— Нет. Я отчасти обрадовался её отказу отвечать, потому как это позволило мне произнести: — Тогда почему бы нам вместо этого просто не поужинать в приятной атмосфере? Она ошарашено посмотрела на меня, но я сделал вид, что игнорирую её, чрезвычайно наслаждаясь собой. Я сбил её с толку сменой тактики, и она пыталась разобраться в чём был подвох. У неё были секреты, но было очевидно, что она не была игроком. Мне в ней это нравилось. Это было живительной переменой после всех тех женщин, которых я повстречал за годы. Я подумал об одной конкретной девушке со сладостно-горькой любовью. Младшая сестра Тристана, Елена, была красивой и не по годам развитой, и мастером женских игр. Она верила, что мы с ней влюблены друг в друга, даже несмотря на то, что я относился к ней исключительно как к сестре, а она была неотступна в своих попытках привлечь моё внимание. Сара не разделяла многие черты характера с Еленой, но она однозначно унаследовала неуступчивость Елены. — Ты мне кое-кого напоминаешь, кого я знал давным-давно, — произнёс я. — Она тоже была чересчур упряма. Она прищурила глаза. — Если ты скажешь, что это была Мадлен, я брошу в тебя свой корнишон. Я подумал о девушке, которая исчезла много лет назад. — Не Мадлен, нет. Её звали Елена, и в действительности она была тётей Мадлен, хотя и умерла до появления Мадлен на свет. Хмурость Сары дрогнула. — Она была твоей девушкой или что-то типа того? Я покачал головой, всё ещё потерявшийся в прошлом. — Нет, Елена была для меня, как сестра. Она была красивой, но своенравной и очень избалованной. — Ты назвал меня избалованной? Её возмутительный тон вырвал из меня смешок, что только заставило её свирепо посмотреть на меня. Я старался не рассмеяться вновь, потому как подозревал, что она всерьёз может кинуть в меня едой. — Ладно, может быть неизбалованная, но определённо строптивая. — Кто бы говорил, — пробормотала она. — Что с ней случилось? Мой юмор иссяк. — Она игнорировала правила, которые были установлены для её же защиты, и в одиночку сбежала. Вампиры её убили. Я помнил тот мрачный день, как будто это было только вчера. Ко мне в слезах прибежала подруга Елены, Мириам, и рассказала мне, что Елена выехала на лошади несколько часов назад и не вернулась. Я поднял по тревоге Тристана, и мы выехали за ней со всеми свободными на тот момент воинами. Мы разбились на четыре группы, чтобы расширить зону поисков, и именно моей группой была найдена Елена — или точнее то, что от неё оставили вампиры. Огонь всё ещё пылал, когда мы прибыли на место, и нескольких юных воинов стошнило от вида тела, которое вампиры разорвали на части и бросили в огонь подобно мусору. Её тело было обуглено, но я узнал фрагменты любимой голубой амазонки, и её кобыла была привязана к ближайшему дереву. Я не мог позволить Тристану увидеть её такой, поэтому я потушил огонь и обернул её тело для транспортировки обратно в бастион. И по сей день, я всё ещё чувствую запах обгоревшей плоти и вижу окровавленные куски одежды, разбросанные по земле. Я все ещё вижу врезавшуюся в лицо Тристана скорбь, когда я привёз тело его любимой сестры домой. Вид ужаса сменил разочарование Сары. — Ох, мне жаль, — тихо произнесла она. — Это было в далёком прошлом. Я пожалел, что поднял эту тему. Меньше всего мне хотелось расстраивать Сару, отец которой погиб от рук вампира. — Так остался кто-нибудь из семьи Мадлен? — спросила она, удивив меня. — У неё до сих пор остались живые родственники, её родитель, например. Сара скривила лицо. — Родитель? Это звучит так... обезличено. Я откинулся на спинку стула и улыбнулся ей. Она выросла как человек, поэтому ей потребуется некоторое время привыкнуть к нашим нравам. — Это просто титул. Семьи Мохири так же близки, как и семьи людей, может быть даже больше, так как мы не стареем и не