– О боже! – вскинула руки к лицу женщина. – Ой! – Олег дернулся следом, но сумочку не поймал, а лишь смахнул рукавом на пол все, что имелось на столике соседей: шампанское, вазу с фруктами, кофе и бокалы. – Я немедленно вызываю полицию! – поднялся одетый во фрак спутник дамы. – Да хоть две! – отмахнулся Олег и отвернулся к Тане. – Откуда ты здесь, Олежка? Почему в таком виде? – повторила девушка. – Просто я немного в отъезде, Таня, – вздохнул молодой человек. – На самом деле я сейчас брожу в диких лесах где-то в окрестностях Перми. И не совсем в этом времени. Где-то примерно тысячу лет назад. Или полторы. Или вообще в другом измерении… Колдовство – это не точная наука, поди разбери. Я, например, до сих пор не врубаюсь, почему прекрасно понимаю всех и везде, от немцев до китайцев. Хотя языки вроде должны быть разные? – Ты меня совсем за дуру держишь, Олег? Пермь, лес, другое измерение… Что за бред? – Тань, не заморачивайся. Мы же во сне. Тут можно все! К столику подошел официант, поклонился, протянул меню. – Мне, пожалуйста, бенье и горячий шоколад, – небрежно распорядился Середин. – Сию минуту, сеньор! – О, ты заметила? – вскинул палец Олег. – Венеция, а все по-русски разговаривают. В точности как в моем мире. – Просто здесь всегда много русских туристов. – Ладно, тогда считай, что я просто проходил мимо и заметил тебя у столика, – не стал спорить Олег и убрал саблю в ножны. – У меня тут просто вопрос один возник, а спросить не у кого. Ты не поможешь? – Какой вопрос? – Когда у нас на Русской равнине сошел последний ледник? Не в смысле весны, а в смысле Ледникового периода? Где этот ледник лежал, как отступал, где и когда кончился? – Можно подумать, я помню! Валдайское оледенение вроде как десять тысяч лет назад завершилось. А Валдайское оно потому, что край ледника по Валдаю нынешнему проходил. На юг от него была тундра почти до Черного моря, мамонты гуляли и носороги шерстистые. Потом ледник стал уходить, биоценоз меняться… – Таня задумалась, мотнула головой: – Нет, так не помню! – Какая ты умница! – восхитился Олег. – С ходу ответила! Валдай – это ведь как раз середина Руси примерно получается? – Смотря что считать Русью. Если всю Русскую равнину, то где-то треть, если средневековое государство – то да, середина. – Можно я тебя поцелую?! – обрадовался Олег. Татьяна окинула его взглядом, критически поджала губы: – Ты не обижайся, Олег… Но давай как-нибудь в другой раз? – Не обижаюсь, – рассмеялся Середин. – Это ведь всего лишь сон! А где был центр ледника, куда он отступал? – Говорю же, не помню! – А ты не могла бы посмотреть? Когда проснешься, уточни, когда, откуда и куда, а я в следующий сон снова загляну. – В сон? – вскинула брови Таня. – Ты не веришь, что это сон? – Все настолько реально… – девушка посмотрела по сторонам. К столику подошел официант, поставил перед Олегом блюдце с пышкой и кофе: – Приятного аппетита! – Спасибо. – Молодой человек пригубил шоколад, поднял взгляд на Татьяну: – Это верно, зачастую сны кажутся столь реальными, что, пока не проснешься, не поверишь. – Смотри, полиция, – кивнула в сторону двери Таня. – Они все-таки приехали. Как полагаешь, сколько суток сна они присудят тебе за маленький дебош и большую саблю? – Твою руку, – поднявшись, Олег протянул ей ладонь. – И что будет? – Таня тоже встала, с сомнением посмотрела на его пальцы. К ее удивлению, они были чистыми, и даже со стрижеными ногтями. И потому Татьяна послушалась, доверила свою ладонь молодому человеку. – Что теперь? – Посмотри мне в глаза. Внимательно. Глаза в глаза. – Ну, смотрю. Голубые. Ресницы все выгорели, и брови. – Это, наверное, из-за Хорса, – сказал Середин и отодвинулся, позволяя порыву ветра ударить в лицо девушке. Таня испуганно взвизгнула и прижалась к нему, крепко вцепившись обеими руками в накидку на боках Олега. Прямо от зеленых туфель начиналась слегка подернутая облаками пропасть, где-то далеко на дне которой рассыпались квадратики крыш. – Где мы?! – Техническая площадка обслуживания антенн на Останкинской телебашне. – Как мы сюда