- А где Кандыба? У Канюкова опустилась голова. Стала заметна сухощавость сутуловатой спины. Медленно текли минуты. - Кандыба - это я, - наконец глухо признался Анатолий. - Канюков - Дыбин? - Откуда знаете? - узкие глаза Канюкова неестественно расширились. - Спокойно, Анатолий Федорович. Давайте будем разбираться по порядку. - Откуда знаете Дыбина? - упрямо повторил Канюков. - Служба такая. Мы знаем и то, что вы ходили к Антону Прохоровичу просить денег, чтоб внести залог, а он их вам не дал. Лицо Анатолия побледнело. - Кто продал? - хрипло спросил он. - Анатолий Федорович! Никто вас не продавал. Жизнь, сама жизнь вывела вас на чистую воду. Вы совершили кражу. Вас задержали. Задержав, установили вашу личность. Определив личность, стали выявлять ваш образ жизни. И выявили: Канюков Анатолий, он же Толик, имеет кличку Кандыба, иногда встречается с кочегаром Дыбиным. Ну и догадались: Канюков - Дыбин. Поинтересовались, что за человек Дыбин, и узнали, что в эти дни вы к нему ходили. Два раза. Все стало ясно: вы ходили просить денег. И поскольку к нам сегодня пришли без таковых, значит, Дыбин денег вам не дал. На консервных банках, находившихся в мешке, с которым был задержан Жиренков, обнаружились отпечатки и ваших пальцев. Жиренков признался, что с ним был Шакур. - И что же за мною у вас числится? - уныло поинтересовался Анатолий. - Скрывать не буду - немало. - Что же должен я теперь делать? - Во всем чистосердечно признаться. На следующий день Анатолий рассказал о нескольких кражах, совершенных им вместе с Жиренковым, но ни единым словом не обмолвился о Дыбине. Когда связь Канюкова с Дыбиным выявилась с полнейшей определенностью, Лукин и Гвоздев остались вечером обдумать дальнейшие действия. По всему выходит, что сбывал ворованное Дыбин. О том, что он принимает личное участие в кражах, никаких сведений не поступило. Подъехать на автомобиле к показанным Жиренковым тайникам практически было невозможно. Значит, «добычу» из них уносили вручную. Кто переносил? Видимо, сам Дыбин. И так появилась рабочая версия: сбыт шел через Дыбина. Но как и куда? Для того чтобы арестовать Дыбина, достаточных оснований не имелось. Хуже того, его арест насторожит оставшихся еще неизвестными сообщников. И они, естественно, все силы приложат к тому, чтобы замести следы. - Я здесь вот составил список, - сказал Гвоздев, - украденного с участка Жиренкова. Судя по всему, товар шел в одном направлении. Если бы удалось нащупать это направление, поиски значительно бы облегчились. - А список-то не мал, - заметил Лукин. - И не достаточно полон, - в тон ему добавил Гвоздев. - Все это легче сбывать через торговую точку, расположенную где-нибудь в сельской местности, - вслух размышлял Лукин. - И довольно густо населенной сельской местности. Где больше людей, там выше спрос на самые разные товары. Сидели часа полтора. Рассуждали: кто может быть контрагентом у такого человека, как Дыбин? Все данные говорили за то, что он доверчивостью не отличается. Наоборот: крайне недоверчив. Кого же при таком характере он введет в курс столь ответственного дела? Друга? У него нет друзей. Брата? Возможно… Надо проверить его на предмет родственников. Лукин принялся за дело. Как прикинули они с Гвоздевым, интересующий их человек не мог проживать далее чем в радиусе ста километров - иначе возникли бы трудности с доставкой «товара». Первые запросы нужного результата не дали. Однофамильцев Дыбина среди руководителей торговых точек, расположенных поблизости, не было. «А что, если по отчествам поискать?» - подумал Николай Степанович. Таковых обнаружилось трое: двое мужчин и одна женщина - Мария Прохоровна Семенова. Мужчины были коренными местными жителями, стало быть, отпадали. Мария Прохоровна значилась уроженкой Горьковской области. Год рождения - 1940. «А что, если повнимательнее изучить эту Марию, - решил Лукин, - чем черт не шутит… Дыбин с 1935 года рождения, Мария - с 1940. Может, сестра? А место рождения записано по ошибке, или, возможно, Дыбин ухитрился неправильно записать в документы место своего рождения… Надо проверять… Николай Степанович отправился в поселок, где жила и работала Семенова. Он был обрадован, когда установил, что до замужества она значилась Дыбиной и являлась