– Ну а как же я без неё, без моей Тины? Теперь никуда! Вот ребёочка ждём, тоже скоро станем родителями. Забавно, правда? – Поздравляю, Уилл, это же просто чудесно. Наши дети могут расти вместе, как когда-то мы с тобой. Помнишь? – Такое не забывается, – прогнусавил Уилл, стараясь улыбаться как можно шире. «Уилл возьми себя в руки и выключи немедленно свой сарказм!» – Может, чаю попьём с пирогом? Я испекла, ещё теплый. – Было бы просто отлично, тем более я никуда не тороплюсь. Моя смена только завтра начинается. Патрик, а ты бы не хотел как-нибудь сходить на станцию, я бы тебе показал кабину машиниста, так сказать, нутро поезда. Я ж помощником машиниста буду. Буду гонять на поезде, всю Америку увижу. Не жизнь, а мечта! Да, Патрик? – А почему бы и нет? Я никогда не ездил на поезде, да ещё в кабине машиниста. Было бы здорово! Уилл посмотрел на Патрика и улыбнулся тому беззаботной улыбкой счастливого американца. «Всё прошло как надо, этот олух Патрик ничего не заподозрил». – Ну вот и договорились. Давай прямо завтра, чего тянуть-то? – Уилл встал, пожал руку Патрику, неловко улыбнулся Лилии и быстро вышел из дома, оставив в задумчивости его хозяев. Уилл шёл по направлению к своему новому дому, в который он заселился совсем недавно вместе с Тиной. Он забрал жену из больницы, в которой она пролежала после очередного выкидыша. Хоть физическое состояние женщины было вполне удовлетворительное, морально она была убита горем и всё никак не могла отойти от случившегося несчастья. Уилл пытался успокоить её, как-то приободрить, но пока ничего не выходило. Может быть, он плохо пытался, а может, ему было просто наплевать. Тина не выходила из дома и сидела в своей комнате, даже не пытаясь попробовать начать жить заново. Она выглядела ужасно: неряшливый вид, грязные спутанные волосы, неумытое лицо и нечищеные зубы. Последние дни жена выглядела так постоянно. Уилла это бесило, и он пытался это высказать. Но Тина либо никак не реагировала, либо снова уходила в спальню, запиралась там и до следующего утра не выходила. Вот и сейчас Браун пришёл домой и увидел жену сидящей в гостиной и смотрящей в одну точку. – Время лечит, Тина, не убивайся ты так! – пытался вразумить её Уилл. – Сейчас не вышло, ну получится в другой раз. – Да как ты не понимаешь, Уилл! Ты вообще слышал, что нам врач сказал в той больнице? – Слышал… кажется. – Ничего ты не слышал! Возможно, я никогда не смогу уже забеременеть. Из-за постоянных выкидышей мой организм настолько ослаб, что в нём дети даже не пытаются задерживаться. Я боюсь, что никогда не стану матерью… и не смогу подарить тебе детей…. Прости… – Тина уткнулась в грязный носовой платок, который был пропитан слезами горя и отчаяния, и зарыдала. – Тина, ну не плачь! Ну, перестань ты, ну не подаришь ты мне детей, да бог с ними. Возьмём детей в приюте и воспитаем как своих. – Как ты не понимаешь, это не одно и тоже. Приёмные дети – это не родные дети, а чужие. Полюбим ли мы их так же, как полюбили бы своих детей? – А как это узнать, если не попробовать? Да и не факт, что своих детей можно полюбить. Априори это факт. Но может это всё субъективно, и своих детей любят, потому что так надо, потому что родная кровь и продолжение рода. – Что ты говоришь, Уилл? Я тебя не понимаю. – Я говорю о том, что, если ты хочешь стать матерью, не обязательно рожать детей. Можно подарить свою материнскую любовь чужим детям, неродным. И стать им настоящей матерью, как ты и мечтаешь. Подумай об этом, Тина. – Хорошо Уилл, я подумаю. Скажи мне, ты ходил к Джонсам? Ты вроде собирался сходить и помирится с ними. Я бы тоже сходила. Давно не видела кузена. – Да, собирался, но нет, не ходил. Времени не было. На следующей неделе попробую выбраться к ним. Попробуем! Если ты будешь себя хорошо чувствовать. – Я же сказала, что подумаю над твоим предложением и постараюсь. Не дави на меня, пожалуйста, Уилл! – Хорошо, не буду. Мне нужно сходить к Джонни по делам, я ненадолго. Кстати, дорогая моя, что у нас сегодня на ужин? – Ничего… я ничего не готовила, сил нет… прости. – Ты знаешь, мне надоело питаться