— Проконтролируйте эту операцию лично! — дернулся Гитлер. — Вашингтон вслед за Лондоном должен почувствовать силу нового оружия Рейха! Оружия возмездия! Все более возбуждаясь, фюрер вскочил с кресла и кособоко засеменил к карте. Там он остановился и, тыча в нее скрюченным пальцем, разразился бессвязной патетической речью, в адрес почтительно внимавших ему соратников. Затем, убедившись, что речьпроизвела на присутствующих нужный эффект, проковылял к своему месту. — Что у вас еще, Карл? — пролаял он, усаживаясь в кресло и конвульсиво подергивая щекой. — И последнее, мой фюрер. Я прошу разрешение на формирование соединения новых лодок, с последующей отправкой его в воды Атлантики. Там мы планируем развернуть тотальную войну на коммуникациях противника и в его базах, с использованием боевых дельфинов. — Разрешаю, — кивнул тот головой. — Но учтите, Карл, мне необходим успех! После этого был рассмотрен еще ряд вопросов, и совещание закончилось. На следующий день гросс-адмирал был на судоверфи в Штеттине, откуда к берегам США ночью должна была выйти первая ракетная лодка нового проекта. Идея ее создания принадлежала капитану люфтваффе Эрнсту Штейнхофу из управления ракетного центра в Пенемюнде. Еще в 1942 году одна из лодок кригсмарине, U-511, была переоборудована для этих целей и на нее установили контейнеры для запуска ракет из подводного положения. Испытания превзошли все ожидания. Ракеты запускались с глубины от десяти до двадцати метров с дальностью полета более пяти километров и поражали заданные цели. Причем их можно было беспрепятственно доставлять в любой район океана. Впоследствии был создан принципиально новый корабль, с газотурбинной установкой и двумя контейнерами с ФАУ-2, размещенными на верхней палубе, позволявший осуществлять ракетные пуски из надводного положения на расстояние до трехсот километров. Именно такую, являвшуюся первой в серии, лодку, с «оружием возмездия» на борту и собирался проводить в море, для выполнения особого задания, гросс-адмирал. Она стояла в гавани у отдельного, тщательно охраняемого пирса, под камуфляжной сетью. На пирсе, вдоль борта, был выстроен экипаж, перед которым неспешно прохаживался облаченный в парадную форму, его командир — капитан 3 ранга Гюнтер Прин. Это был один из лучших подводников Рейха, который в начале войны, на своей U-47 проник в главную военно-морскую базу Англии Скапа-Флоу и торпедировал стоявший там, на рейде, линкор «Ройял Оун». Впоследствии, в марте 41-го, по указанию Деница морскому ведомству Великобритании была подброшена дезинформация о потоплении лодки Прина, а сам он, вместе с «погибшим» экипажем, занялся испытаниями нового корабля на секретной базе в Пенемюнде. Встреча гросс-адмирала с уходящими в море подводниками, прошла без обычной в таких случаях помпы. Командующего сопровождали несколько офицеров штаба и военный оператор, призванный запечатлеть ее для истории. Выслушав доклад Прина о готовности к походу, Дениц пожал ему руку и прошелся вдоль строя моряков, пристально вглядываясь в их лица. После этого адмирал обратился к экипажу с напутственной речью, суть которой сводилась к важности стоящей перед кораблем задачи и надежде на ее успешное выполнение. — Вперед, к победе! С нами Бог и Фюрер! — провозгласил он в завершение, выбросив вперед затянутую в лайку руку. Еще через минуту по трапу загремели тяжелые ботинки, на лодке взревели дизеля, и, отдав швартовы, она двинулась к выходу из гавани. Через две недели, дозаправившись в точке рандеву[69] соляром, принятым с борта «дойной коровы»[70], лодка Прина находилась у берегов США. Благодаря установленной на ее борту новой гидролокационной станции «Метокс», позволявшей обнаруживать корабли и самолеты противника в радиусе до сорока миль, переход прошел скрытно, и лодка заняла позицию для стрельбы. Ночью корабль всплыл и, произведя со штурманом счисления по звездам, командир приказал начать предстартовую подготовку. Через час палубные контейнеры с находящимися в них ракетами были приведены в боевую готовность, расчет спустился в лодку, после чего включили метроном. На тридцатой секунде последовала команда «Пуск!» и