Девушка, не говоря ни слова, выбралась из машины, затем, открыв заднюю дверцу, извлекла футляр виолончели. Развернув футляр, надавила потаййую кнопку, задняя стенка открылась, обнажив на бархатном ложе специальную снайперскую винтовку — модернизированный вариант знаменитой мосинской трехлинейки, выполненный по системе «Булл-пап», с новым спортивным прицелом. Забросив за спину винтовку, девушка надела на глаза прибор ночного видения и быстро, почти бесшумно направилась в сторону водонапорной башни. Подняться на высоту по лестнице, представлявшей собой шершавые, шелушащиеся скобы, не составляло большого труда. Девушка была многопрофильной спортсменкой, подъемы и спуски по подобным лестницам были для нее Плевым делом. На плоской крыше башни она опустилась на одно колено, затем, сняв винтовку с плеча, легла, установив ствол в сторону моря. Надетый на глаза прибор ночного видения при ярком свечении звезд позволял ей следить за пляжем, оставаясь незамеченной. Кавалькада из трех машин появилась в обговоренное между ворами время. Девица улыбнулась и поднесла к лицу левую руку, где на запястье был прикреплен похожий на огромные часы портативный электронный баллистический вычислитель. На светящемся табло были высвечены скорость ветра, влажность воздуха и расстояние до примерной цели, определенное лазерным дальномером. Машины остановились, девушка задрала на лоб прибор ночного видения. Взяв винтовку, удобно прижала приклад к плечу, затем щелкнула тумблером электронной подсветки инфракрасного излучения. На зеленом фоне черное перекрестие прицела загорелось красным цветом. Очень медленно она вела вниз крест прицела, который пауком впился в плешивую макушку Вируса. Как всякий профессиональный стрелок, она выдохнула и плавно потянула спусковой крючок. Выстрел, как всегда, был в «десятку», старик рухнул как подкошенный. Второго снайперша не успела даже поймать в прицел, его сбил под машину телохранитель. Отключив подсветку оптического прицела, девушка тут же надела на глаза прибор ночного видения. И сразу засекла внизу несколько очагов активного инфракрасного излучения: это были снайперские прицелы или приборы наблюдения, она не стала выяснять. Ретировавшись ползком к лестнице, она ужом скользнула вниз. У машины ее поджидал молодой человек. Облокотившись на крышу «Жигулей», он неторопливо попыхивал сигаретой. — Ну, как? — бесстрастно поинтересовался он, наблюдая за укладкой винтовки в футляр. — Первую цель на сто процентов сработала, — ответила девушка с заметным северным акцентом. — Вторую не успела, у них свои снайперы. — Досадно, ну ладно, — хмыкнул парень, пряча окурок в пустой спичечный коробок, который тут же сунул в карман пиджака. — В конце концов, главной была первая цель, вторая вспомогательная. Слава богу, сами целы. Ночь после недельного воздержания была прекрасной Позавтракав с Дарьей, в номер Кольцов вернулся один. Сегодня намечался насыщенно-плодотворный день. Первым делом нацепив на себя индивидуальное средство связи, он вышел на связь со своим «ангелом-хранителем»: — Викинг, как меня слышишь? — Отлично, друг мой. — Голос Владиса звучал немного расстроенно, и не удивительно. Он боец по натуре, а тут надо пассивно играть роль шлейфа. — Есть что новое? — Вопрос в устах Улниса звучал обычной формальностью. — Есть. Тучи начинают сгущаться. — Да? И что же это такое? — По-моему, мной заинтересовалась наконец криминальная среда. По крайней мере, вчера меня разыскивал какой-то громила. — Не один, — спокойно парировал невидимый собеседник. — Они сидят в вездеходе «Тойота Ленд Крузер» напротив гостиницы. — Кто они? — не понял сыщик. — Твои кладбищенские собутыльники, — последовал короткий ответ. «Леший и Холидей, — неожиданно вспомнил Глеб кликухи двух братков, сидевших возле него на «сороковинах» Бармалея. — Раз мной заинтересовались, значит, где-то я наследил. «База», библиотека и телецентр отпадают сразу, не тот размах. Единственное место, где можно было показаться в истинном свете, — это квартира, где снимала комнату «рыжая» — киллер. Либо за квартирой плотно присматривали, либо бабулька была на связи. Оба варианта вполне вероятны. Но главное, я на верном пути», — пронеслось в голове частного детектива. Сеанс связи с его «ангелом-хранителем» закончился, до встречи с Фашистом еще было полно времени. Значит, надо решить дела внутри, раз такие