попали? – Во сне любой, кто в нем находится, может управлять событиями. Преимущество всегда у того, чей сон, но если он отвлекся, то у гостя развязаны руки, – улыбнулся Олег. – У тебя тоже очень красивые глаза. И если ты все еще мне не веришь, мы можем спрыгнуть. – Не-ет!!! – в ужасе вздрогнула Татьяна. – Забери меня отсюда! – Посмотри мне в глаза! Это же просто ветер… Морской ветер. Мы рядом с мачтой, паруса наполнены, под ногами не решетка, а тиковая палуба из мелких бежевых дощечек. Чувствуешь, яхта слегка раскачивается под ногами? – А разве это не башня? – Это море… И оно совсем рядом, рукой достать можно. Разве ты не чувствуешь брызг? Таня осторожно скосила глаза, облегченно выдохнула, шлепнула его обеими руками по груди: – Никогда больше так не делай! – Отступила, взялась за леер, глядя на проносящиеся мимо пенные волны. – Как ты это делаешь? – Ворон научил… То есть учитель мой, у которого я занимался. Часами заставлял медитировать. Сперва созерцать какой-нибудь предмет, ни на что не отвлекаясь, потом думать над чем-то конкретным, на другие темы не спрыгивая, потом думать над целью… Он называет это «дисциплина мысли». Хочешь мартини? – Да! – требовательно кивнула девушка. – Стеклянный, чуть желтоватый фужер с широким округлым донышком, высокая тонкая ножка в две ладони высотой, – выставив перед собой ладонь, начал рассказывать Олег. – Выше расширяется бутоном с чуть вогнутыми внутрь краями, а внутри колышется, постреливая пузырьками, чуть сладковатое вино. Ты это видишь? Татьяна посмотрела на его ладонь, и там, прямо на ее глазах, возник бокал, в точности совпадающий с описанием. – Здорово! – Это ты сделала. Во сне желаемое достаточно просто ярко себе представить. Я рассказал, ты представила… Пей! Таня хмыкнула, осторожно взяла фужер, сделала пару глотков: – На вкус на газированный чай похоже. – Прости, никогда не пил мартини. Думал, ты знаешь, какой вкус ощутить. – Я тоже никогда не пила. – Таня взяла молодого человека за руку, заплетя свои пальцы между его, сделала еще глоток: – Если не пил, почему предлагаешь? – Звучит красиво, – пожал он плечами. – «Марти-ини». – И верно, красиво. Под таким названием даже газированный чай неплохо пьется. На носу яхты прозвучал гонг, потом еще один. – Склянки? – удивился Олег. – Странно, я о них не думал. А ты? – Кажется, это будильник… – неуверенно произнесла Татьяна. – Ледник! – моментально вскинулся Олег. – Узнай про ледник! Границы, центр, как и куда… Молодой человек в оленьей накидке, яхта, море, фужер, зеленое платье – все рассеялось, и остались только комковатая подушка, тонкое одеяло из верблюжьей шерсти и край раскладного дивана, подпирающий девушке ребра. Таня открыла глаза, подняла перед собой руку, все еще помнящую прикосновение мужских пальцев… Но никаких перстней и морских брызг на ней, конечно же, не имелось. – Приснится же такое… – вздохнула она и решительно поднялась. Поспать Татьяна любила, а потому будильник ставила впритык, чтобы только-только собраться и доехать. Сорока минут обычно хватало, чтобы вскочить, одеться, наскоро накраситься, выпить стакан кефира – и пулей выскочить за дверь, чтобы ровно через семнадцать минут уже открывать дверь лаборатории зоопарка. Дальше можно было уже, не торопясь, надеть рабочий халат, еще раз привести себя в порядок перед зеркалом, выпить чашечку кофе, после чего приступать к нудным однообразным занятиям: бакпосев, витамины в пищу, обход клеток и вольеров с осмотром подозрительных животных, и потом, если никто не заболел, небольшая передышка за чашкой кофе в ожидании обеденного перерыва. В этот раз, на удивление, никто из животных не захворал. Посему ветврач городского зоопарка Татьяна Зорина смогла в полном спокойствии и одиночестве насыпать себе растворимого кофе, залить его кипятком и безмятежно развалиться в кресле, вяло помешивая быстро темнеющую жидкость в кружке. «Сахар, что ли, положить? – заколебалась она, и в памяти всплыл бокал „Мартини” со вкусом холодного сладкого чая. Мысли перескочили на Олега и его „колдовство”. – Приснится же такое…»