Халид понял, что перед ним не принцесса, жаждущая угодить ему, а очень сердитая женщина, которая изменилась и заинтриговала его. Ему хотелось запустить пальцы в ее густые золотистые волосы, запрокинуть ее голову и поцеловать в шею. У нее округлилась фигура, ее кожа была светлой и безупречной. – Мы поговорим, – пообещал он. – Мы должны это сделать, – в ярости ответила она, сжимая кулаки. Она долгие годы размышляла о том, что случилось той ночью, поэтому ее гнев был простителен. – Тебе наверняка было трудно вернуться на «Сапфир». – Из-за призраков прошлого? – спросила она, смотря на него в упор. – Из-за воспоминаний, – ответил он. – Жизнь продолжается, – категорично сказала она. – Как и должно быть, – согласился он. – Простите меня, ваше величество, но, если у вас сейчас нет времени поговорить со мной, я пойду. Мне надо работать. Халид удивился тому, что Милли так просто отмахивается от него. – В прачечной очень много работы, – стала оправдываться она, не сомневаясь, что перегнула палку. Она казалась ему глотком свежего воздуха. Ему нравилась ее дерзость. – Я жду тебя в своем кабинете через десять минут. Она удивилась и не сразу ответила. – Мое время тоже ценно, мисс Диллинджер. Мой охранник проводит тебя, – объяснил он, – а моя экономка позвонит в прачечную и объяснит твою задержку. – Но… – Мисс Франсин умная женщина, – прервал он ее. – Она поймет. Милли нахмурилась. – Десять минут, – повторил он и вышел из каюты. Только после его ухода Милли поняла, что стояла, затаив дыхание. Шейх Халид оказался намного солиднее, чем она его помнила. Ей требовалось время и большое пространство, чтобы привыкнуть к тому, что она почувствовала. Но охранник не дал ей времени. Он быстро подвел ее к внушительной блестящей двери из тика. Милли решила, что сейчас войдет во владения ястреба. Зажмурившись, она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Охранник открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Милли. Шейх Халид сидел в дальнем конце кабинета за блестящим современным письменным столом и подписывал какие-то документы. Милли решила забыть о гордости и воспользоваться возможностью расспросить потенциального свидетеля той ночи. Она с интересом огляделась. Она не увидела ни беспорядка, ни семейных фото, только современные гаджеты и письменный стол, заваленный официальными документами. Ей стало любопытно, предложит ли Халид ей сесть. – Прости, – наконец сказал он и уставился на нее ястребиным взглядом, потом мягко прибавил: – Милли. При других обстоятельствах она сочла бы его хриплый голос ласкающим. – Мы снова встретились, – произнесла она. – Ты долго ждала, – с подтекстом сказал он. – Восемь лет, – согласилась она. Они уставились друг на друга, и Милли подумала, что они похожи на двух бойцов на ринге. Глава 4 – Ты уверена, что не хочешь присесть? – спросил человек, которого она так хорошо знала. Меньше всего Милли хотела сидеть, чтобы Халид возвышался над ней. – Если ты стоишь, я тоже постою, – сказал он, выходя из-за стола. Казалось, ситуация его забавляет. И он все равно возвышался над Милли. Ладно. Она не позволит его величеству выиграть, хотя ее сердце колотится как сумасшедшее. – Прости, что заставил тебя ждать, – произнес он с проницательным взглядом. – У меня много работы. – Я заметила, – спокойно ответила она. Он вглядывался в ее лицо. Она изучала его. Она была готова сделать что угодно, чтобы отвлечься от его завораживающих и всевидящих глаз. У него на голове была кефийя. Милли хотелось быть объективной, но, когда он опустил свой заостренный подбородок, покрытый щетиной, чтобы пристально посмотреть на нее, власть его взгляда показалась ей непреодолимой. – А теперь я весь твой. – Он одарил ее сладкой улыбкой. Чтобы сохранить остатки благоразумия, Милли продолжала разглядывать его одежду. Кефийя удерживалась на месте при помощи золотого шелкового обруча – агала, который напоминал корону. Головной убор с трудом закрывал густые и черные волосы Халида, которые Милли помнила с той ночи; в своих запретных снах она часто проводила пальцами по его шевелюре. Просыпаясь, она всегда чувствовала себя виноватой. Разве она могла прикасаться к члену презираемой семьи Халифы? Она рассердилась при одной мысли об этом. И все же она стоит напротив человека, к которому жаждет прикоснуться. – У меня не так много времени, мисс Диллинджер, – резко произнес он. – У меня тоже. – Она вздернула подбородок. Спокойно! Она должна оставаться хладнокровной даже под его буравящим взглядом. Она понимала, что после губительного правления Саифа шейх Халид торопится навести в стране порядок. – Прошло много времени, Милли, – сказал он, словно они были лучшими друзьями. Конечно, у него нет причин обижаться на нее. Она жила собственной жизнью и не докучала ему. – У тебя все хорошо, – заметил он. – Ты учишься на инженера? Его слова потрясли ее. – Морского инженера, – подтвердила она тоном, который не предполагал дополнительных вопросов. – Ты живешь неподалеку от королевского дока, – продолжал он. – И что? – выпалила она. – Я всем обязана мисс Франсин, и я люблю ее. Вместо того чтобы обидеться, он спросил: – Ты хочешь пить? – Да, пожалуйста. – Она только теперь поняла, что у нее пересохло в горле. Она думала, что он предложит ей налить себе воды самой или позвонит в колокольчик и попросит слугу принести ей воды. Но Халид сам наполнил водой два бокала и протянул один из них ей. Их пальцы соприкоснулись, и она вздохнула. – Нам нужно намного больше времени, чем я могу уделить тебе сегодня, – сказал он, не замечая ее реакции. – Я предлагаю тебе расслабиться и довериться мне. Неужели он не шутит? Шейх Халид старше ее и намного опытнее, но она не дура и понимает, что должна быть благоразумной. Но как ей удастся не замечать его черную щетину и мускулистую шею? Милли может только догадываться, как он выглядит без одежды… Она должна остановиться прямо сейчас. Подобные мысли опасны и неуместны. – Налить еще? – спросил он. – Да, пожалуйста. Их пальцы соприкоснулись во второй раз. Почувствовав приятное возбуждение, Милли едва не забыла о прошлом. Она почти разочаровалась, когда он отошел от нее в сторону. – Почему ты хмуришься? – спросил он. – Меня потрясла наша встреча. Он недоверчиво пожал плечами: – Но ты добровольно поднялась на борт и согласилась поговорить со мной в моем кабинете. Милли подумала, что о той ночи ей следовало расспросить одного из сотрудников яхты.