бутербродами. Я хочу нормальной здоровой пищи. Возьми себя в руки и приготовь уже мужу полноценный обед, хорошо? Я скоро вернусь. Утром Уилл проснулся с первыми лучами солнца и ещё долго лежал на диване в гостиной. Он временно спал здесь, на неудобной кушетке, потому что жена всё никак не решалась впускать его в супружескую спальню. Браун смотрел в потолок и думал о том, что собирался сделать сегодня. У него был гениальный план, который он придумал. И сейчас, лёжа на диване в своём новом доме, мужчина прокручивал все детали этого проекта, чтобы в нужный момент сделать всё именно так, как задумано. Он посмотрел на часы, висящие на стене, и прикинул, что ровно через час ему нужно будет выйти и направиться к дому Джонсов. Времени оставалось немного, поэтому необходимо действовать быстро. Уилл встал и пошёл в ванную комнату принять душ. Быстро сделав свои дела, отправился на кухню и пожарил тосты в новом тостере, который подарил ему Джонни, когда он только въехал в этот дом. Джонни был хорошим другом, единственным другом, который знал, и понимал его как никто. Налив себе кофе, Браун постоянно смотрел на часы и не хотел больше ни о чём думать, кроме тех минут, которые они отсчитывали. Если его мысли возвращались к плану, он снова возвращался к минутам. Достав из кармана брюк бумажку, которую вчера вручил Джонни, Уилл посмотрел на неё ещё раз. На листке красным карандашом было обведено время, которое имело для него первостепенное значение – 10:43. Теперь главное – не опоздать и сделать всё четко по плану. Уилл посмотрел на часы, они показывали 09:01. Всё, пора. Он надел пиджак, взял шляпу и вышел из дома. Начинался дождь. – Только бы не разошёлся! Хотя всё закономерно: осень наступила, пора дождей пришла, – он поглубже натянул шляпу и закутался как мог в пиджак. У Брауна не секунду возникло желание вернуться в тёплый дом к жене, но он тут же отмёл эту мысль и быстро направился в сторону дома Патрика Джонса. Спустя некоторое время Уилл подошёл к дому Джонсов и ещё какое-то время стоял около него, не решаясь войти. Как будто вот сейчас, в этот самый момент решалась его судьба. И нужно было определить, что правильно, а что – нет. «Я давно уже всё решил: Патрик виновен и должен быть наказан. Из-за него мой дядя Аарон Браун сел на электрический стул. Потом Патрик подставил меня, и я сел в тюрьму. Из-за него я потерял Лилию, он отнял мою единственную любовь, прибрал к своим грязным рукам и всё никак не отцепится. А теперь ещё моя малышка носит в своём теле его выродка. Он осквернил её тело и заплатит за это своей кровью!» Мужчина решительно шагнул в сторону двери и постучал. Спустя несколько секунд та открылась, и он увидел улыбающегося Патрика. – Уилл, дружище, заходи. Ты так рано. А мы только встали, позавтракаешь с нами? – Я уже завтракал, спасибо, но от кофе не откажусь. – Как скажешь, как скажешь. Там что, дождь начинается? – Да, небольшой, надеюсь, не разойдётся, – Уилл посмотрел на часы – 09:30. «Нужно выйти через полчаса, чтобы не опоздать». – Пойдём на кухню, Лилия уже приготовила завтрак и сварила кофе. – Хорошо. Только, Патрик, давай побыстрее, а то у меня скоро смена начинается, не хотелось бы опоздать. – Я вот чего подумал, Уилл… Лилия что-то нехорошо себя чувствует сегодня, давай отложим эту прогулку на следующий раз? – Как это? Нельзя! Что ты такое говоришь, я же договорился… – С кем договорился, о чём? – Ну как это с кем? Думаешь, так просто провести в кабину машиниста чужого человека? – А… ясно, ну не знаю, наверное… Дождь вон ещё начинается, как специально. В этот момент Лилия поднялась со стула и подошла к Патрику, обняла мужа за шею и поцеловала, даже не заметив, что в этот момент Уилл не сводил с них своих безумных глаз. – Милый, не переживай за меня, я полежу, отдохну, всё будет нормально. Сходи с Уиллом, ты же так этого хотел. А дождь сейчас закончится. – Слушай жену, дружище. Дело говорит! – Уилл подмигнул Лилии и спокойно сел на стул. «Дело сделано благодаря Лилии. Если бы она только знала, на что сейчас уговорила мужа!» – подумал Браун и усмехнулся. – Ну