– Я не знаю её цены, но думаю, достаточно дорогая. Так вот, я видела во сне своего мальчика, он так был похож на отца. Он бежал за мной, протягивал свои маленькие ручки ко мне и всё звал меня: «Мама, мама!» А я убегала от него, словно таким образом зазывала куда-то и шептала почему-то очень тихо: «Беги ко мне, малыш, я здесь!» – Как интересно, скажи мне только одно: ты говоришь, что он был похож на отца. Но они, же близнецы, значит, они оба похожи на отца? – Там, все смешалось, моя кровь и кровь Патрика. У одного мальчика, мои глаза, серые, как холодный осенний туман, и светлые прямые волосы. А у второго, глаза отца – карие, словно прожженный янтарь соединился с кофе, и ещё он кудрявый. Они внешне очень похожи друг на друга, но есть у них несколько отличительных черт. Они родились такими. Я их видела только раз, но на всю жизнь запомнила их лица. – Ты истинная мать! Ты любишь своих детей, но теперь ты должна научиться через сны общаться с ними. Передавать им свою любовь и вести их по жизни. А когда они вырастут, они найдут тебя сами, и вы всегда будете вместе. Глава 31. Около вокзала 2003 год, Льюисвилл, штат Техас Женщина шла по дороге и постоянно оглядывалась, опасаясь того, что за ней могут следить. Она уже знала, что её сыновья вернулись в город и скоро её найдут. Она жаждала встречи с ними, но сначала нужно было сделать одно дело. Его нужно было закончить ещё давно, много лет назад. Но тогда она была слишком молода, слишком наивна и неопытна. Женщина боялась за жизнь детей, но сейчас, когда они выросли, она боялась уже за их будущее. Лилия шла на вокзал Олд Таун, где, по слухам, мог обитать Уилл Браун. Последние годы он бродяжничал, так как потерял дом, в котором жил с Тиной. Жена от него ушла, когда он начал пить. Говорят, что она вернулась в Новый Орлеан к матери, больше её не видели. Уилл нигде не работал, потому что его никуда не брали из-за инвалидности. Все друзья, которые были, отвернулись от него, потому что он перестал представлять для них интерес. Единственный друг, собутыльник и сокамерник Джимми умер совсем недавно. Замёрз под мостом, где жил последние годы вместе с Уиллом. Полицейские нашли его объеденным бродячими собаками. Дойдя до железнодорожной станции, Лилия выяснила, где ночуют бродяги, у которых ничего не осталось в этой жизни, которые всё потеряли и стали никому не нужны. Обойдя несколько зданий, которые находились друг рядом с другом, она увидела заброшенный дом. Он был в ужасном состоянии, видно было, что там уже не живут несколько десятков лет: в нём отсутствовали ставни, двери висели на одной петле, готовые упасть при сильном порыве ветра. Рядом с домом на стуле сидел старый грязный старик в потрёпанной одежде, около него на земле лежали костыли. Он смотрел в сторону железной дороги, не отводя взгляд, как будто чего-то ждал. Раскачиваясь на стуле, напевал какую-то песню, которую, возможно, знал только он. Лилия подошла ближе и остановилась в метре от старика. Она сразу узнала Уилла, даже в грязной одежде и с седой бородой. Его противный голос навсегда отпечатался у неё в мозгу, когда почти тридцать лет назад в её доме он кричал: «Запомни раз и навсегда: ТЫ МОЯ, МОЯ, МОЯ!» В руке она сжимала нож и готова была ударить Уилла в нужный момент, если он захочет её убить. Но он не поворачивался и продолжал как завороженный смотреть в сторону вокзала, словно там и было для него самое важное. Именно там много лет назад он лишил жизни её мужа, бросив Патрика под поезд, сделав её, молодую женщину, вдовой с двумя только что родившимися детьми. Смотря в одну точку, Уилл не обращал внимания на стоящую рядом с ним женщину. Сейчас он был заперт в своём собственном мире. Возможно, именно в этом мире, он не влюблялся в молодости в Лилию, не избивал Патрика до полусмерти, не сидел в тюрьме и не сталкивал человека под поезд. Лилия подошла вплотную к Уиллу, взглянула ему в глаза и произнесла: – Ну, здравствуй Уилл… Глава 32. Долгожданная встреча 2003 год, Льюисвилл, штат Техас Братья сидели в номере отеля и рассматривали книгу Марка Твена «Принц и нищий». Здесь они видели много заметок, которые были написаны разными людьми. – Смотри, Твен, а эту заметку я ещё не видел, – Марк протянул книгу брату и прочитал: – «Я и есть король, – сказал Эдуард, с живостью к нему оборачиваясь, – и ты со временем в том убедишься. Я знаю, что ты убийца, – ты сам признался; смотри же, ты за это поплатишься…» – И подпись на полях: «Уилл». – Почерк такой же, как в том письме, которое нам оставила наша мать. – Ты прав, чёрт возьми, это её почерк. Значит, это наша мать написала имя «Уилл» на полях, таким образом давая нам понять, кто убийца. Она знала это с самого начала. И поэтому спрятала нас в церкви, чтобы он не нашёл нас. – Но в итоге он нас нашёл, усыновил, и всё детство мы росли в доме убийцы нашего отца. – Просто супер, нет слов! К тому же, мы носим фамилию убийцы. Меня сейчас стошнит! – Всё, успокойся, брат, фамилию мы возьмём родителей, а сейчас предлагаю пойти прогуляться и дойти до дома старика Майкла. Он может нам помочь в поисках Уилла. Теперь мы знаем, кто заварил всю эту кашу. Это Уилл Браун, кузен нашей матери и убийца нашего отца. – Не зря я хотел потренировать на нём свои кулаки, какой же он мерзавец! – зло произнёс Марк, выходя из номера. Выйдя из гостиницы, братья не сразу сообразили, куда идти. Где находится дом Майкла, знал только Твен, ведь только он там был, а с тех пор прошло почти двадцать лет. Наша память – удивительная вещь, она избирательна. Она воспроизводит только те воспоминания, которые нужны нам в определённый период нашей жизни. Вот и сейчас Твен совершенно не помнил, где находится дом Майкла, но мозг воспроизвёл его воспоминание о том дне, когда он первый раз сбежал из дома. Но тогда мальчик бежал почти весь день до дома Майкла. Сейчас у них не было столько времени, нужно было взять машину в прокат и на ней доехать до дома Майкла. Спустя полтора часа братья легко добрались до дома Майкла на взятой в прокат машине. Двухэтажный дом все также стоял недалеко от дороги, что и двадцать лет назад, когда здесь был Твен. – Вылезай, Марк, пойдём посмотрим, есть ли кто в доме. Мне уже не терпится. Я, оказывается, очень сильно скучал по этому доброму старику. Так скучал, что сердце сейчас сжимается от радости. Надеюсь, с ним всё в порядке и он ещё жив. Марк вышел из машины и пошёл следом за Твеном, не зная, что будет дальше. Но этот Майкл был их последней надеждой, чтобы разыскать родную мать. Поэтому он так же, как и брат, надеялся, что старик жив. – Смотри, Марк, лавочка. Я её помню. О боже мой, ты представляешь, я на ней сидел и писал портрет нашей мамы! Это невероятно, это было так давно, а кажется, что как будто вчера Твен сел на лавочку и окунулся в детские воспоминания. …После того, как молодая женщина в голубом платье и белом платке ушла, Твен ещё долго смотрел вслед, запоминая её. Он постоял ещё немного и побежал к лавочке, чтобы написать портрет этой женщины, которая была удивительно похожа на его маму, которую он никогда не видел. Но надеялся, что если бы у него была мама, то она бы выглядела именно так. К вечеру, дописав портрет, он пошёл домой и показал этот портрет Майклу. Увидев портрет, мужчина взял его в руки и присел на кровать, смотря то на него, то на мальчика. Улыбка и удивление ослепили морщинистое лицо старика. Когда Твен спросил, почему тот так удивился, увидев лицо этой женщины, Майкл опомнился и ответил, что дело всё в том, что Твен очень хорошо рисует и довольно таки быстро написал этот портрет, при том что утром у него ещё был чистый холст… – Марк, ты знаешь, я тут кое-что вспомнил. Когда в детстве я показал портрет женщины, которую написал, старику Майклу, он очень удивился, увидев его. – Так, и чему он удивился, как ты думаешь? – Он мне сказал, что дело в моей быстроте