— Нет, — решительно произнес Денис. — Умолчать, значит, скрысятничать, а что у нас делают с «крысами», думаю, ты догадываешься. — Ну что ж, ты сделал свой выбор. — На этот раз в глазах молодой женщины мелькнули бесовские огоньки. — Ты выбрал свою стезю. Теперь между нами будут только деловые отношения. Кстати, раз речь зашла о делах, что слышно о любопытном приезжем? Ведь он может что-то вынюхать. — Я сказал своим ребятам, они обещали сегодня привезти его ко мне на «фазенду». Так сказать, для дружеской беседы, — хмыкнул Железяка. Затем лицо его снова стало серьезным. — Черт, могли бы и звякнуть, если работу выполнили. Вера Сергеевна поднялась с дивана, взяла в руку большую, узкую сумку и одернула юбку. Ее холодный тон поразил недавнего любовника. — Ладно, мне пора. Если твой гость расскажет что-то интересное, позвони мне. Двумя большими глотками Денис осушил свой бокал и, когда Вера проходила мимо него, ухватил ее за руку и, довольно скалясь, игриво спросил: — А как насчет того, чтобы покувыркаться, детка? — Я же ясно сказала, между нами только деловые отношения, — сухо произнесла молодая женщина. Сделав секундную паузу, добавила: — Ты решил стать стопроцентным законником, а им, как известно, запрещено иметь жен и детей. А быть твоей «марухой» мне уже скучно. Я девочка взрослая, и пора бы мне подумать о семье. Так что с этого времени только деловые отношения. — Даже так? — недобро усмехнулся Железяка. — И только так. — Ну, тогда вступает в силу закон джунглей. Он резко встал и легко подхватил женщину на руки. Подойдя к дивану, Денис громко захохотал, бросил Веру на кожаную поверхность и тут же всем телом навалился на нее. Женщина сопротивлялась с упорством дикой кошки, но силы были слишком неравны. Продолжая пьяно хохотать, Железяка с треском разорвал на ней одежду, шелковое белье, и только когда на стройных ногах остались рваные чулки, Вера сдалась. — Надеюсь, в одежде на меня не полезешь? Как какой-нибудь взломщик мохнатых сейфов, — насмешливо произнесла она, опустив на пол сумочку и неслышно щелкнув замком. — Сучка, — беззлобно буркнул Денис, сбрасывая костюм. Возбудившись от процесса насильственного домогательства и от аппетитных форм лежащей перед ним в бесстыдной позе женщины, он сразу же вошел в нее. По-кошачьи выгнув спину, Вера негромко вскрикнула, и в следующую секунду ее ноги обвились вокруг поясницы Дениса, и они задвигались в унисон, как хорошо отлаженный механизм. С каждым движением Железяка все больше и больше заводился. На его лбу выступили капли пота, изо рта вырывалось звериное рычание. Несколько минут он напряженно трудился над женщиной, затем оторвался от нее, встал на колени и, ухватив партнершу за ягодицы, приподнял так, что ее ноги обхватили его за шею. И тут же задвигался еще интенсивнее. Двигая в такт движениям мужчины тазом, Вера громко стонала, при этом ее абсолютно холодные глаза неотрывно следили за лицом партнера. Но Железяка ничего не замечал, он двигался как механическая кукла, стараясь как можно быстрее прийти к финалу. Правая рука женщины упала с дивана и, подобно юркой змее, скользнула в сумочку. Через секунду она извлекла наружу длинный контурный карандаш, повседневный атрибут наведения женской красоты. Тонкий, с длинным ногтем мизинец прижал его к ладони, а указательный и большой пальцы провернули тыльную сторону карандаша. Две трети его отделились, обнажив плоский клинок узкого стилета, тыльная сторона карандаша оказалась удобной рукояткой, которую Вера тут же зажала в кулаке. На мгновение скосив глаза, увидела, как по мускулистой груди Дениса стекают капли пота. Прекратив двигаться в такт его движениям, она начала вращать бедрами, как будто крутила обруч хула-хуп. Денис завыл по-звериному, готовый изнутри взорваться волной удовольствия. В следующую секунду женщина нанесла молниеносный удар стилетом ему в ухо и, едва клинок покинул ушную раковину, две ноги, соскользнув с могучих плеч, уперлись мужчине в грудь, бесцеремонным толчком отшвырнув убитого авторитета с дивана. Упав на паркетный пол, Железяка задергался всем телом, в судорогах слились оргазм и смертельная агония. Поднявшись на ноги, Вера Сергеевна вернула стилет в привычный для него футляр. Тефлоновое покрытие отторгало жидкость, поэтому клинок всегда оставался сухим. И задумчиво произнесла: — Несговорчивый ты парень, Ден. Потом она тщательно собрала свои разорванные вещи, бросила в камин, туда же отправила содержимое пепельницы и вылила на обрывки приличную порцию джина. Когда лоскуты пропитались