— Зачем? — Чтобы зайти в гости. Ханна могла поклясться, что видит на лице Хельгрена довольную улыбочку, ему явно нравилось отвечать на вопросы, при этом ничего не рассказывая. — У нас есть основания полагать, что вы вместе осуществляли криминальную деятельность, — продолжал Гордон, не поддаваясь на провокации. — Что это за деятельность? — Наркотики, возможно, убийство в вашем случае. — Почему вы так думаете? — поинтересовался Хельгрен на вид с искренним любопытством. — Вы знали, планировал ли Ренé сегодня с кем-то встретиться? — спросил Гордон, игнорируя вопрос. — Нет. — Слышали что-нибудь о том, с кем он ведет дела? — Не проще будет его спросить об этом? — сказал Хельгрен таким тоном и так взглянув на часы, что красноречиво демонстрировало — от допроса он уже устал. — Ренé Фукé мертв, — сухо сказал Гордон. — Его и еще четверых убили утром. Поэтому мы хотели допросить вас в связи с расследованием убийства. Пока Хельгрен переваривал информацию, слышно было только жужжание ламп и шипение труб на потолке. Хельгрен выпрямился на неудобном стуле. — Ничего об этом не знаю, — четко ответил он. — Даже почему их убили? — Откуда мне знать? — Не могли бы вы рассказать о ваших отношениях с Ренé Фукé? — повторил Гордон. Хельгрен ответил не сразу. За голубыми глазами Ханна замечала явную мыслительную работу. — Мы друг друга знали, — сказал он наконец, подернув плечами. — Это все. — Вы знали, чем он занимается? — Работал в «Максе» и учился, насколько я знаю. — То есть этот молодой мужчина, с которым у вас на самом деле нет ничего общего, то и дело приезжал к вам и просто… общался? — Гордон недвусмысленно давал понять, что не верит в это. Он откинулся назад, размышляя. Ханна догадывалась, какое решение он примет — пора говорить правду, — но оставляла право действовать за ним. Все еще в раздумьях Гордон встал и начал бродить туда-сюда, сколько ему позволяло маленькое пространство. — Слышали о русском, сбитом около Витваттнета? У него в машине был амфетамин на 30 миллионов, который потом исчез. Мы знаем, что Ренé Фукé торговал наркотиками, но мы не знаем, кто сбил русского и забрал вещества. Так что мы подумали, а вдруг это вы, Антон? — Вот за этим Ренé к вам заходил? Чтобы купить наркотики? — добавила Ханна. — Почему вы думаете, что это я? — спросил Хельгрен. — Не знаю. А почему нет? — улыбнулся Гордон. — Но если расскажете, что у вас делал Фукé, то в лучшем случае мы вас полностью спишем со счетов. Хельгрен сидел молча, уставившись в стену перед собой. Что бы сейчас ни прозвучало, Ханна была уверена, что правды там не будет. — Мы вели совместные дела, — произнес Хельгрен, поразмыслив. — Но не наркотики. — Что за дела такие? — Он покупал у меня шкуры, мясо, рога и продавал их. — Кому? — Не знаю, не спрашивал. Сделки были совершенно в рамках закона. — Почему вы сразу не рассказали? Ханна подумала, что знает ответ на этот вопрос. Хельгрен без сомнения такой житель, который считает полицию врагами. Теперь она видела, как он сомневается, но все-таки решает продолжать. — Нет чеков или договоров. Все в черную. — То есть не совсем легально, — констатировала Ханна. — То, чем я торговал, — легально, вот что я имел в виду. Ханна все записала. Что-то не сходится. За все годы, что она имела дело с Антоном Хельгреном, он ни разу не признался в преступлении. Есть только одна причина, почему он это делает сейчас, — чтобы скрыть что-то более серьезное. У одной из дверей раздался непродолжительный стук, и высунулась голова Роджера, который сейчас особенно сильно походил на Ларча из-за низкого потолка. — Гордон… — произнес он своим низким голосом и кивнул на коридор. — Сделаем небольшой перерыв, — сказал Гордон, выключил запись и вышел. Ханна положила ручку, откинулась на спинку, разглядывая сидевшего с прямой спиной Хельгрена, руки на столе и взгляд устремлен в стену напротив. Если он и нервничал из-за своего признания, то не подавал виду. — Вы сами виноваты, что вас в это втянули… — сказала Ханна после продолжительного молчания. Хельгрен устало посмотрел на нее. — Если бы вы не отравили тех волков, то… — Каких волков? — Вы знали об их присутствии поблизости или просто раскидали яд наобум? Хельгрен не успел ответить, если и собирался, как в комнату вернулся Гордон с небольшой стопкой бумаг в руке. По большей части распечатанные фотографии, отметила Ханна, когда он сел. Гордон поднял телефон, включил запись и снова положил его на стол. Сказал, что допрос возобновляется, и сколько сейчас времени, а потом