Снова замолчав на некоторое время, Александра отвела взгляд на огонь. Она не сдерживала слёз, но держалась стойко, не позволяя себе открыться полностью. Антон расслабленно откинулся на спинку кресла и ждал. Он так же пронзительно взирал. Так же пытался всем видом докопаться до всех потайных уголков души собеседницы. Чувствуя и всё больше теряя силы противостоять такому напору, Александра не взглянула больше на него, но сказала: -Мишенька во всём поддерживал Мамонова, не позволит отказаться от венчания с его братом. Он часто пропадал в его имении, как близкий друг... У графа Аминова нет шансов переубедить ни его, ни наших родителей... Это всё... -Правда?! И Вам не кажется, что своей запиской Вы приманили сюда всех дружков Мамонова, может быть в том числе и братца? - усмехнулся Антон, убеждённый в своих догадках. -Бог наградил Вас прозорливостью, - смотрела на огонь сквозь не останавливающиеся слёзы Александра. - Но Вы не можете быть бесконечно правы... Я всё же верю, что мой брат... на такое не способен... Она замолчала, но видно было, что та вера, о которой говорит, медленно исчезает, уступая место иным догадкам. Антон видел всё это, но оставался сидеть напротив, теперь тоже уставившись на горячее пламя огня. Заметив в щель чуть приоткрытой в библиотеку двери, что они молча сидят напротив друг друга, Николай потушил последние свечи в холле и медленно пошёл на второй этаж. Остановившись у комнаты любимой, откуда виделся слабый свет, он постучал. Ждать, что может Алёна откроет, он не стал. Пройдя в комнату, он запер дверь и облокотился на неё. Он с грустью смотрел на плачущую у окна милую. Душа просила об ином, не о страданиях. Видеть любимую такой Николай не хотел никогда. Он взял Алёну за руки и, сев на краю постели, посадил к себе на колени: -Всё обошлось, - высушивал он её слёзы поцелуями. -Но не у нас, - сквозь печаль улыбки молвила она. -И у нас... Всё будет так, как я сказал, - прошептал Николай, да не стал позволять любимой сказать ещё хоть слово. - Я же просил тебя не плакать... Не уйти... Он целовал её, обнимал, гладил и ласкал так, что она вынуждена была поддаться. Она сдавалась, подчиняясь проснувшемуся влечению, быстро перерастающему в страсть горячей любви. Извиваясь в жарких объятиях любимого, Алёна забывалась. Теперь оба верили, уже ничто не сможет лишить их этой ночи. С восторгом отдаваясь восторженному празднику тел, оба шептали клятвы принадлежать друг другу и только друг другу всегда... -Теперь я твой, а ты — моя, - прошептал Николай, почувствовав, что любимая просыпается в его объятиях, когда ранние лучи солнца стали потихоньку прокрадываться через окна в комнату. Алёна лежала спиной к милому, крепко объятая его сильными руками, а воспоминания минувшей ночи возвращали в трепет того нового ощущения, которое познала. Только страх потерять всё это почему-то тоже стал возвращаться. Она слегла повернула голову в сторону любимого и встретилась с его ласковой улыбкой: -Теперь ты никогда не сможешь отказать мне стать моей женой. Ведь так? Он поцеловал её в плечо, и Алёна, закрыв от наслаждения глаза, прошептала: -Это нечестно... -Я должен был поступить так, - улыбался Николай, немного смутившись, встретившись вновь с вопрошающим взглядом любимой. - Ты сама виновата. Видать, верный выбор сделал. Теперь ты просто обязана пойти под венец именно со мной. Увы... Быть тебе княгиней. -Но как же так можно? - не понимала Алёна. Николай сел с ней на кровати удобнее, взял за руки и с облегчённым вздохом рассказал: -Поверь, нынешним дамам приходится терпеть в своём кругу не только купеческих дочерей, обручившихся с лучшими фамилиями, но и безродных иностранок, которых наши кавалеры привозят из-за границ. Понимаешь, женившись на любимой, кем бы она ни была, мужчина поднимает её до своего уровня в любом случае. Вот ежели дама из высшего света вдруг решит связать жизнь с безродным, то да... Она как бы уронит себя в грязь. Даже родные отвернутся от неё, не то что свет. У нас же всё складывается просто чудесно. Нам ли горевать? -Это нечестно, - улыбнулась Алёна в ответ, смущаясь ещё больше. Судьба была за них, а вера укрепилась в счастье... 66 Часть. С вихрем гроз весенних, С радостным цветением Ты того не зная, В жизнь мою вошла. Всё, чем жил, убила, В сердце нож пронзила, Скрылась и забыла, Навсегда ушла. Вся душа в тревоге Просит отыскать тебя. Сердце бьёт и ноет, Жить не сможет без тебя. Сколько лет в разлуке Суждено пройти, но знай, Встреча наша будет, Для меня ведь нет преград. Напев нежно слова одной из своих песен, Алексей обнимал любимую, проснувшись с нею вместе. Она лежала вновь на его плече и со слезами на глазах слушала... -То была моя первая песня для тебя, - прошептал Алексей после, прижав милую покрепче к себе. - Сразу после нашей встречи в Париже,... вернее, после того, как упустил тебя. -Как же Вы, - хотела что-то спросить Софья, но любимый прервал: -Ты... -Ты, - улыбнулась она, встретившись с его нежным взглядом. - Как же ты жил до этого? Что же я убила? -Если б я знал, что ты на свете есть, жил бы иначе да и отыскал бы тебя сразу, - усмехнулся с долей грусти он. - Как жил?... Да никак. Гулял с друзьями, покинул отчий дом вопреки желанию родителей. Всё расскажу, но нам следует сейчас скорее покинуть усадьбу Николая. Всё стало крайне серьёзным и не безопасным. -Что же будет теперь? Я не могу вернуться во дворец, - смотрела с той же грустью Софья. -Почему это?! - удивился Алексей, и она с его помощью осторожно села на краю постели. - Тебе не больно? Осторожно. Я лучше тебя на руках носить буду. -До Петербурга донесёшь? - засмеялась Софья и ласково взглянула. - Боль... слаба. -Хорошие лекарства доктор, видать, оставил, - почувствовал облегчение Алексей. - Так чего ты боишься во дворце? Мне тебя больше пока негде спрятать, чтоб спасти от Мамонова. -Меня дворец не спасёт, - не верила Софья. - Я бежала. Мне предстоит ужасная беседа, а накажут так, что мир мил не будет. -И как? - улыбнулся Алексей. - Запрут в комнате? Я к тебе проберусь. Есть не дадут? Я принесу. Софья с умилением слушала милого, видящего выход во всём, но наперёд чувствовала, что всё может сложиться хуже: -Домой отправят. Замуж насильно выдадут. -Я тебя выкраду по пути да увезу с собой в Швецию, в замок, - выдал решительно Алексей, и Софья, став более серьёзной, заподозрила: -Замок? Не тот ли, где мы были? -Тот, - почувствовав вину за прошлый обман, Алексей стал смотреть исподлобья, задержав дыхание. - Да, да, я пошёл на обман, предупредил заранее слуг, чтоб молчали, когда приеду. Записку им слал до нашего прибытия. Они с заданием справились, верно? -Но почему? - смотрела с появляющейся обидой Софья, и Алексей с удивлением улыбнулся: -Сама виновата! Не ты ли твердила, что бежала бы и никогда бы не отправилась со мной в путь, будь я князем или графом каким? Опустив виновато взгляд, Софья понимала всё: -Жаль, что ты не оказался простым.