объявились. Захватив несколько самых сочных фотографий из своей последней коллекции, Кольцов направился в гости. Узнать номер столичной знаменитости большого труда не составило. Пройдя по коридору, он остановился перед дверью с нужным номером и негромко постучал. Из-за двери донеслось веселое, разухабистое: — Даша, вы все-таки решили навестить бедного труженика пера и бумаги? Широко улыбаясь, Сафин распахнул настежь дверь, и улыбка тут же сползла с его лица, он побледнел, как больной лейкемией, и почти шепотом простонал: — По какому праву? Вступать с таким типом в полемику — значит дать ему время прийти в себя. Таких, как этот Сафин, надо подавлять сразу, только тогда они послушны и исполнительны. Ткнув журналиста в грудь так, чтобы он оказался в кресле, Глеб вошел внутрь и запер за собой дверь. — Что такое? — взвизгнул Анатолий чуть громче, чем в первый раз. — Как вы смее... Договорить сыщик ему не дал. Склонившись к самому лицу борзописца, угрожающе проговорил: — Ты не забыл, Достовалов, что с меня должок? Тот прекрасно понял, о чем речь. Не так уж давно прошла статья, позорящая «честь и достоинство» Кольцова. В кругах, к которым они были близки, за такое надо отвечать. Толик втянул голову в плечи, отчего стал похож на нахохлившегося воробья. -Ну, так что будем делать, клеветник и бумагомаратель? — спросил Глеб. — А что, есть выбор? — не глядя на незваного гостя, буркнул Сафин. — Выбор всегда есть. — И что это за выбор? — На этот раз в глазах Анатолия мелькнуло и любопытство, и надежда избежать макания головой в унитаз. — Ты скажешь мне, каким ветром тебя занесло сюда, в Новоморск. Только не вздумай говорить о культурном отдыхе. Ну, и в зависимости от твоего рассказа решим твою судьбу. Подходит такой вариант? Журналист закивал головой, мгновенно решив, что в данный момент это выгодная сделка. — Я приехал по приглашению председателя городского пресс-центра, — почти важно произнес Сафин, желая продемонстрировать свою значимость. Демонстрация не удалась, поэтому пришлось пояснить: — Я работаю со многими московскими периодическими изданиями в разделах политики, криминала и армии, то есть армейских преступлений. В определенных кругах меня знают как неплохого журналиста, вот и пригласили для журналистского расследования. Здесь недавно был убит городской смотрящий Бармалей, первая волна улеглась, и теперь можно прошерстить ситуацию во всех аспектах. Тем более, мне обещана помощь городской администрации. — Есть шанс слепить очередную сенсацию? — задумчиво спросил сыщик. — Ну, — почти радостно кивнул Сафин, он уже совсем расслабился. — Влип ты, парень, по самые не хочу. — Что? — Улыбка в очередной раз сползла с лица журналиста. — По самые не хочу, — повторил Кольцов. — У тебя действительно в определенных кругах есть имя. Вот это имя и решили использовать. Только вопрос — для чего? Слить через тебя в центральную прессу материал о местном криминалитете. Но есть другая вероятность — сделать из тебя «громоотвод». То есть натравить на тебя братков, дескать, вынюхивает борзописец. А потом твой остывший труп объявить еще одной жертвой бандитов и потребовать от милиции отомстить за геройски павшего охотника за сенсацией. — Но почему? — спросил Сафин дрожащим от страха голосом. — Почему — я отвечу. Потому что убит смотрящий, и после его смерти пропал общак. Несколько криминальных лидеров ополчились друг на друга из-за короны смотрящего. Плюс у кого-то воровская казна, и он не спешит ее отдавать. А как лучше спрятать деньги? Устроить хаос. После того как милиция начнет репрессии (смерть знаменитого журналиста будет просто кричать о возмездии), кто-то из лидеров будет убит, кто-то сядет, а кто-то подастся в бега. Здесь уж не до казны. — Но откуда такие бредовые предположения? — Журналист снова стал приходить в себя. Кольцов швырнул на стол перед ним несколько фотографий, на которых были запечатлены Дьякон, Железяка и их братки. — «Сороковины» Бармалея, — пришлось пояснить ему. — Это те самые лидеры местного преступного сообщества. Откуда я знаю? Только благодаря твоей разоблачительной статье, что частный детектив Кольцов злой, плохой и беспринципный. Это оказалось для моего бизнеса лучшей рекламой. И меня наняли для поиска убийцы Бармалея. Порывшись десять дней во всем этом дерьме, я уже неплохо разбираюсь в местной обстановке. Да и следы убийцы тоже нащупал, теперь, как