умираем естественным образом. — Так ты и твои родители, все вы выглядите на один и тот же возраст? Не находишь это жутким? — Мы не думаем о возрасте так же, как смертные. Люди рассматривают его как способ ознаменования своего пути по жизни. В физическом смысле мы не стареем, как только достигаем зрелости. Она нахмурилась, и мне стало интересно, о чём же она думала. — Так значит мой дед, отец Мадлен, всё ещё жив, — неторопливо вымолвила она. — Он обо мне знает? Я подумал о Тристане, который звонил каждые два дня, чтобы разузнать как дела у его внучки. — Да, и он с нетерпением ждёт с тобой встречи. Я мог ощутить её нерешительность. — Он будет ждать до тех пор, пока ты не будешь готова встретиться с ним, — сказал я ей. — Терпеливый Мохири, кто бы мог подумать, — сухо ответила она. — Мохири обладают вообще-то исключительным терпением, когда нечто заслуживает ожидания, — сказал я, когда она взяла наши тарелки и понесла их к раковине. Она начала мыть тарелку. — Полагаю, этому содействует то, что вы бессмертны, да? Я подошёл и встал рядом с ней, и я не смог удержаться и склонился ближе. — Как и ты. Она подпрыгнула. — Не делай так больше! — прошипела она, и я усмехнулся от вида румянца, зардевшегося на её щеках. Я взял вымытую ею тарелку и вытер её, нарочно оставшись стоять близко к ней так, что наши руки соприкасались. Со времени как я встретил Сару, мы с моим Мори пребывали в смятении. Нахождение рядом с ней помогло, но этого всегда было мало. Прикосновения к ней, вдыхание её запаха, успокаивали моего беспокойного демона и меня, как ничто другое. Я вытирал последнюю тарелку, когда ощутил, что она дрожит, заставив меня заметить, как зябко было в доме. Мой Мори регулировал температуру моего тела, но демон Сары был слишком молод, чтобы делать это. Без электричества в доме становилось всё холоднее. Что-то подсказывало мне, что она не позволит мне обогреть её теплом своего тела, каким бы приятным это не казалось. — Температура сегодня вечером очень сильно упадёт, — сказал я, когда она потянулась за фонариком. — Камин в гостиной комнате работает? — Да, он газовый. Отлично. Я направился в гостиную комнату. — Иди, надень что-нибудь тёплое, а я разведу огонь. — Ну и что дальше, теперь мы будем сидеть у огня и жарить маршмэллоу? Я улыбнулся от представленной картины. — У тебя есть планы получше? — выкрикнул я через плечо. В скором времени я развёл пламя в камине. Её реплика насчёт жаренных маршмэллоу побудила меня провести обыск кухонных шкафов, и я самодовольно ухмыльнулся, когда натолкнулся на неоткрытый пакет в буфете. Я схватил пакет и два длинных металлических шампура из ящика, и вернулся в гостиную комнату. Бросив пакет на кофейный столик, я сел на пол рядом с камином и стал наблюдать за пламенем, пока ожидал её возвращения. — Где ты нашёл маршмэллоу? Восторг в её голосе обогрел меня, как не смогло бы ни одно пламя. — На верхней полке в буфете. Хочешь одну? — спросил я, уже начав готовить одну зефирку для неё. — Да! Я подержал маршмэллоу над пламенем, пока та не стала коричневой, и затем передал шампур Саре. — Держи. Она благодарно улыбнулась и стала дуть на кусочек расплавленной сладости, в то время пока я зажаривал одну зефирку для себя. Мы просидели в приветливой тишине несколько минут, и я не смог вспомнить последний раз, когда чувствовал себя таким расслабленным и довольным. Когда она, наконец, заговорила, я никак не ожидал от неё такого вопроса. — Ты всегда занимался этим — охотился на вампиров? Все Мохири становятся воинами? — Большинство из нас становятся воинами, однако есть среди нас несколько научных работников и мастеров, — ответил я ей, испытав удовлетворение от её внезапно вспыхнувшего интереса. — Быть воином — у нас в крови, мы рождены для этого. Я никогда не хотел заниматься чем-то иным.