Лиля бросилась отстаивать ребенка, Джес отбивался… хорошо хоть спал в пижаме. Кстати – тоже идея супруги, а то в ночной рубахе как-то неудобно. Задирается, и вообще… А тут штаны на завязках, нечто вроде коротенькой, едва доходящей до бедра рубахи – и намного лучше. И из кровати вылезти не стыдно. Вообще, его сиятельство предпочитал спать голым, но это один на один с супругой. А когда в вашей кровати может оказаться куча разного зверья… знаете, страшновато во сне голым тылом к вирманской сторожевой поворачиваться. Или голым передом. Мало ли что ей приснится? Колбаса, к примеру? Щелкнет так зубами ненароком… Примерно через час семейство Иртон вышло из своих покоев скромной такой процессией. Джерисон. У него на шее – Миранда. За ними Лиля с двумя вирманскими сторожевыми на поводках. Изящных таких, кожаных, но чисто номинальных. А и ладно, собаки умные. На хорошего человека отродясь не кинутся, а всяким гадам и поделом. Завтрак. Овсянки нет, вот беда. Лиля съела сваренное всмятку яйцо, добавила сыра и решила, что с нее хватит. Миранда и Джерисон лопали за обе щеки. Собаки разгрызали кости под столом. – Граф Ройвель обещал сопроводить вас на ярмарку. И я еще нескольких людей приставлю. – Герои, – убежденно кивнула Лиля. – Ходить по ярмарке с такой кучей женщин? – Только с вами четырьмя, – погрозил пальцем Джес. – Три графини и виконтесса. У молодежи свои интересы, своя компания и своя охрана. Лиля кивнула. Ну да, сама бы могла догадаться. Что легче пасти – все стадо или группу в три-четыре овцы? Разбить коллектив, и пусть ходят небольшими группами. – Мири, что ты хочешь купить? Миранда пожала плечами. Она пока не знала. Но хотела. – Может, здесь найдутся книги? Лиля с гордостью поглядела на ребенка. Ее школа! Будут у тебя знания – нигде не пропадешь! Да, это вам не тихая гавань Альтвера. Это просто кошмар. Кишение и коловращение, иначе и не скажешь. Уже спустя час у Лилиан заломило виски, а в глаза словно песка насыпали. Ткани, украшения, драгоценности… Графини копались во всем этом, как куры в мусоре. А Лиля смотрела и думала, что надо бежать. Или уходить обратно. Или… – Лилиан, вам так пойдет этот шелк! Лиля честно поглядела. Больше всего шелк напоминал больного синюхой павлина. Вроде бы и разноцветный, и яркий, и переливчатый, но такой синюшный… она в подобном платье разве что народ напугает… правда, что ли, купить? Пошить из него балахон и изображать привидение? Нет, не за такую цену. Лиля приглядела для Миранды шикарный розовый газ и подумала, что когда вернется домой, надо поговорить с мастерицами про сатин, креп-сатин… там же все дело в переплетении нитей основы и утока. А она как раз это все знает Это ведь почти то же самое кружевоплетение. Стоит ли обходить еще семьдесят две лавки с тряпками? Нет, не хотелось. Идея пришла достаточно быстро. – Может, нам посмотреть какие-нибудь крема? Притирания? Или вообще заказать для себя? Ткани мы еще поглядеть успеем, а это надо чтобы побыстрее сделали? До отъезда? Графини переглянулись, и согласились. Правильная идея, хорошая… И все отправились в аптечные ряды. Травы, притирания, крема и масла, мыла и духи… Насколько ж это все ярче играет, когда сделано не из нефтепродуктов! Лиля с удовольствием копалась в травах, когда заметила лавку алхимика. И не удержалась. Внутри было тихо, темно и на первый взгляд безлюдно. Пришлось постучать по стене, привлекая к себе внимание. Дерево отозвалось глухим тоном. – Кхм? Откуда-то из глубины лавки распрямилась тень. – Госпожа? О, простите, ваше сиятельство. Тень вылезла ближе к свету и оказалась седоватым старичком, лет шестидесяти на вид. Этакий «безумный ученый» из старых фильмов. Волосы дыбом, глаза как у совы и постоянно хлопают, телосложение щуплое, так и хочется сказать – теловычитание, одет непонятно во что, но ощущение такое, что этой тряпкой полы в химлаборатории три года мыли. – Любезный…? – Ажар, ваше сиятельство, к вашим услугам. Чем могу быть полезен вашему сиятельству? Лиля прищурилась. – Смотря, что у вас есть. Это же алхимическая лавка? – Да, ваше сиятельство. Но я не торгую притираниями для возвращения белизны коже. И вам они не нужны, простите за дерзость. Лиля махнула рукой. Видала она ту косметику. Потому что в одном из коробов, рядом с прилавком… – Сера? Кто видел – не забудет никогда. А Лиля видела самородную серу. Видела ее желтоватый цвет, ее структуру, знала, как кусочек серы крошится в пальцах… Конечно, здесь этого названия не знали. Алхимик пожал плечами. – Это пот подземного дракона, ваше сиятельство. Под землей живут чудовища, вот, когда они потеют и чешутся, их пот выступает на землю, и остается таким следом. Лиля кивнула. Хотя язык чесался уточнить – что там еще драконы-то делают? Учитывая, что сера шикарно образуется в кратерах уснувших вулканов при выделении сернистого газа и сероводорода. Но это не ее поверья, не ей и лезть со своей антинаучной теорией. – Да, конечно. Хоть кого… продается? – Д-да, ваше сиятельство. – Беру. Все. У алхимика глаза на лоб полезли. Хотя что тут странного – непонятно. Вы знаете, как здорово мази с серой помогают от кожных болезней? Не от всех, но от самых распространенных в это время. Лишай, себорея, псориаз, чесотка… В советское время эта мазь прямо на месте смешивалась, в аптеках, и помогала, и стоила копейки. Но запах… Сногсшибательный. Лиля, кстати, ее сама и смешивала, давно, еще с мамой. – Что еще такого полезного есть? – Мам? – заглянула в лавку Миранда. Лиля покачала головой. – Солнышко, хочешь – подожди, а я тут обретаю счастье. Алхимик понял, что к нему в лавку занесло опасную сумасшедшую и вознамерился позвать стражу. Потом блеснула, легла на стойку, мягко прозвенев, золотая монета, и он решил подождать. Сумасшедшая там, здоровая… главное – золото настоящее.