Это будет поистине сладкая месть. И момент замечательный, можно графиню брать голыми руками, известно ж, что граф огулял эввирку.. или собирается огулять. А оскорбленная женщина – легкая добыча. Энтони смотрел, как двигается графиня, как ходят под длинной юбкой ее бедра, как она накручивает на палец косу, разговаривая с эввиром, как колышется под тонкой рубашкой пышная грудь, и сам убеждал себя, что все получится. А что? Графиня очаровательна, он тоже привлекателен, что может не получиться? Им бы только наедине остаться! А уж там дело сладится… Но момент никак не ловился. Энтони понял, что счастье надо организовать своими руками, и переговорил с другом. Лэйр Симон, такой же безземельный дворянин, только головой покачал. И попытался отговорить приятеля от опасной затеи. Не получилось. Симон махнул рукой, и согласился отвлечь графа Иртон. Ненадолго, всего на полчаса. Энтони был уверен, что больше ему и не потребуется. Главное ведь что? Надо дать женщине оценить товар лицом. А потом она сама за ним гоняться будет! Лилиан об этих планах просто не подозревала. И взглядов не ловила. И… Авторы романов хоть и пишут, мол, женщина кожей чувствует, когда нравится мужчине… не всегда! Видимо, у некоторых женщин шкурка особо толстая. Или им термос интереснее, чем всякие глупости. Это же – ТЕРМОС! А это – какой-то лэйр, который постоянно под ногами крутится! И ладно бы польза была! А то – тьфу! Кланяется он и смотрит, смотрит и кланяется. Ну так и лошади смотрят. Лилиан и думать о нем забыла. Здоровается? Вот и ладно, ответить и забыть. И заниматься своим делом. Этим вечером они остановились на ночлег у реки. Лиля подумала, пощупала воду и повернулась к мужу. – Я пройду выше по течению, искупаюсь. Не хотите прогуляться, господин граф? Муж намек понял. Синие глаза заблестели улыбкой. – С удовольствием, госпожа графиня. – А мне с вами можно? – подскочила Мири. Лиля покачала головой. – Солнышко, воду пощупай? Мы с папой быстренько, ополоснемся и обратно, а тебя я лично вымою в тепленькой воде. – Мам, мне тоже в речку хочется, – заныла малявка. Лиля прищурилась. – Миранда Кэтрин Иртон, вам нужен полный нос свежих соплей? – Нет. Ну ма-ам… – Мири, солнышко, ты сейчас намочишь голову, остынешь, поспишь ночь в палатке и разболеешься окончательно. А потом будешь ехать в душной карете и пить гадкие порошки. Миранда сдулась. Она отлично знала, что мама слов на ветер не бросает. Лиля искренне считала, что надо дать ребенку набить свои шишки. Сказала: «Мири, не ешь снег, заболеешь», а дальше не ее дело, выбор за девочкой. Не услышала? Не приняла к сведению? Твои проблемы. Наелась снега? Заболела? Сиди и лечись. Не нравится? А за удовольствие надо платить. Пару раз Миранда нарывалась, потом поняла, что Лилиан из вредности ничего запрещать не будет, и на все есть разумное объяснение. Вот, как сейчас. – Вы-то не заболеете. – А мы на пять минут, – пожала плечами Лиля. – Ополоснемся и обратно. И потом, мы старше, толще и здоровье у нас крепче. Ты-то знаешь. Мири знала. Лекции по медицине ей устраивали и Лилиан, и Тахир, да девочка и сама училась с радостью. Она видела, как эти знания спасают человеческие жизни. – Ладно. Идите… Лиля чмокнула малышку в макушку. И тихо-тихо шепнула: – Солнышко, нам еще и наедине хочется побыть с папой. Ладно? Мири гордо сопнула носиком. И так же тихо шепнула в ответ: – Хочу братика. За что и получила второй поцелуй. В нос. А Лиля гордо удалилась вверх по течению реки. По берегу идти несложно, берег удобный, глиняный, в меру пологий, кое-где правда, он переходит в откос со стрижиными норками. Птицы вскрикивают, носятся над речкой, хватают мошек, и наблюдать за этим приятно. Миранда так и поступила. Устроилась на обрыве, свесила ноги, минутой позже рядом с ней пристроился Гэл, который в этот раз не стал сопровождать графиню. Вот еще не хватало, подслушивать… Присцилла Элонт проводила графиню умиленным взглядом. И тихо шепнула мужу: – Повезло графу с женой, да, дорогой? Сытый граф был благодушен. Он притянул супругу к себе поближе и поцеловал в щеку. – Мне повезло больше. Графиню Ройвель перекосило. Присцилла расцвела нежной улыбкой. Она тоже считала, что ей повезло с мужем. Джерисон направился, было, за женой, но тут ему заступил дорогу один из гвардейцев. – Ваше сиятельство, всего одну минуту. – Что? – Кажется, у моего коня сап. Джерисон мгновенно встревожился. Сап – это не шутки, это надо проверить, иначе можно вообще без коней остаться. И направился проверять. А тем временем… Лиля насвистывала песенку. Настроение было замечательное, она предвкушала и прохладную воду, и мыло, и… Да, и это она тоже предвкушала. И что? Она не по любовникам бегает, это ее законный муж. Одобренный Альдонаем и королем. А это еще что такое? На берегу речки стоял гвардеец. Высокий, наверное на полголовы выше Лилиан, симпатичный, светловолосый… и смотрел. Да как! Словно не просто раздел Лилиан глазами, а уже поимел, одел обратно и примеривался раздевать второй раз. Лилиан прищурилась. И ответила таким же наглым взглядом. Прошлась глазами, раздела мужчину, поморщилась – такое барахло нам и с распродажи не надо, и даром не надо, и одела обратно. А вы что думали – краснеть будем? Ага, девушка из гарнизона! Из мединститута! Да видала она мужчин без одежды! И без кожи. И даже в кож-вен диспансере. Вот уж где насмотришься, в монастырь захочешь. А это… пффф! Шляются тут всякие, сифилис разносят. Такой реакции Энтони не ожидал. Графине полагалось смутиться, покраснеть и может даже залепетать что-то вроде: «вы кто?» или «вы что?». После этого решительный натиск, стон восторга – и герой-любовник удаляется под сень леса. Вместо этого графиня смотрела даже с издевкой. И вопрос в ее взгляде читался явственно, только не тот. Энтони четко различил в зеленых глазах: «а не пошли бы вы, любезнейший, куда подальше?» – и пошел в атаку. Шаг вперед, упасть на одно колено. Заодно приблизиться.