воспитанницей детского дома города Горького. Все встало на свои места. Одновременно Лукин узнал, что ее муж, Владимир, работает шофером грузового автомобиля. В город ездит часто. Путей дальнейшей работы представлялось несколько: назначить ревизию в магазине; опросить человек двадцать постоянных покупателей; уточнить, не было ли в дни после краж в продаже товаров, что числятся в похищенных; проверить путевые листы Владимира и определить, не ездил ли он в город в эти самые дни. Выполнить эту работу быстро одному было явно не под силу. Николай Степанович позвонил Гвоздеву, обрисовал обстановку, попросил связаться с руководством местного райотдела насчет выделения помощи. …Лукин с помощниками быстро продвигался в реализации плана. Все его предложения нашли полное подтверждение. Ревизия, опрос покупателей, изучение путевых листов Семенова давали достаточно оснований полагать - ворованное привозилось в магазин, которым заведовала Мария, и здесь вполне «официально» продавалось. Продвинулись дела и с Канюковым. Анатолий наконец набрался решимости и раскрыл роль Дыбина в их совместной преступной деятельности. Рассказал он и о том, как привлек однажды к краже парня по кличке Обалдуй. Правда, сознался он в этом лишь после того, как Александр Михайлович устроил ему очную ставку с Рябовым. Тот опознал Дыбина. - Все возвращается на круги своя, - заметил Шульгин. - Теперь, думаю, Дыбина нужно арестовывать… Водитель Семенов, муж Марии, смотрел на следователя невинным взглядом и монотонно повторял одно и то же: - Я работал честно и знать ничего не знаю… Как я мог что-нибудь?.. Да я ни разу скорости на дороге не превысил, а не то что… - Вы же не можете отрицать того, что знаете Дыбина… - Какого Дыбина? - Брата вашей жены - Антона Прохоровича… - А-а! Брата Марии я совсем не знаю. Только слышал, что такой есть. Как-то раз, правда, он приезжал, а я спешил на работу и толком поговорить с ним даже не успел. Не знаю, совсем человека не знаю. - Нам известно, что вы завозили в магазин, где работает Мария, товары, полученные не на государственных складах! А ваша жена их продавала… - Ничего не знаю… Этого не может быть… - Но жители поселка утверждают, что покупали в магазине, где трудится ваша жена, краденые вещи. - Я ничего нигде не крал. Мало ли что по злобе наплести могут… Пришел вызванный Александром Михайловичем милиционер и увел Владимира. Гвоздев еще долго сидел в кабинете, устало положив на стол руки. «Совсем редкий случай, - думал он. - Не может человек не понимать, что он виноват, если он действительно виноват». Уже дважды допрашивали Антона Прохоровича. Оба раза он вел себя с завидной выдержкой. На Гвоздева смотрел сочувственно, его взгляд говорил: «Зря мучаешься. Столько хлопот, усилий и все напрасно. Но понимаю, служба!» Свое участие в совершении преступлений категорически отрицал, говорил, что это либо недоразумение, либо наговор и во всем надо разобраться. У Александра Михайловича выдержки тоже хватало. Допрашивая Дыбина, он разговаривал с ним предельно корректно, не нарушая правил формальной вежливости. Так происходило и сегодня. - Ну, что ж, Антон Прохорович, - сказал он. - Давайте разбираться. Прочитайте вот это. Дыбин внимательно просмотрел предложенные ему документы. Но поскольку в грамоте он был не весьма силен, их чтение утомило его. - Все бумажки, бумажки! - пробормотал он. - А я при чем? - С сестрой вашей, Марией, повидаться не хотите? - вдруг спросил Гвоздев. Дыбин растерялся. - С сестрой? Вы разве знаете мою сестру? - Вы что, Антон Прохорович, решили глупым прикинуться? - Почему вы так? - А потому, что я только что давал вам прочитать постановление об аресте Владимира Семенова и документы о ревизии в магазине, которым заведовала Мария Семенова, а вы спрашиваете, знаю ли я ее. - Да, да! Владимир… Так ее муж арестован? А Мария? - По правде сказать, ставить вопрос о ее аресте мне тяжело. Ведь у вашей сестры двое детей, престарелая свекровь… - Гвоздев помолчал. - Мария пока не арестована. - Пока не арестована, - растерянно произнес Дыбин. - Неужели Марию арестовать можно? На законных основаниях? - Можно. Для этого у нас имеется достаточно оснований. Законных. Дыбин опустил голову, и густая проседь стала отчетливо видна в его темных волосах.