-Всё равно боюсь, - опустила взгляд Софья, сама не понимая, почему страх постоянно возвращался, почему никак не наступало абсолютного счастья и покоя. Когда же они уже стояли перед Шуваловой, Софья приняла из её рук конверт. -Садись, милая, - просила Екатерина Петровна. - Это сообщение пришло нынче утром. Оно касается вашего будущего, скорого счастливого будущего. Веря, что так и есть, Софья села в кресло у кровати той гостевой комнаты, где были, и Алексей сел напротив. Он смотрел на любимую, а сам переживал всё, что она... Раскрыв конверт, Софья стала читать вслух. Она сама не верила написанному. То улыбаясь, то плача, теряясь в чувствах, она то смотрела на письмо, то на Алексея и Шувалову: -По пути на каторгу... покончил с собой?... Мамонов покончил с собой... Тело привезут... Мне? Я не хочу его тела... Я не хочу его видеть, нет! -Любимая, успокойся, - скорее принял Алексей любимую в объятия. Разрыдавшись в шоке от того, что узнала, она ещё некоторое время не могла успокоиться. Оставившая их наедине Шувалова ушла, а Алексей продолжал успокаивать. Только с теплом поцелуев и объятий Софье становилось спокойнее. -Всё будет хорошо, всё уже хорошо, всё обошлось, мы вместе, - перечислял любимый, целуя, и они медленно опустились на постель. На некоторое время Софья смогла забыться и уже почти подчинилась и своему желанию вновь быть с любимым, и радости любви. Послышавшийся стук то ли в дверь, то ли за дверью заставил вздрогнуть: -Нет, - уставилась она на закрытую дверь. -Что случилось? - смотрел с беспокойством любимый, и она прошептала: -Мне всё время кажется, что за мною следят, что кто-то желает причинить нам зло, - взглянула Софья в его глаза с тревогой. - Я не могу отогнать от себя страх, что нас вновь разлучат. -Никто и никогда, любимая, - верил в обратное Алексей, но Софья вдруг резко вскочила и схватилась за шею: -Мне плохо... Мне дурно... Не выдержав, она скрылась в уборной, и Алексей тяжело вздохнул, понимая, что возлюбленной не на шутку нездоровится... Глава - 44 Свежий воздух из открытого окна чувствовала Софья, когда стала просыпаться. Какое-то умиротворение ласкало душу, но воспоминания обо всём снова побеждали и возвращали тревогу. Открыв глаза, потирая грудь, в которой сердце шумело, сдавливало, она увидела любимого. Алексей сидел рядом, любуясь ею, просыпающейся милой. Видеть его таким счастливым было для Софьи чем-то, что вновь успокаивало... -Я не помню, как уснула, - молвила она. - Мне было так плохо. -Всё от пережитого, любимая, - нежно смотрел Алексей. - Но доктор осмотрел тебя... Он уже ушёл. -Что же он сказал? - чуть встревожилась та, на что возлюбленный заулыбался ещё более счастливо: -Ты вновь носишь нашего малыша... Мы снова будем родителями. -Снова? - прослезилась Софья, и боясь, и радуясь. -Конечно, - уверен был любимый. - Елена моя дочь, наш первый ребёнок. Счастье теперь наше. -Счастье, - повторила за ним Софья, а губы их скорее слились в жарком поцелуе вечной любви. -Не замёрзни, - укутав её в одеяло, прошептал милый. - Всё ещё зимний холод... Я закрою окно. Он поспешил к окну, но, закрывая его, остановился. Глядя на происходящее на дворе, Алексей молчал. Не выдерживая такой тишины, Софья подошла сзади и взглянула за окно через его плечо: -Моя сестра и Антон?! Столь рано? -Может уже хотят вернуться домой? - предположил Алексей. - Им столь не везёт пока с венчанием, как повезёт нам. -Венчание? - вновь удивилась Софья, и любимый, глядя на беседующих на дворе, тихо спросил: -Ты против? -Нет, - выдержав короткую паузу, прошептала любимая. - Но я вдова... Нам не разрешат венчаться скоро... И этот малыш... -Нет, - резко повернулся к ней любимый, нежно прижав за талию к себе. - Ты не всё знаешь... Государыня тоже вчера навестила нас, но ты спала. Она хлопочет о том, чтобы всё случилось скорее. У тебя прекрасная покровительница... Лучше не пожелаешь. -Это удача, - смотрела Софья с надеждой на наступление счастливого периода. -Да, - улыбался милый. - Удача у нас всегда внезапна. -Была б бесконечной, - улыбнулась Софья, и Алексей подмигнул: -Худо приходит и уходит, но мы выдержим всё, потому что вместе. -Хотелось бы и для них такого, - взглянула Софья вновь на сестру с Антоном за окно, а сама прильнула к плечам любимого, так тепло её обнимающего: -И у них будет, хоть и придётся ждать. Да они уже вместе. Дождутся, хоть пока им и не радостно. -Да, - верила теперь во всё это и Софья. Она смотрела в глаза любимого, он — в её, и время им теперь только помогало, уносясь скорее вперёд... ...Первый месяц лета начинался столь волнительно, столь радостно. Венчальные колокола, вечные клятвы друг другу, цветы и счастливое будущее — всё ощущалось и в душах, и в воздухе для них, венчающихся, и для друзей, приглашённых быть свидетелями сего возвышенного таинства. Кто бы что ни пытался сказать вопреки ещё до венчания, какие бы слухи ни пускали из-за вдовства Софьи, но факт того, что развод со сосланным на каторгу Мамоновым был оформлен раньше, чем он покончил с собой, помогло любящим всё же предстать перед алтарём уже нынешним летом... -Всё так быстро, - обнимаясь с любимым в коляске, которая увозила их от церкви, запряжённой в весёлую тройку лошадей, Софья улыбнулась. -Хорошо, что время имеет способность пролетать незаметно, - отозвался счастливый Алексей, жарче прижимая к себе. - Теперь мы венчанные и перед Богом, и перед людьми. Мы будем вместе да сделаем всё, чтобы наше счастье стало вечным. -Да, - верила Софья, уже забывая прошедшие беды, как дурной сон... Они уезжали... Ехавшие следом в колясках друзья поддерживали радостными песнями их счастье... Этот день хотелось продлить, чтобы тосты за здравие мужа и жены не утихали, а отрадные песни продолжали ласкать сердца... Ай, рано, рано по заре Поймал соловей кукушечку, По ей девушки плакали; Не сизу кукушечку, красну девицу, По ей девушки плакали, По ей красныя плакали: Вы не плачьте, красны девушки! Мы давно соловья знаем: Ён не сизой соловей, Ён удалый молодец; Мы в одном садике гуляли, Мы в одном тереме сиживали, Мы за одним столиком кушивали, Мы с одной рюмочки водку пили.*