наклонился, раскладывая фотографии на столе перед Хельгреном. — Мы только что начали у вас обыск. Хельгрен взглянул на снимки, глубоко вздохнул и съежился на стуле. — Вот как обстоят дела, — начал Гордон, только переступив порог после завершения летучки с подкреплением из Лулео и Умео и отправки их домой. Не было необходимости в том, чтобы все знали все о текущем следствии, особенно учитывая возникший интерес СМИ, поэтому в переговорной были только «штатные» сотрудники полиции Хапаранды и Сами Ритола. — Умео пришлет столько сотрудников, сколько нам понадобится, на месте у дома и в квартире Фукé работают криминалисты, судмедэксперты сообщают текущую информацию и работают сутками. НОО находится в режиме ожидания, на случай если они нам понадобятся. Я ответственный, — продолжил он, вытащил стул и уселся на него. Все за столом согласно закивали. Ничего необычного. При подобных событиях нехватку персонала, привычную проблему для всей страны, обычно удавалось компенсировать, по крайней мере, на короткое время. Экс посмотрел в свой блокнот и повернулся к Гордону: — Антон Хельгрен, что у нас по нему? — Обвинение в нарушении правил охоты, — сказал Гордон. — Мы нашли шкуры, яйца и незаконные капканы, вдобавок он признал, что продавал товар Фукé. — У него дома лежали три яйца хищных птиц, — вставила Ханна. — остальные он, вероятно, уже продал. — Хорошо, а с остальным что? — Никакой связи с Тарасовым или «Хондой» мы не нашли, — сказал Гордон, недовольно покачав головой. — Мы запросили сюда собаку с таможни — никаких признаков присутствия наркотиков у него дома. Ему показалось, или он услышал немного разочарованный вздох Ритолы из-под полицейского герба, под которым он сидел рядом с тихо переводящим Морганом? — Никаких повреждений на его транспортных средствах и все зарегистрированные на него — на месте, — подвела итог Ханна. — Закончим его разработку, пока снова не найдем что-то на него указывающее, — быстро заключил Экс и повернулся к остальным. — Телефонный номер, обнаруженный Гордоном и Ханной, — как обстоят дела с ним? Людвиг откашлялся, глядя на бумаги перед собой. — Он относится к предоплаченному телефону, подключенному к «Теле 2». Я попросил их узнать, в каком магазине продавали именно этот номер, на случай если покупатель расплачивался картой. — Что крайне маловероятно, — пробормотал П-У достаточно громко, чтобы все услышали. — Это новый номер, он не фигурировал в других расследованиях, — продолжал Людвиг, не обращая внимания на выпад. — Его активировали в тот же день, как мы установили личность Тарасова, так что, возможно, тут есть какая-то связь. — Следующий шаг? — спросил Экс, записывая. — Как я уже сказал, попытаться выяснить, в каком магазине он продавался, и также мы отслеживаем его, пока он как будто либо выключен, либо уничтожен. Во всяком случае не подключен ни к какой вышке, но мы будем пробовать дальше. Он немного повел плечами, показывая, что закончил, и слово взял П-У. — Нэнси Кью или Эллинор Нурдгрен, ее настоящее имя, и ее компания никого на месте не видели, не встретили автомобиль, ничего. — А если встретили, то мы прочитаем об этом позже, — язвительно произнес Морган. В общем-то так оно и было. Нэнси получила максимальный охват. Первым делом она позвонила в газету «Афтонбладет», но не только бульварная пресса, но и все остальные рассматривали трагедию с точки зрения «Инфлюенсер посреди кровавой драмы». Вероятно потому что передавать с места событий было особо нечего. Полиция еще не сделала официальных заявлений, а Нэнси могла сообщить им о расположении тел, типе повреждений, о том, как предположительно погибли жертвы — все дрожащим голосом и со слезами на глазах, как будто больше всех жалеть нужно ее, так как ей пришлось лицезреть кошмарные вещи. Совсем уж травматичными события, по-видимому, не были. Содержимое конфискованных у них телефонов показало, что они довольно много времени провели на месте, фотографировали и снимали видео, прежде чем решили позвонить в полицию. Александр все еще размышлял, нужно ли ему продолжать с этим разбираться, и в таком случае как. Нужно отложить этот вопрос. — Я понимаю, что день был долгим, — продолжил он, оглядывая коллег, которые все, кроме, возможно, Сами Ритолы, находились так или иначе под впечатлением от сегодняшних событий. — Но у нас есть пять убийств, и если мы исходим из того, что все они связаны с Вадимом Тарасовым и наркотой, учитывая, чем, очевидно, занимался Ренé Фукé, то… Что вы думаете? Вам слово. Любые мысли.