спиртным, поднесла к ним зажигалку. Сперва одежда вспыхнула голубоватыми язычками пламени, потом края материи обуглились и полыхнули оранжево-красным цветом. Пока в камине весело догорали остатки одежды, Вера поднялась на второй этаж. В платяном шкафу лежало много ее одежды, собранной за несколько лет тайной связи с Денисом Роботовым. Не спеша оделась, подвела макияж, затем сложила оставшиеся вещи в спортивную сумку. Сюда она больше возвращаться не собиралась. Обрывки одежды сгорели дотла, остались лишь обугленные силуэты, которые при помощи обычной кочерги женщина превратила в черную пыль. Поставив у входной двери спортивную сумку, Вера Сергеевна достала из своей сумочки пару хирургических перчаток, которые всегда носила с собой. Надев их, вернулась в холл, взяла свой бокал из-под мартини и опорожненную пепельницу. Пройдя на кухню, тщательно ополоснула посуду и вернулась обратно. Расставив посуду на свои места, бархаткой, предназначенной для протирания мебели, протерла все места, которых могли коснуться ее руки. Действовала она спокойно и уверенно, за все это время не удостоив взглядом распластанный труп Железяки. Закончив прибираться, молодая женщина сняла с рук резиновые перчатки, водрузила на лицо большие солнцезащитные очки и, подхватив сумки, вышла из дома. В разгар рабочего дня улица, застроенная частными домами, была безлюдной. Неспешной походкой женщина пересекла дорогу и, свернув на соседнюю улицу, вышла к автобусной остановке. Стоя в тени металлического козырька, она подумала: «Прямо чувствовала, что этим все кончится, приехала без сопровождения». Впрочем, женщина лукавила, она была профессионалом и знала, что настоящим профи свойственно особое чутье — ИНТУИЦИЯ. Круговорот бурных и кровавых событий заставил московского эмиссара быть предельно осторожным. Несколько раз вызванные спецы обыскивали все помещения в особняке покойного Бармалея на наличие подслушивающих устройств и ничего не находили. В конце концов, один из экспертов высказал мысль, что подслушивающие устройства могут быть пассивного типа, активированные при помощи дистанционного пульта управления в необходимое время. А такие «жучки» можно обнаружить только в момент работы. Фашист внимательно выслушал совет эксперта, как можно защититься от таких «паразитов». И теперь в случае серьезного разговора в доме включалась вся бытовая техника, от магнитофонов и музыкальных центров до кофемолок и пылесосов. Сам же эмиссар запирался со своим начальником охраны в ванной, и, пустив воду на полную мощь, они могли спокойно говорить. В современных условиях эти нехитрые средства маскировки голосовых звуков плохо срабатывали. Многофункциональные компьютеры последовательно очищали звуковую дорожку от посторонних звуков, пока те не доходили до внятной человеческой речи. Эксперты, давая подобный совет, по-своему были правы. Во-первых, возможно, противоборствующая сторона не имеет специального оборудования, а во-вторых, даже имея необходимую аппаратуру, нужен приличный отрезок времени, чтобы очистить звуковую дорожку и понять суть беседы. А вот время сейчас как раз все и решало. — Ну, рассказывай, — угрюмо спросил Фашист, опустившись на крышку унитаза. Стоящий напротив него Хмурый пожал плечами, будто решая, с чего начать. — Дружки нашего Следопыта распластали Лилипута похуже, чем Павлов свою собаку. Врачи теперь точно уверены, что Лилипут не выживет. — Да и хрен с ним, — зло буркнул Фашист. — Почувствовал, что скоро сляжешь, — пошли братве маляву, чтобы выбрали другого казначея. Так нет, решили с Бармалеем схитрить, быть умнее всех. Теперь одного черви точат, а другой на старте. Просрали общак, бизнесмены хреновы. Что по заводу? — Тут все серьезнее. Кажись, Следопыт прав, даже невооруженным глазом видно, что там система безопасности на уровне дорогого столичного банка. Камеры слежения по всем углам, на ограде кольца «Егозы», под датчиками «Тюльпан». Такие сейчас устанавливают в тюрьмах для особо опасных и смертников. Думаю, чтобы избежать подкопов, в ограду вмонтировали сейсмодатчики «Шорох». Не нефтеперерабатывающий завод, а лаборатория ядерных исследований. — Хрен его знает, до чего мог додуматься этот мудак Бармалей, — выругался Фашист и посмотрел на Хмурого. — А ты что думаешь? — Вряд ли это ядерная лаборатория, — совершенно спокойно произнес начальник безопасности. — Такие учреждения, как правило, строятся в стороне от людского глаза, под землей, а еще лучше в толще горы. А не на виду у всех, у самого синего моря. Тем более, это очень трудоемкий