говорится, дело техники и времени. — А мне что делать? — В голосе Сафина еще теплилась надежда. — Тебе лучше всего потихоньку навострить отсюда лыжи, — посоветовал Глеб. — Никому ничего не говори, заберись на пару недель в Подмосковье. Потом позвони в мой офис. Если я уже в Москве, то все закончилось, ну, а если нет... тогда действуй по обстановке. Да, свои командировочные документы на всякий случай оставь мне. Сафин молча извлек из нагрудного кармана джинсовой рубашки журналистское удостоверение и запаянный в пластик пропуск в мэрию. Когда сыщик спрятал документы в карман своего пиджака, он неожиданно спросил, глядя на разложенные фотографии: — А как же я, как же мое журналистское расследование? — Хорошо, — немного подумав, ответил Кольцов, собирая фотографии: не время им еще выходить в свет. — Когда все будет закончено, я тебе дам информацию по убийству Бармалея. Естественно, в том виде, в каком мне позволит заказчик. — Это только слова, — обиженно буркнул Сафин, глядя вслед фотографиям, исчезнувшим под пиджаком. — Значит, так, милый мой. — Глеб встал с кресла. — Особой любви мы друг к другу не испытываем. Более того, пить с тобой водку никогда не сяду. Но если я пообещал материалы для статьи, ты их получишь. — Как же я с тобой рассчитаюсь? — Ничего, когда-нибудь отработаешь. Через два часа, выскользнув из гостиницы через служебный ход (и таким образом оставив своих топтунов с носом), Кольцов направился на Приморский бульвар, где Фашист назначил ему встречу. Глеб должен был признать: место для рандеву было выбрано — лучше не придумаешь. В течение месяца газеты и телевидение талдычили о новом российском фрегате, проходящем ходовые испытания. Потом в прессе прошло сообщение, что новейший суперкорабль обогнет Европу и перейдет из Балтийского в Черное море, таким образом завершив цикл испытаний. В то же время несколько экспертов (в особенности местных) шепотом утверждали, что это никакие не ходовые испытания, а просто усиление Черноморской военно-морской группировки. Как бы то ни было, но сегодняшний день был знаменательным, полгорода собралось на Приморском бульваре встречать фрегат «Забияку». На бульвар Кольцов успел вовремя. Из-за горизонта появилось неясное серое пятно' которое с каждой секундой росло и обретало конкретные очертания. Через десять минут можно было разглядеть острый, как у хищника, нос, орудийную башню на носу. Пирамидальной формы угловатая надстройка (и неудивительно, корабль строился с учетом технологии «стелс»), Притопленные к надстройке пусковые установки крылатых ракет, над которыми, подобно куполам, в небе отчетливо виднелись башни зенитных пушек с задранными стволами. Широкая кормовая палуба была непривычно пустынной. За кормой белым шлейфом тянулся водяной бурун. Дойдя до портового маяка, фрегат лихо, подобно моторному катеру, совершил разворот и, погасив скорость, медленно вошел в порт. На реях «Забияки» взвились разноцветные треугольники сигнальных вымпелов. С высоты набережной были отчетливо видны несколько флотских офицеров, замерших на капитанском мостике. Их белые кители и фуражки четко оттенялись на сером фоне боевой раскраски фрегата. Не удержавшись, Глеб взял у стоявшего рядом мальчугана большой полевой бинокль, который тот притащил на бульвар, чтобы рассмотреть боевой корабль в деталях и на всю жизнь запечатлеть это событие в своей памяти. Мощная оптика приблизила к Глебу лица командования корабля. Стройный, подтянутый капитан первого ранга, видимо, командир, рядом рулевой, немолодой мичман. С правой стороны от командира молодой капитан-лейтенант, штурман. За ним выстроились еще пятеро офицеров. Кольцов уже хотел вернуть бинокль, как вдруг его внимание привлек один из офицеров, стоящий за спиной штурмана. Снова сфокусировав взгляд на группе офицеров, Глеб выделил невысокого крепыша с погонами капитана второго ранга и тут же почувствовал, как на лбу выступила испарина. На капитанском мостике среди флотских офицеров стоял подполковник ФСБ Владимир Христофоров. Не так давно бойцы его группы чуть не подстрелили частного детектива. Потом, правда, они распили мировую. Затем неоднократно сотрудничали... но почему Христофоров сейчас на флоте? Неожиданно тот поднял висевший на груди бинокль и посмотрел в сторону Кольцова. Вот и не верь в телепатию. Сыщик был уверен: Владимир Христофоров его увидел и узнал.