написания портретов. Но сейчас я понял, что дело было совершенно в другом. Он узнал эту женщину на портрете, понимаешь? Узнал! – Ну, может, он знал её, может, она его знакомая. Раз ты видел её, проходящую рядом с домом. – Нет, я так не думаю. Она ведь никогда не заходила к нам за все два месяца, что я жил здесь. – Это ещё ничего не значит. – Наверное, но мы должны всё выяснить. Пошли в дом! Войдя в дом, братья остановились в прихожей, которая вела на кухню. Кухня сияла чистотой и порядком. Запах свежеиспечённых булочек с корицей и кофе вызвал у братьев обильное слюноотделение, и они тут же поняли, как сильно проголодались. – Здравствуйте, есть кто-нибудь дома? – крикнул Твен в пустоту. – Кто там пришёл? – откуда-то сверху раздался старческий голос, и послышались шаги спускающегося человека. Через несколько мгновений на кухне появился очень старый мужчина, на вид ему было около восьмидесяти лет. Подслеповатый старец взглянул на них и сел на стоящий рядом стул. – Кто вы такие и что вам здесь нужно? – совсем недружелюбно спросил старик. – Простите, что побеспокоили вас. Мы ищем одного человека, и вы нам можете помочь в его поисках, – Твен сел напротив старика и стал смотреть прямо ему в глаза, стараясь не смущать и без того злого дедушку. – Скажите мистер, а вас случайно не Майкл зовут? – Ну допустим. А ты кто такой? – старик яростно закашлял, сотрясаясь всем телом и стараясь удержаться на шатком стуле. – Старик Майкл, как же я рад тебя видеть, чёрт побери! А ты совсем не изменился и продолжаешь так же кашлять, как и двадцать лет назад. Майкл внимательно посмотрел на юношу, но, ничего не поняв и так и не вспомнив, кто перед ним сидит, отвернулся. – Это же я, Твен, Твен Браун. Помните, около двадцати лет назад я прибежал к вам и остался у вас на два месяца? Я ещё портрет матери написал благодаря вам. Старик повернулся к Твену и своими морщинистыми руками взял его за лицо, вгляделся ему в глаза, пытаясь узнать в этом взрослом мужчине того неуклюжего мальчишку, который не побоялся выпить с ним водки в первый день их знакомства. – Твен, мальчик мой, как ты вырос! Какой ты стал взрослый… Как же я рад, что ты вернулся и навестил меня… – старик так растрогался, что слёзы потоком потекли по его морщинистому лицу, не останавливаясь, словно река бурным потоком прорвалась через толстый лёд, сломав все преграды. Твен гладил старика по рукам и говорил, что всё будет хорошо и что очень скучал по нему. И чтобы тот не волновался, потому что всё самое страшное уже позади. После этого Твен познакомил Майкла со своим братом-близнецом, от чего пожилой мужчина пришёл в восторг. Он ещё никогда не видел так близко таких одинаковых людей. Но всё-таки потом сказал, что хоть они и очень похожи внешне, внутренне – совершенно разные, как огонь и вода. Потом они пили кофе со свежими булочками и рассказывали друг другу о той жизни, которая была у них после того, как они уехали из Льюисвилла. Твен рассказал Майклу о том, что стал настоящим художником, как и хотел. О выставке, которая не состоялась, потому что все картины сгорели, о психиатрической больнице и лечении в ней. Но до самого главного вопроса, который привёл их сюда, помимо самого Майкла, братья ещё не дошли. – Майкл, ты знаешь, зачем мы вернулись в Льюисвилл? – Я думаю, да. Вы ищете свою мать? Верно? – Ты всегда был и остаешься мудрым старцем, – Твен сжал руку старика, показывая свою любовь и уважение к нему. – Да, мы ищем нашу родную маму и думаем, что ты можешь нам помочь. Ты – наша единственная надежда. – Я знал, что рано или поздно вы придёте ко мне. Потому что это очевидно. Странно, что ты, Твен, раньше не понял этого. Ты же очень умный мальчик, я это ещё понял тогда, когда ты жил у меня. – О чём ты говоришь, Майкл? Что я должен был понять? – Всё просто, речь сейчас идёт о вашей маме. Вспомни, портрет, который ты написал здесь, и ту женщину, с которой ты писал её. Помнишь?