процесс. Нет, я уверен, здесь что-то другое. Надо изнутри посмотреть... — Как же ты туда заглянешь, если там система безопасности, как в Центробанке? — удивленно спросил Фашист. — Есть одна мысль, — думая о чем-то своем, ответил Хмурый. — Только мне придется из охраны Лилипута забрать своих ребят. Одному мне не удастся. — Бери всех. Кому нужен этот овощ. Деловая сторона закончилась, больше обсуждать было нечего: один был в курсе происходящих вокруг дел, другой знал, что ему предстоит в ближайшем будущем. Фашист поднялся, чтобы закрыть краны с водой, тут в дверь постучали, и сразу же в ванную вошел один из гвардейцев Хмурога, держа перед собой трубку радиотелефона. — Вас, — коротко произнес «пехотинец» и протянул эмиссару телефон. — Слушаю. — Через несколько секунд лицо Фашиста вытянулось. Ничего не ответив невидимому собеседнику, он отключил трубку. Глядя 4перед собой невидящим взглядом, он молчал. Потом перевел взгляд на Хмурого и тихо произнес: — Пришили Железяку. — И добавил: — Сдается мне, что в этом городе началась планомерная резня авторитетов. — Что будем делать? — бесстрастным тоном спросил начальник безопасности. Он был оглушен известием не меньше Фашиста, но виду не показывал. — Как говорят менты, выезжаем на место преступления, — зло проговорил эмиссар. — Посмотрим на месте, что к чему. Заодно прихватим нашего Следопыта, хватит ему отсиживаться в тени, пусть поработает в полную силу. Наконец он закрутил краны до упора и первым вышел из ванной. Записать беседу Фашиста с Хмурым группе перехвата не удалось, но телефонный разговор был записан полностью. Копия записи была тут же внесена в компьютер, разложена на цифровой код и отправлена с пояснением сложившейся ситуации по электронной почте в крепость на остров Куцый. Дежурный оператор закурил, выпустил в низкий потолок клуб дыма и расслабленно прикрыл веки. Ему оставалось ждать либо действий (разговоров из особняка Бармалея), либо приказа из крепости... На вечер Глеб Кольцов строил грандиозные планы культурного времяпрепровождения со своей телохранительницей, но все изменилось в одночасье. В номер самолично вошел Фашист. — Собирайся. Началась настоящая работа, — угрюмо произнес он. Глеб не стал ничего спрашивать, молча накинул пиджак и незаметно сунул под него свой служебный «Макаров». Он еще не знал сути происходящего, но чувствовал — каша здесь заваривалась все круче и круче. Поэтому необходимо было быть готовым дать отпор в любой момент. Ехали молча, ни Фашист, ни сидящий возле водителя Хмурый не проронили за всю дорогу ни слова, только угрюмо глазели на проплывающий за окнами пейзаж. В узком тупике среди частных домов было не развернуться от иномарок и угрюмых, коротко стриженных «шкафов». За воротами, ведущими к невзрачному домику под старой черепичной крышей, приехавшего со своей свитой Фашиста встретил Дьякон. Они обменялись короткими рукопожатиями, и Фашист спросил: — Ты как здесь оказался? — А я сюда приехал самым первым, — заносчиво произнес Дьякон. — То есть? — Сегодня утром, когда Железяка уезжал, он сказал своему помощнику: если до вечера не вернется, чтобы тот позвонил мне и сказал, по какому адресу он находится. Вот я и приехал, обнаружил труп и приказал сообщить тебе. — Дьякон явно дерзил, обращаясь к уважаемому авторитету на «ты». Но только так он мог демонстрировать свою независимость. Фашист пропустил мимо ушей дерзкие речи не обломанного зоной молодого авторитета, справедливо полагая, что сейчас есть проблемы посерьезней. — Веди, показывай новопреставленного. Они прошли в дом, Кольцов и Хмурый молча последовали за ними. Перешагнув порог внешне неказистого жилья, Глеб остановился, настолько его поразило увиденное: все внутри было богато обустроено и заставлено дорогой мебелью. Строителям даже удалось замаскировать второй этаж, не видимый с первого взгляда. Но уже через минуту он принялся за свою основную работу. Абсолютно голый Денис Роботов лежал на спине, его руки и ноги были как-то странно скрючены. Рот был оскален в непонятной гримасе, то ли от удовольствия, то ли от боли. Глаза закатились, и труп уставился в потолок мутными белками, напоминая античную статую. Возле головы в районе левого уха по паркету растеклась небольшая бурая лужица уже свернувшейся крови. Между ног убитый густо зарос черными густыми волосами, из которых едва был виден темный сморщенный отросток. На волосах отчетливо виднелись сгустки застывшей белой субстанции. — Сладкая смерть, — наконец закончив осмотр трупа, произнес Кольцов, поднимаясь во весь рост.