее хрупкого плеча, но женщина тут же одергивается, словно я огонь. С первого этажа доносится хлопок подъездной двери и звук тяжелых шагов. Вскоре замечаю мужчину, поднимающегося по ступеням. Он был мне совершенно неинтересен, пока не остановился возле нас. — Что? — раздраженно посылаю пришлому. Этот мужик полноватый, среднего роста, бритоголовый. У него крупные черты лица, заплывшие и, вообще, он вызывает не лучшее впечатление. Особенно по небрежной одежде, несвежей. — Я не понял! — возмущается, глядя на Семенихину. — Лёш, — устало бормочет, — это с работы… Это… — Быстро в дом, женщина! Я не потерплю ночных разговоров и сам их решу! — командует. Даже любопытно. Каким образом? Нина, пользуясь случаем, юркает за дверь. Я, весь во внимание устремляю взгляд на мужчину. Очевидно, он и есть тот герой, на которого пытались заявить в суд мальчики. Оставшись один на один со мной и убедившись, что Ниночка в доме и его не видит, Алексей теряет былой запал. — Не ходи сюда, — буркнув, спешно разворачивается и тоже прячется в квартире. Для надежности запирается изнутри. Не слишком-то и хотелось связываться с такой семейкой. Роль доброго спасителя точно не для меня и теперь я в этом удостоверился. Так что не стоило и начинать. Глава 2. Возвращаюсь на улицу. Сажусь обратно в машину. Там меня уже заждался Сильвестр. — Прикажете ехать домой? — говорит охранник. — Пока нет. Авто припарковано во дворе. Окна из квартиры Семенихиных как раз выходят на наш автомобиль. Загорается свет в одной из комнат. К стеклам приближается Ниночка и торопливо задергивает шторы. Что сейчас творится внутри разглядеть невозможно, однако лучи от лампы падают так, что видно очертание женщины. Как в театре теней. Фигура Нины все еще в комнате. Через пару секунд к ней вваливается, судя по всему, Алексей. Жаль, что звуковое сопровождение не предусмотрено, иначе я бы отправил Сильвестра в ближайший круглосуточный магазин за попкорном. Тонкая Ниночка, осунувшись, хватается за голову, а возле нее, как черный коршун кружится Алексей. Догадываюсь, что он скандалит, рьяно размахивая своими ручищами. Так Алексей пытается доказать лидерство и главенство в семье, а может, я испортил настроение мужчины. Впрочем, с характером Ниночки… Ни один нормальный человек с ней не уживется. В соседней комнате, имеющей в довесок застекленную лоджию, тоже вспыхивает люстра. Вскоре стеклянные створки лоджии ползут в стороны, а из открытого промежутка маячит детская макушка с каштановыми волосами. — Оставайся в машине Сильвестр, — предупреждаю и выхожу из салона. В душу закрадывается подозрение. Или же я не привык иметь отношения с контингентом подобным Ниночке? И, тем не менее шагаю к дому. На улице начало весны и снег на участках еще сохранился. Рыхлый и грязный. Вообще, это время отлично показывает всю свинскую сущность людей, обнажая мусор, выкинутый из окон. Там, где живу я, подобного хаоса нет, оттого становится брезгливо. Но я все равно замираю под лоджией. — Дядь, а дядь? — спрашивает мальчик. Они с братом как двое из ларца одинаковых с лица. По смелому выходу могу предположить, что разговаривает со мной Иван. Дима в такой ситуации бы спрятался под кровать и носа не показывал. — Что случилось, Иван Алексеевич? — Я видел по телевизору репортаж, в котором говорили, что ты крутой. Действительно, было такое. Я согласился дать интервью местному каналу, в качестве дополнительного пиара своей фирмы. — Это правда. — Тогда почему ты отказался помочь? — его голос звучит воинственно. — Почему все вокруг смеются и только моя мама плачет?! — Нина взрослая женщина и поверь, она знает, что делает. — Да? — корчит рожицу Иван. — Ну, тогда держи! Мальчик привстает на цыпочки, и немного навалившись на лоджию, кидает в меня целлофановый пакет, наполненный водой. Все происходит так быстро, но я успеваю дернуться и шагнуть в сторону. Пакет падает рядом на землю, чуть обрызгав мои брюки. — Мелкое исчадие! — ругаюсь. — Ты хоть соображаешь, в кого решил кидаться? Я не твой отец и со мной такие шутки не пройдут! — А я и не шутил! — крикнув, показывает язык, а потом снова задвигает створки лоджии. Я, в свою очередь, тоже разворачиваюсь, иду в машину. Слишком много Семенихиных я вытерпел для этого вечера. Еду на противоположный конец города, в элитный район, в свою комфортабельную квартиру, возвышающуюся чуть ли не под самым небом. Она огромная, функционально обставлена, светлая и регулярно содержится в порядке лучшей клининг компанией. Здесь много свободного пространства и нет хлама не то, что у Нины. Это моя холостяцкая крепость. Сильвестр загоняет автомобиль в подземный паркинг и прощается до следующего утра. Снимаю пальто и аккуратно отправляю его в шкаф. Переодеваюсь, складывая ровной стопкой вещи. Определяю их в прачечной. Я привык к чистоте и строгости. Мой график расписан почасово, а будущее распланировано на несколько лет вперед. Принимаю горячий душ, тщательно намыливаюсь, будто хочу смыть с себя остатки Семенихиной!