— Значит, Варвара поднялась со дна. — Но проституткой была? — Была. — Ты водил с ней шашни. — Лия глянула на него чуть ли не с осуждением. — Я водил с ней агентурную работу. — Куда? — Не куда, а после… того, как она попалась на горячем. — Горячая штучка? — Точно такая же, как и ты… На сцене. — А ты видел меня на сцене? Степан выдохнул воздух, не раскрывая рта. — Да, что-то я разгорячилась, — спохватилась Лия. — Горячая штучка. — Да? — Она задумалась. — Ладно, пойду я, — поднимаясь, сказал он. — А если Сафрон?.. — Он тебя не тронет. — А вдруг? — Ты же снимаешь квартиру? — Ну да… Если ты хочешь, чтобы я съехала, так у меня за три месяца вперед уплачено. Степан усмехнулся, глянув на Лию. Если она так говорит, значит, Сафрона боится не больше, чем переживает за деньги, которые может потерять. И убытка немного, и страху столько же… А чего бояться? Наедет на нее Сафрон, сдастся она ему на милость. Сама же говорила, что не девочка. От нее не убудет… — Я что-то не так сказала? — Лия пытливо глянула на него. Круча пожал плечами. Может, она и готова к тому, чтобы уступить Сафрону, просто верит Степану, надеется на его защиту, а он уже осудил ее, не разобравшись? — Нет, все так. Просто у меня служба. — Ну, бывай! Степан кивнул, вышел в прихожую. Он уже обулся, когда появилась Лия. — Что-то нашло на меня, — сказала она и натянуто улыбнулась. — Нет, нормально все. — Куда-то не туда понесло… А защищать меня не надо. С чего это? Я же тебе не жена, не любовница… — Да, не любовница. — Капитан взялся за ручку двери. Одной рукой Лия коснулась собачки замка, а пальцы другой Степан почувствовал на своей ладони. Она не отстранилась, напротив, еще ближе подалась к нему. Голова его закружилась от запаха желанного тела. — Один раз, как говорится… Даже два. — Лия в упор посмотрела на него. Он заметил, как затуманился ее взгляд. Степан мог привести ей другой пример. Была у него женщина два года назад. Сафрон жестоко наехал на нее, и Степану пришлось с ним поговорить. Марина нуждалась в нем, привечала его, но в постель с ним легла неохотно. А почему? Да потому что ждала от него ураганной страсти, а он долго тянул, изображал из себя благородного человека. Ей такое поведение вроде бы нравилось, но женское подсознание выразило протест и занесло мужчину по имени Степан в черные списки. Марина потом уехала, даже не известила его об этом… Лия тоже может исчезнуть. Если он будет вести себя как баран. — Можно и два, — сказал Степан. — Да? — Если со мной. — Товарищ капитан… Степан не позволил ей договорить. Прижал к себе и поцеловал в губы. Лия трепыхнулась, настраиваясь на его волну. Женщина должна терять голову вместе с телом. Судя по всему, именно это с ней и произошло… Глава 12 Пшеничное поле колосится от края до края, до самого горизонта. По нему бегут гладкие волны, прямо как по морю. Но совсем не страшно утонуть в нем. Там ведь не смерть на дне, а самая что ни на есть жизнь. Хлеб как-никак. Много его… Но настоящее море несет прохладу, а это нет. Над Воронежем жара, а в поле зной. В кабине «буханки» духота, дорожная пыль лезет в нос. А закрывать окна нельзя, сомлеть можно будет. Впрочем, Федот не унывал. Он еще слишком молод, чтобы жаловаться на жару, на дожди, на магнитные бури. Вот если женщин в деревне не будет, тогда не грех и поплакаться. Впрочем, ему нужна была только одна женщина, Лиза Каблукова. Есть она в Кумпановке или нет, в любом случае он должен будет возвратиться в Москву. Некогда ему страсти разводить. Если только на одну ночку. С кем-нибудь. Может, вдовушка какая-нибудь найдется… — Каблуковы, говоришь? — Одной рукой водитель держал руль, а другой неторопливо скреб щеку. Немолодой мужик, но еще и далеко не старый, а щеки уже в мелких морщинках. Время кожу так разъедает или земля вперемешку с соленым потом. Да еще от палящего солнца спасу нет. — Знаешь таких? — Ну, может, и знаю… Тебе-то они зачем? — Из милиции я. Старший лейтенант Комов. — Из милиции? — Из милиции. Федот раскрыл «корочки», но водила даже не глянул на них и сказал: — Ты лучше «бардачок» открой. Федот кивнул, открыл перчаточный ящик, а там бутылка водки. Только пробка на ней какая-то подозрительная и этикетка замусоленная. Да и жидкость мутноватая. — Стакан там… До дна давай! — Шутишь? — Ну, как знаешь… Мужик дал понять, что молчать будет всю дорогу. А до Кумпановки верст двадцать. Федот взял бутылку, нашел стакан. — Сливовая. Чистая как слеза, — заявил водитель. — Наверное, это крокодилова слеза. Федот открыл бутылку, понюхал. Самогон как самогон. — А закусить? — Сливой. — А где слива? — В нем, — водитель протянул руку к бутылке и, не касаясь ее, щелкнул пальцами.