Анжелина вздохнула еще раз. Ну, братец… – Тебе понравился кто-то из ативернцев? Тира вспыхнула всем лицом, шеей и даже ушами. Хотя ей шел даже этот мучительный румянец. – Д-да, ваше высочество. Анжелина поколебалась минуту, а потом мысленно махнула рукой. – Называй меня Анжелиной, когда мы одни? Тира все поняла правильно. – Миледи Анжелина, благодарю за честь. – Тебе нравится Рик, верно? Вот ведь феномен? А кажется, больше краснеть и некуда? Хотя… что удивительного? Братец хорош даже по вирманским меркам, силен, умен, да еще спас прекрасную принцессу из лап дракона. Конечно, девочка влюбилась. Кого она еще видела, живя в глуши? Биографию Тиры во всех подробностях поведал принцессе Бран Гардрен. – Ты ему тоже нравишься, – выдала «страшную тайну» Анжелина. И с удовольствием полюбовалась, как Тира бледнеет. – Миледи, но… – Ричард не скажет тебе об этом. Никогда. И понять не даст, – развела руками Анжелина. Тира распахнула глаза. – Но почему?! – Потому что он принц. Тира вспыхнула. И цепочку, которая сложилась в ее разуме просчитать было несложно. Он принц, я простая вирманка, конечно, мной брезгуют. Анжелина едва успела загородить дверь. – Дослушай. Он не хочет причинить тебе боли. И себе тоже. Тира словно на стену налетела. Медленно опустилась обратно, посмотрела громадными голубыми глазами так, что Анжелина позавидовала. Всегда себя считала красавицей, но рядом с такой прелестью как Тира, приходится пересматривать привычки. И не скажешь, что снежная королева из сказок Лилиан… ладно, снежная дева, прекрасно метает в цель кинжалы, дерется на равных с мужчинами и может оседлать необъезженного коня. – Себе? – Он принц. А это – обязательства, – просто пояснила Анжелина. – Он не свободен в своем выборе, в своей любви, у него уже есть невеста. И если Ричард от нее откажется, это кончится войной. Наши отношения с Уэльстером и так … Принцесса опомнилась, что едва не выдала государственную тайну (то, что о ней даже собака под забором знает, ничуть ее высочество не оправдывает), махнула рукой и кивнула на столик с кувшином. – Взвар будешь? – Буду. Спасибо, миледи Анжелина. Тира сама разлила взвар по кубкам, и поглядела на принцессу. – Я не прошу на мне жениться. Анжелина покачала головой. – Отец увидел нашу мать на балу – и влюбился. Сразу. Навсегда. У него уже была невеста, потом жена, а мать он любил. Я не стану рассказывать всех подробностей, – принцесса и сама их не знала, разве что подслушала немного, – но это едва не привело к трагедии. Ричард поклялся никогда не повторять его путь. Поэтому даже если мой брат тебя полюбит, это ни к чему не приведет. Он держится подальше, чтобы не причинять боли ни тебе ни себе. – Дурак! Анжелина могла сказать, что оскорбление словом члена королевской фамилии карается по закону, но это глупо. Здесь и сейчас оскорбляли не принца, оскорбляли слишком нерешительного мужчину, а это совсем уж другое дело. – А чего ты хочешь? Короткое счастье и разлуку? – Анжелина была безжалостна. – Место любовницы принца? Тира всерьез задумалась над этим вопросом. А и правда – что? Можно просить богов, но ты определись, о чем просить? – Я хочу стать кирией. И не смогу выйти замуж, разве что завести детей… – На Вирме. От принца, а в будущем и короля Ативерны. И никто не догадается. И дети в дальнейшем не смогут претендовать на престол, – Анжелина вздохнула. – Ты же понимаешь, что от этого бывают дети. Даже если вы будете очень осторожны. Или ты хочешь всю жизнь прожить бездетной? Тира понимала. – Но как тогда? – Не знаю. Ричард выбрал для себя. Он будет держаться подальше, потому что любовница для тебя – мало, а жениться он не сможет. Что бы я ни посоветовала, на первом месте будет государство. Это Тира могла понять. Точно так же для нее был важен Эллейг, но если она все равно уйдет в море, то Ричард… вирманка расстроилась чуть не до слез. Ведь и правда, можно бросить управление и нестись, куда волны гонят, но… это путь дерьма. А корабли свою дорогу выбирают сами. И люди не хуже кораблей. Иначе… Рядом с принцессой четыре примера подобной «небрежности», Тира уже успела посплетничать с девушками. На Вирме такое бедой не считалось, а вот в Ативерне… А Ричарду там править. – Выхода совсем нет? Так? Получилось немного несвязно, но Анжелина поняла. Покачала головой. – Нет. А как у вас признаются в любви? – Обычно в ночь Флейны. Предлагают попросить благословения богини… миледи Анжелина? Любящая женщина всегда смотрит втрое острее сокола. И принцесса опустила глаза. – Это тоже… неважно. Тира сопоставила кое-что, и поежилась. – Миледи, он же… – Какой? – зло развернулась Анжелина. – Ну?! – В возрасте. И не знатный. – Все я знаю, – Анжелина рвала на части носовой платочек. С особым цинизмом – на равные полоски. – И что? Если вот так? А я тоже принцесса, я выгодный разменный товар для своих отца и брата. На Вирме, даже если девушка разделит с кем-то ложе, даже если принесет до брака – не позор. – Ну да. Ясно будет сразу – плодовитая. – А у нас… если со мной так получится, меня запрут в монастырь, ребенка отдадут на воспитание, и я его никогда не увижу, а семья отвернется от меня. Навсегда. – Как вы там живете? – Обычные люди – не так плохо. А я стою выше, и спрос с меня больше. А еще вседозволенность и потакание своим страстям слишком дорого обошлось королевской семье. Вот и дуем на воду. И будем дуть! – Вы… мне кажется, что вы ему тоже небезразличны, – почти шепотом произнесла Тира. – Миледи… – Лучше бы ты была неправа, – вздохнула принцесса. – Кто сказал, что любовь это подарок? Это проклятие… Тира, давай просто выпьем еще взвара? Вирманка молча кивнула. Сидят рядом две девушки. Одна – принцесса, вторая воительница, сидят и грустят. И сделать-то у них ничего не получится – против волны не выгребешь. И остается лишь молчаливо поддержать подругу по самому страшному девичьему несчастью. Или все же счастью? Где уж девушкам ответить на этот вопрос, если за всю историю человечества никто не сподобился. Больное это дело – любовь.