– Что его сестра сбежала. – Он так и сказал? – Не совсем. Он сказал, что она исчезла, но было понятно, что именно это он имел в виду. Линд рассказал об их неблагополучной семье, о том, что исчезнуть было неплохой альтернативой. – Не знаю. Я всегда считала, что она упала со скалы, и ее унесло течением. Но, конечно, гораздо лучше думать о том, что она живет припеваючи, хотя я в этом сомневаюсь. – В любом случае грустная история. – Из-за Конрада она еще грустнее. Он ведь совсем не глупый. Вот так копать изо дня в день, год за годом, видимо, они были крепко привязаны друг к другу… Воцарилось молчание, потом Карианне вновь заговорила: – Думаешь, тебе здесь понравится? – Все изменилось. Теперь вместо кровавых бандитских разборок я расследую дела о затонувших куклах. Но кажется, что эта перемена – к лучшему. Она улыбнулась. – Я очень надеюсь, Никлас. – Я тоже, – он махнул рукой. – Но дело-то не во мне. Я волнуюсь, что тебе скучно. Карианее всегда со всем справлялась сама, и с делами, и с личными проблемами. Никлас считал, что это последствия многолетней болезни и беспомощности. Теперь она осталась без работы, и перспективы ее найти были весьма туманными. – Все будет хорошо, – сказала она. – Так было всегда, ты помнишь? Она иногда говорила, что у нее есть ангел-хранитель. И сильнее поверила в эту теорию, когда некий астролог рассказал ей, что она родилась в очень удачный момент. – Твоя счастливая звезда? – Да, возможно. Но, скорее всего, эту счастливую звезду зовут Рейнхард Сунд. Ее отец стал вдовцом еще до того, как его единственной дочери исполнилось два года. Это отразилось на их отношениях. – Как это? Она пожала плечами. – При поступлении в училище я была третьей в резервном списке на факультет торговли и делопроизводства. Времена были совсем другие, чем сейчас: и условия приема, и поступающие серьезно отличались от нынешних. Выбора практически не было, поэтому те, кто поступал в училище, действительно хотели там учиться. За три дня до начала учебного года мне сообщили, что я принята. – Остальные передумали? – Пошли слухи о дополнительном месте. – Мухлеж? – Думаю, да. – Его можно простить. Ты заслужила это место. – Возможно. Но я боюсь, он снова мной управляет. – Фантомные боли фантазий? – Я не могу поверить в то, что он симулирует, но не могу отделаться от мысли, что отцу просто захотелось, чтобы я вернулась домой. Помнишь ту брошюру, которую мы получили зимой? Он помнил. Это была небольшая книжечка о планах по развитию коммуны, потенциальным жителям обещали счастье и благополучие. – Они отслеживают уехавших. – Не уверена. – Думаешь, это он? Она опустила голову как будто от тяжести признания: – Да, думаю, он. – Умно. – Дом вдовы Габриельсен опять же… Карианне позвонил агент по недвижимости из Бергланда и рассказал о том, что, по слухам, вдова Габриель-сен собирается переезжать, а все-таки продавать дом лучше своим. Карианне вежливо отказалась. – Думаешь, это тоже он? – Уверена. Они опять помолчали. Ей тяжело давалась мысль о том, что болезнь отца была выдумкой. Телефон Никласа в кармане куртки завибрировал. Звонил Амунд Линд: – Я еду в Стурволлан. Хочешь со мной? – Что случилось? – спросил Никлас. Он специально взял выходной, чтобы побыть с Карианне. – Мне нужно на пляж. – Новая кукла? – А ты неплохо справляешься. Месяц назад тебе бы и в голову подобное не пришло, верно? Никлас виновато посмотрел на Карианне, но та ответила понимающим жестом. – Ладно. Когда ты будешь здесь? – Через пять минут. – Мне нужно десять-двенадцать минут. Я в горах. – Ты на прогулке, Никлас. На прогулке. С гор ты за десять минут до дома не добрался бы. Ну, разве что пришлось бы прыгать. В общем, я тебя подожду. * * * – Я подумал, ты захочешь поехать… – Амунд Линд сидел, прислонившись к двери. В его машине чувствовался легкий аромат одеколона. – Важно понимать все, что происходит. Я хочу, чтобы тебе у нас понравилось. Никлас всю дорогу бежал, поэтому запыхался и приоткрыл окно. – Устал? – спросил Линд. – Привык держать свое слово. Если я сказал десять – двенадцать минут, я не могу прийти через тринадцать. Линд широко улыбнулся, обнажив нестройный ряд зубов: – Хорошо, что ты держишь слово. – Новая кукла, говоришь? – На том же месте, нашли те же люди. В полицию позвонил муж, но я слышал, как жена всхлипывала на заднем плане. По всей видимости, панику поднимает именно она. – Уже третья кукла… Никаких догадок? Линд почесал раздраженную кожу на лице. На голове были заметны следы краски для волос. – Вообще-то, сомневаюсь. Не знаю, что и думать. Конечно, женщина слишком впечатлительная, однако, что ни говори, находка необычная. Кто-то расправляется со старыми игрушками, причем не жалеет времени на то, чтобы сделать плот, и отдает кукол на волю волн. Мы обязаны проявить интерес к этому делу. Вся ситуация казалась Никласу какой-то ненастоящей. Сейчас они, двое полицейских с высшим образованием, едут на место преступления, чтобы осмотреть куклу. Перемены, связанные с переездом из большого города, оказались еще более разительными, чем он мог себе представить. – Наверное, я зря нарушил вашу идиллию. Ты говоришь, вы гуляли в горах? – Мы просто гуляли. Я и Карианне – моя жена. – Карианне, ну да. Та, которая вернулась домой. В гостях хорошо, а дома лучше? – У нас особые обстоятельства. Ее отец очень болен, а ей скучно одной дома.