корабль содрогнулся от титанических ударов в корпус. Район моря вокруг лодки озарился мертвенным светом, и в сторону материка унеслись два огненных смерча. Наблюдавший всю эту картину в перископ Прин, удовлетворенно хмыкнул и отдал команду на погружение. …Мирный сон провинциального американского городка Чапел-Хилл, расположенного в Северной Каролине, был прерван двумя оглушительными, донесшимися со стороны окраины, взрывами. — Что за черт? — вздрогнул дремавший в своем кабинете помощник шерифа Харпер и, придерживая рукой болтающийся у бедра «кольт», выскочил на улицу. За городком, в низине, горело нефтехранилище. Зловещие языки пламени поднимались высоко в небо, освещая неверным светом окрестности. Харпер вскочил в свой патрульный «мустанг» и помчался к нефтебазе. Там, у разрушенного ограждения, бестолково суетились несколько охранников с огнетушителями в руках. — Что случилось?! — пытаясь перекричать рев бушующего пламени, заорал Харпер в ухо одному из них. — Не слышу! — прокричал тот в ответ. — Меня контузило! Еще через несколько минут, завывая сиренами, к базе подкатили три пожарные машины с расчетами и те, быстро вооружив гидранты, принялись тушить огонь. Однако он не утихал, и пришлось вызывать подкрепление из соседнего города. К утру, общими усилиями пожарных и горожан, огонь был потушен. На месте нефтебазы дымились руины подземного бензохранилища и остывали искореженные взрывами нефтяные цистерны. Уцелел только стоявший на отшибе домик охраны, в котором, по счастливой случайности, никто не пострадал. По указанию шерифа, вокруг нефтебазы было выставлено оцепление, и он вместе с Харпером и мэром, прошел на ее территорию. Их внимание почти сразу же привлекли две громадные воронки, расположенные неподалеку друг от друга. — М-да, похоже на диверсию, — пробормотал шериф, мрачно разглядывая одну из них. — Харпер, спуститесь-ка вниз, там что-то блестит. Помощник исполнил его просьбу и через минуту все трое с опаской разглядывали зазубренный кусок металла, серебристо отсвечивающий на изломе. — Похоже на осколок от немецкой авиабомбы, — высказал предположение Харпер, в свое время служивший в авиации. — На нем видны остатки маркировки. — Что вы несете, Харпер. Какая еще бомба? — вскинулся мэр. — Самолетам бошей сюда не долететь. — Не будем спорить, сэр, — вступился за помощника шериф. — Я сообщу о происшествии военным, — пусть пришлют сюда специалистов. А пока прошу помалкивать о нашей находке. В полдень, из Роли, прикатили военный джип, в котором находился армейский полковник и какой-то неприметный тип в гражданском костюме. В сопровождении шерифа они проехали к месту происшествия и, оставив его за кольцом оцепления, около часа осматривали то, что осталось от нефтебазы. После этого, забрав у шерифа осколок, заехали в офис мэра и предложили ему не распространяться о находке. — А что мне сообщить жителям о причинах взрыва? — поинтересовался тот. — Придумайте что-нибудь, — сказал гражданский. — И учтите, — жестко взглянул он на мэра. Если хоть одна ваша местная газетенка начнет копаться в этой истории, вы лишитесь места. Понятно? — Д-да, — испуганно втянул тот голову в плечи. — В таком случае прощайте. Поздним вечером, в Овальном кабинете Белого дома, начальник штаба армии США генерал Маршалл доложил президенту об обстреле Чапел-Хилла немецкими ракетами. — Вы в этом убеждены, Джордж? — нахмурился тот. — Да сэр. На месте взрывов обнаружен осколок ФАУ-2 с остатками маркировки. — Но ведь по сведениям англичан они уничтожили германскую ракетную базу в Пенемюнде еще в августе 43-го? — Этот налет свидетельствует об обратном. — Каковы ваши предложения? — Осуществить ее повторные бомбардировки с наших баз в Европе. И немедленно. — Хорошо. Отдайте соответствующий приказ генералу Спаатсу. И еще. Проследите, чтобы сведения о налете на Чапел-Хилл не просочились в печать. Не стоит будоражить общественное мнение. Ночью, с нескольких американских аэродромов в Италии, взлетела армада «летающих крепостей» и взяла курс на Пенемюнде… Глава 10. Крысы бегут с корабля Через неделю после возвращение из Штеттена, со своей штаб-квартиры в пригороде