Гардвейг вздохнул. – Посольство… – Вот уедет посольство – и пусть возвращается! Объясним всем, что я себя плохо чувствую, мне молоко в голову ударило, а ты мне во всем потакаешь. – Эдоард обидится, – слабо сопротивлялся Гардвейг. – Он тоже жену любил и баловал, я знаю! Мне мама рассказывала. Он поймет! Будь ты трижды король, но есть сражения, которые проигрываешь еще до их начала. Перед родными и близкими, перед любимыми мы заранее беззащитны. И выбрасываем белый флаг еще до объявления войны. Потому что любишь. – Хорошо. Посольство уедет – и я тут же вызову Харни. Милия расплылась в улыбке и прильнула к мужу. – Спасибо, родной! Ты у меня самый замечательный! – Ты просто мной крутишь, как тебе заблагорассудится, – проворчал Гардвейг, тая от счастья. – Я просто тебя люблю. – И я вас тоже люблю. Король, граф, крестьянин, нищий – разве это важно? Вирманская богиня любви, Флейна, не обходит никого своими милостями. И – так и быть – можете не молиться. Все равно она до вас доберется. Работа у нее такая, божественная… Где-то в море. Ричард смотрел на море. Просто стоял у фальшборта, смотрел на море и наслаждался. Не так уж и много в жизни принца подобных моментов, когда можно расслабиться и побыть самим собой. Кто бы знал, как довлеет над знатью это чудовище – этикет. Каким грузом давит на плечи, какой горечью отдается на языке. В чем-то это хуже дикого леса. Что – звери? Звери просто сожрут тебя, не мучая. А люди… Иногда смерть во благо. Рик отлично знал, чем мог закончиться заговор, хоть Ивельенов, хоть Фалиона, и до сих пор не отошел от переживаний. А каково отцу пришлось? Хорошо, что вирмане пришли на помощь. Теперь – его очередь. За плечом нарочито скрипнули доской. Рик повернулся. – Эрик. Улыбка была совершенно искренней. Как-то они сдружились с этим вирманином за время путешествия. И Ричарду стало понятно, что находит в вирманах графиня Иртон. Простоту. Не простоватость, нет. И лгут вирмане точно так же, и предать могут, и интригуют, и все остальное. Но делают они это, не обставляя свои поступки сотнями церемоний. Когда устаешь от придворной жизни, когда надоедает искать за каждым словом шесть-восемь смыслов, когда на тебя смотрят не потому, что ты – Ричард, а потому, что ты – Ричард Ативернский, начинаешь ценить простоту. – Мы скоро будем на Вирме. – Скоро? – Может, день. Если Олайв будет милостив и Холош не нагадит. – Я помолюсь Альдонаю, – подколол в ответ Ричард, – за наше благополучное путешествие. Обычно от Ативерны до Вирмы добирались быстрее, но осенью ветер дул куда угодно, только не в нужном направлении. Эрик хмыкнул. – Не думаю, что Альдонай будет тепло встречен на Вирме. Ричард тряхнул головой. – Речь пойдет не об Альдонае, а о людях. О наших делах. Эрик тряхнул головой, словно большой пустынный кот. К этому он и вел. – Лейф мой друг. И я буду его отстаивать. – Ты – или клан Хардринг? – Я. И клан. Клану нужна Ативерна. – А Кругу? Эрик замялся. – В Круге единства нет. – Кто-то еще…? – фразу Ричард не закончил, но и так стало ясно, что он имеет в виду. Одно дело, когда предложение мира и дружбы идет только от Ативерны. А если кто-то еще подсуетится? Уэльстер? Авестер? Могут ведь! И тогда вирмане могут выбирать. И будут выбирать. И торговаться будут. Получат ли они запрошенное, еще вопрос. Но могут и получить. Пусть суши у них мало, но вирмане – короли моря. – Кому-то будет выгодно помириться с Ативерной, кому-то поссориться, – пожал плечами Эрик. – Я могу сказать только за Хардринг. – И Эрквиг. – Эрквиг не входят в Круг. – А Торсвег входят, – это никак не облегчало задачу Ричарда. – Пока у клана нет главы, нет и места в Круге. Они его потеряли, и приобретут ли – Олайв ведает. Ричард усмехнулся. – Это не добавит им голубиной кротости. – Считай, один враг у тебя есть. – Враг – это хорошо, без врагов наша жизнь пуста и бессмысленна, – отшутился Ричард. – Главное, вовремя их убивать, – хмыкнул Эрик. Мужчины понимающе переглянулись. Не такими уж глупцами были вирмане. И это ничуть не облегчало задачу Ричарда. – Гостеприимство клана Хардринг к услугам вашего высочества, – Эрик смотрел невинно. – Я смогу воспользоваться им только после того, как решится судьба моего человека, – покачал головой Ричард. – Пристало ли его высочеству жить в палатках на берегу? – И его высочеству, и ее высочеству. Впрочем, мы можем воспользоваться гостеприимством Эрквиг. Они не входят в Круг, и Лейф – наш человек. – Это придется не по вкусу… многим. Рик пожал плечами. – Меня не интересует мнение… многих. Короля Ативерны будет волновать мнение его союзника. А враги могут сдохнуть – или не сдохнуть, на их выбор. – Союзников? – поймал подтекст Эрик.