хорошо, дорогая. Давайте позавтракаем, и мы пойдём тогда на вокзал. Милая, что ты там приготовила? Всё, как я люблю? Лилия засмеялась и поставила перед мужчинами тарелки с горячими тостами и жареным беконом. Милая, милая женщина, она даже не понимала того, что больше уже никогда не будет так беззаботно смеяться, как в это ничем не примечательное утро. И может быть, не произошло бы дальнейших ужасных событий, которые разрушили весь её устоявшийся мир, если бы она выполнила всего одну просьбу матери Патрика – Патрисии Джонс. Одну маленькую просьбу, которую пообещала умирающей женщине. Но Лилия, будучи влюблённой молодой женщиной, забыла об этом почти сразу же, не придав особого значения. После плотного завтрака мужчины вышли на улицу и поехали на автобусе в сторону железнодорожной станции Олд Таун, которая была расположена чуть к западу от центра города. Уилл посмотрел на часы – 10:15. «Всё нормально, пока успеваем, но нужно поторопиться». – Уилл, мы что, опаздываем? – спросил Патрик. – Ты постоянно смотришь на часы. – Что? А… нет, всё нормально… Патрик, значит, это твой родной город, да? Расскажи мне о нём. Я здесь недавно и пока не понимаю, нравится он мне или нет. – Да, я здесь родился и вырос. Я люблю этот небольшой городок и каждый раз, как приезжаю сюда вновь, поражаюсь тому, как здесь всё безукоризненно устроено. Несколько сотен домов с аккуратными палисадами, морем цветов и церковью в самом живописном месте. Пройдя по улице, усыпанной многочисленными кустарниками и деревьями, которые источают невообразимый аромат счастья и радости, можно попасть в центр города. Рядом, если посмотреть направо, находится суд, стоящий чуть в стороне от очаровательного парка, освещенного газовыми лампами-фонарями. – Да, что-то слышал про суд. Там, кажется, много лет назад кого-то казнили, посадили на электрический стул. – Да-да, я помню эту историю. К сожалению, только забыл, чья была казнь. Надо бы сходить в библиотеку, там должна быть информация об этом. А кстати, вот и библиотека. – Патрик и Уилл вышли из автобуса, и перед ними возвысилась величественная публичная библиотека, которая выглядывала из-под зелёных крон деревьев. – Красивое здание! – присвистнул Уилл, осматривая строение. – Никогда не был в библиотеке. Не люблю читать, считаю это глупым занятием, которое отнимает время. – Хм, ну не знаю. Я иногда почитываю разную литературу, особенно перед сном. После чтения хорошо засыпается. – Отличное снотворное твои книги, – Уилл усмехнулся и спросил: – А что ещё тут есть интересного? – Если ты немного отойдёшь от центра и поднимешься вот здесь в гору, то сможешь увидеть возвышающийся над городом заброшенный санаторий. Когда-то он был пристанищем для жертв эпидемии туберкулёза, случившейся в начале двадцатого века. Когда пациенты умирали, рабочие сбрасывали их тела по спускному жёлобу в подвал. Как говорят местные жители, в этом здании обитает самое большое количество приведений. – Вот это уже интересно. Надо будет туда сходить как-нибудь. – Когда я был совсем маленьким, взрослые постоянно нас пугали этим санаторием. Самые страшные истории, которые нам рассказывали, происходили именно там. Ууу, жуть! Уилл посмотрел на часы и вздрогнул: на них было 10:25, и он почувствовал озноб, который пробежал по коже. Оставалось восемнадцать минут. Нужно было торопиться, иначе план, который он создавал долгое время, рухнет как карточный домик. – Патрик, что-то мы с тобой заговорились. Давай побыстрее, а то я уже опаздываю. – Хорошо, хорошо. Но мы уже почти пришли, вот и станция Олд Таун. – Да, и правда, пришли. Теперь пошли за мной, и не отставай. Если что, я договорился насчёт того, что ты со мной пройдёшь. Патрик и Уилл прошли через станцию и направились прямиком к поезду, который стоял на железнодорожных путях и как будто ждал их. Он состоял из трёх вагонов: грузового, пассажирского и самого паровоза. Остальные вагоны были отцеплены и стояли на других путях, ближе к депо. – Вот на этом поезде я и буду ездить скоро сам в другие города. Настоящим машинистом стану, даже и не верится. Что, Патрик, завидуешь?