Стекло держало температуру лучше. Металл хуже. Но ведь дорога. И известно, чем больше объем, тем медленнее остывает термос. Та же термокружка половину суток не продержится, а баллон литра на два – и сутки может простоять, и больше. Им удавалось пока выиграть двенадцать часов, но и мастер Крет, и Том Конкор были весьма довольны. Принцип был ясен, а сил сколько можно сэкономить! К примеру, на завтрак наготовить, а в обед подать горячим. Или даже вечером. А ведь так можно и холодное перевозить! Лиля потерла лоб. И – вспомнила. Курс химии класс так за девятый. Аммиачная селитра. Есть вещества, которые отлично выделяют холод. То есть идет эндотермическая реакция, с поглощением тепла. Кому незнакомы пакетики в аптеках? Сдавить, потрясти – и они холодненькие на пару часов. А кто задумывался, как они сделаны? Что там внутри плавает? Если не брать какие-то мега-гели и супер-растворы, самый простой пакет и устроен несложно. Вода – и селитра. Встряхнуть, чтобы перемешались, и процесс пошел. Растворится селитра – прекратится выделение холода. Какая селитра? Да аммиачная, из тех что любой ребенок получить может. Пара бутылок, белый пепел, солома, куриный помет – и будет тебе селитра. Лиля и сама смешивала, было дело. Можно ли такое сделать здесь? И можно, и делали они, что в Иртоне, что в Тарале. В дороге чуть сложнее, но решаемо. Но тогда получается, что надо делать термос в три оболочки? И внешнюю принудительно охлаждать? Или не заморачиваться, охлаждать отдельно, прямо в бутылках, а потом уже охлажденную воду или вино сливать в термос? И так везти? Можно попробовать и так, и этак. Тут главное, чтобы аммиачная селитра никуда не попала. В пищу, в питье… Замечательная это штука, но здоровья никому не добавит. Джерисон приглядывался к изобретателям. И мог только покачать головой. Он отлично видел, что распоряжается Лилиан, что идеи – ее. Но откуда? Вот откуда и что берется? А допытываться тоже бесполезно. Супруга хлопает длиннющими ресницами и удивленно смотрит прямо в глаза. Это же естественно! В холод мы мерзнем, и одеваемся теплее. В жару нагреваемся. Ну и остальное так же. А если сделать прослойку? Между солнышком и продуктом? Что в этом такого сложного? Да ничего! Но почему раньше никто не догадывался? Лиля развела руками и сказала, что ей холодненького захотелось. Графу оставалось только головой покачать. Но ведь там наследственность! Август постоянно что-то для кораблей придумывает, сам ни на один не всходил, плохо человеку, но ведь как изобретает! А Лилиан корабли ни к чему, ей подавай что попроще. Тер-мос. Забавное слово. И правда, приятно выпить холодненького, дни стоят жаркие, люди потом обливаются. А тут холодное вино, да в любую минуту. Красота! И никакого колдовства, никакой одержимости, Джерисон ведь сам все видел от начала до конца, жена постоянно на виду. Нет, но как ей такое пришло в голову? Лилиан настолько увлеклась изобретением термоса, что прозевала сигналы тревоги. Но как-то так получилось… Кому сказать, женщина вообще не умела ни кокетничать, ни заигрывать, ни распознавать данные сигналы от мужчин. Когда она была еще Алей Скороленок, у нее был Лешка. Любимый и родной. И все остальные мужчины шли по параллели. Когда она стала Лилиан Иртон, она стала и хозяйкой замка. Поди, урони достоинство! Это мужчины могут служанок валять, им в доблесть. А женщинам – наоборот. Не то, чтобы очень хотелось, вообще не хотелось, не до того было. Да никто и не пытался. Субординацию в средние века понимали не хуже, чем в армии. Карается-то нарушение куда как строже! Потом от нее всех посторонних разгонял Александр Фалион. А потом и родной супруг активно подключился. Вот и получилось так, что горячих взглядов и томных вздохов Лиля не замечала