Берлина, гросс-адмирал вылетел в Киль. Там, на военном аэродроме, Деница встретил его бессменный начальник штаба адмирал Эберхард Гот, прибывший сюда по указанию шефасразу же после совещания в «Бергхоффе». Как и его патрон, Гот был ярым сторонником продолжения подводной войны в Южной Атлантике и без проволочек принялся за формирование в Киле специального отряда субмарин из кораблей нового поколения. Основу его составили большие океанские лодки двадцать первой серии, с вальтеровским двигателем[71], оснащенные новейшим гидроакустическими станциями и вооруженные самонаводящимися торпедами. Помимо них, в отряд были включены несколько «дойных коров», могущих принять на борт значительно количество боезапаса, горючего и продовольствия. На время прибытия гросс-адмирала, пять таких кораблей, сошедших со стапелей и прошедших ходовые испытания, были сосредоточены в одной из закрытых гаваней порта и на них осуществлялась погрузка боезапаса. После осмотра субмарин Дениц выразил удовлетворение проделанной Готом работой и собрал в кают-компании одной из них закрытое совещание. Кроме госс-адмирала и начальника штаба, на нем присутствовали только командиры кораблей. — Господа! — обратился он к офицерам, — вы являетесь цветом кригсмарине и надеждой Рейха. Сейчас, когда мы вступили в решающую фазу войны, фюрер и я ждем от вас новых побед. С этого момента вы подчиняетесь лично мне и начальнику штаба. Исполнению подлежат только наши приказы. Вам предстоит заняться активной отработкой экипажей на учебных полигонах, в целях подготовки их к длительному переходу в Южную Атлантику. Приказ на это, я отдам лично. Вопросы? Вопросов не последовало и, отпустив командиров заниматься своими делами, адмиралы поднялись наверх. — А как обстоят дела с консервацией лодок на «особый период», — поинтересовался Дениц у Гота, усаживаясь в автомобиль. — Все идет по плану, экселенц, — ответил тот. — Командирам наших арктических баз направлены соответствующие шифровки, а работы на Балтике, я контролирую лично. — Особое внимание уделите их секретности, Эбергард. Об этом должен знать предельно узкий круг лиц. — Будет исполнено, господин командующий. Затем они направились в штаб, откуда, после обеда, гросс-адмирал отбыл в Берлин. …Вечером этого же дня, с базы кригсмарине в Палдиски, вышли три лодки. Они относились к числу подлежащих консервации в прибрежных водах острова Рюген. Малонаселенный, расположенный в Померании и отделенный от материка узким проливом остров, как никакой другой подходил для этих целей, поскольку изобиловал многочисленными заливами со скальным грунтом и нужными глубинами. Рубки идущих строем кильватера кораблей были оборудованы специальными шлюзовыми устройствами, позволяющими осуществить их покладку на грунт с последующей эвакуацией команд. Они были немногочисленными и состояли из специалистов-штурманов и электромехаников. На борту субмарин находилось все необходимое для ведения боевых действиях в «особых» условиях. В точке рандеву, находящейся в нескольких милях от острова, лодки были встречены стоявшим на якоре тральщиком, с мостика которого в их сторону понеслись вспышки ратьера. Затем корабли перестроились и застопорили ход, после чего с них были сняты команды. Оставшиеся на борту офицеры задраили люки и, открыв кингстоны, осуществили покладку субмарин на грунт. Потом, облачившись в дыхательные аппараты и используя шлюзовые камеры, всплыли на поверхность. Аналогичные работы, по приказу гросс-адмирала, проводились и на нескольких тайных базах в Арктике. Но в отличие от Балтики, консервация лодок там осуществлялась «сухим способом», в специально для этого созданных укрытиях и естественных гротах. Война на море, вступала в свою новую фазу. …Хмурым январским днем 1945 года, из Данцингской бухты в зимние воды Балтики вышел океанский лайнер «Вильгельм Густлов» в сопровождении эсминца охранения. Он был построен в Гамбурге в 1938 году по последнему слову техники. Этот десятипалубный красавец, с множеством комфортабельных кают, ресторанами, плавательным бассейном, церковью, танцплощадками и зимним садом, был одним из крупнейших судов Рейха и считался непотопляемым.