в принципе. А Джерисону и в голову прийти не могло, что у кого-то хватит наглости… да что там – дурости! Подкатывать к его жене, почти на глазах у всех! Это надо не просто ума не иметь. Надо еще очень сильно мечтать о самоубийстве и бодро идти к высокой цели. Но это чего хорошего найти сложно, а дураков, да еще в дороге. Как известно женщинам, мужчины делятся на две категории. Первая считает женщин подарком небес. Вторая считает себя даром божьим для любой женщины. Разнится и отношение женщин к этим двум группам. Если первую они тщательно отслеживают, ценят, холят и лелеют, то вторую регулярно норовят перепутать с яичницей. Или приготовить оную из слишком наглого субъекта. Разнится и отношение этих двух групп мужчин к подаркам. Если первые предпочитают дарить что-то женщинам, то вторые, напротив, ждут подарков от дам. А кто-то так и просто намекает на высокую (материальную) оценку своих способностей. Наличие второй половины, что характерно, не останавливает ни первую, ни вторую группу. Лэйр Энтони Сиврал принадлежал ко второй категории, и считал себя даром божьим совершенно искренне. А разве нет? Чего ему не хватает? Молодой, красивый, обаятельный, и в постели с ним не скучно. Блондин, высокий, симпатичный, голубоглазый, чем-то напоминающий вирманина, учтивый и приветливый. А поди, побудь каким-то другим? Если нет денег, жизнь твоя будет грустна и тосклива, будь ты хоть трижды лэйр. Отец Энтони, тоже из безземельных дворян, в свое время состоял в гвардии, вот и сына туда протолкнул. Вдруг чадушко карьеру сделает? Короля спасет от опасности, или принцессу в себя влюбит? Ладно, пусть не принцессу, герцогини тоже хватит. Энтони прибыл в столицу с радужными мечтами, и жизнь тут же принялась выдергивать ему перья из крыльев. Оказалось, что короли бывают в смертельной опасности крайне редко, что принцессы не остаются одни ни на минуту, а фрейлины у них хуже медведей-шатунов. А герцогини… Бывало всякое. В том числе и такое, что Энтони вспоминать не хотел. И без штанов удирать приходилось, и на дуэлях драться, и с такими страшилами спать, что брось их в море – акулы разбегутся. Чего НЕ бывало – денег. Жизнь в столице дорогое удовольствие. Что-то дарили любовницы, что-то удавалось урвать за карточным столом, но все равно, Энтони постоянно был в поиске. Зарабатывать ему не хотелось, работать недостойно дворянина. А вот выгодно жениться, или пристроиться под бочок к богатой даме – можно. Дамы находились, Энтони пристраивался, а потом, постепенно, начинал наглеть. И получал закономерную отставку. Вот и сейчас он находился в активном поиске, и с удовольствием оглядывал аппетитную фигуру Лилиан Иртон. Особую прелесть графине придавали большие деньги. Энтони знал, сколько стоит клочок кружева. А цены на зеркала вообще повергли его в тихий ужас! Так что графиня богата. Красива, что немаловажно. Это в восемнадцать лет ты герой и штаны горой. В двадцать шесть… конечно, тоже горой, но несколько дурных болезней не прошли даром. И лучше выбирать не вовсе уж страхолюдин. Есть шанс опозориться. Самое главное. Она – супруга Джерисона Иртона. Того самого, которого Энтони тихо ненавидел. За муштру, за дисциплину, за положение при дворе, за богатство, за… В общем – за все и сразу. А чего он, сволочь такая? Подробнее Энтони объяснить не смог бы, зависть вообще чувство сложно объяснимое, но злился и раздражался он каждый раз при виде графа. А вот на дуэль его вызвать не мог. Проиграть – считай, умереть. Выиграть? А, все одно, король казнит. А вот переспать с его женой! Да сделать так, чтобы та начала тратить деньги мужа на любовника! Наставить рога надменному мерзавцу, или вообще – сделать так, чтобы у Лилиан Иртон родился ребенок от любовника? Это – да.