Что-то непонятное угнетало старшего телохранителя, но он никак не мог понять, что именно. Он потянулся за сигаретами и вдруг понял: его насторожило поведение Маленького Мука. Палестинец отказался ехать с ними, хотя по всем правилам безопасности должен был сопровождать их на точку рандеву с милицией для личного знакомства, ради избежания каких-либо несостыковок. — Ах, сука черножопая, — проворчал старший, решив: если все благополучно закончится, он набьет морду Ахмеду. Включив внутреннюю связь, он объявил: — Оружие привести в боевую готовность, каждый внимательно следит за своим сектором. Сразу же во всех шести машинах защелкали замки кейсов, наружу извлекались куцые автоматы. Водители смотрели на дорогу, охранники, сжимая оружие, внимательно оглядывались по сторонам, готовые в любую минуту открыть огонь на поражение. Наблюдатель, засевший на пятом этаже самой высокой из четырех недостроенных коробок, наконец засек приближающийся кортеж. Он провел пальцами двух рук от висков к подбородку, будто прочел молитву, затем вытащил серебристый прямоугольник пульта дистанционного управления и длинным, тонким пальцем щелкнул тумблером. Сразу же вспыхнула красная лампочка над единственной кнопкой. Кортеж неумолимо приближался к полигону. «Волга», непрерывно мигая проблесковыми маячками, с пыльной грунтовки выскочила на гладкий асфальт шестиполосного отрезка. За ней головной «ЗИЛ» и дальше основной, тот, в котором обычно ездят высшие лица государства и в салоне которого сейчас сидел старший. Слева замелькал пунктир железобетонных свай, справа открылась диорама: лужайка, деревья, киоски, коробки недостроенных домов, среди всего этого отчетливо виднелись силуэты людей, мишеней, по которым еще недавно «работали» телохранители на тренировках. «Странно, вроде их было меньше», — подумал старший, перекатывая во рту незажженную сигарету. Наблюдатель дождался своего часа, своей минуты, своего мгновения. Едва «Волга» достигла троллейбуса, замершего у обочины, большой палец наблюдателя вдавил кнопку до упора. Огненный шар поглотил машину и тут же разорвался, расчленив «Волгу» на сотни кусков и расшвыряв их по сторонам. Сила взрыва была такова, что ее хватило не только на уничтожение машины, но и на то, чтобы сорвать с места троллейбус и, перевернув несколько раз вокруг оси, бросить его поперек дороги, тем самым наглухо загородив проезд. Мчащийся на большой скорости кортеж едва успел затормозить. Благо широкая полоса дороги давала возможность тормозного маневра. Сила инерции развернула машины как попало. В таком положении единственный выход — полный назад, чтобы вырваться из ловушки, зажавшей кортеж с трех сторон. Но не успели, стоявшие неподвижно силуэты мишеней вдруг ожили, рассеялись, прячась за деревьями, киосками, клумбами, за стенками домов... Было поздно ретироваться, две вспышки гранатометных выстрелов — и оба замыкающих «Мерседеса» вспыхнули ярче пионерских костров. Возле одной из машин отплясывал танец смерти объятый огнем водитель, случайно уцелевший после взрыва реактивной гранаты. — Огонь, — скомандовал старший, но это была лишняя команда, бодигарды открыли ураганный огонь сквозь замаскированные амбразуры в салоне машин. Старший не стрелял, считая, что участвовать в перестрелке — последнее дело для начальника. Его задача — найти выход из сложившейся ситуации. Из оконных проемов снова ухнули гранатометы, посылая в тяжелые правительственные лимузины стрелы реактивных гранат. По «ЗИЛам» били из всех типов существующих в Российской Армии гранатометов, от дедушки «РПГ-7» до тяжелого новейшего «РПГ-29» «Таволга». Но правительственные членовозы были как заговоренные, гранаты взрывались, не долетев до них. Профессор, следя через мониторы наблюдения за боем, прекрасно понимал, что дело не в мистике, дело в системе активной защиты «Дрозд», которой оснащены все нынешние членовозы. В багажнике каждого «ЗИЛа» размещалась многоствольная пусковая установка с миниракетами. Бортовой компьютер лимузина засекал пуск реактивной гранаты и в ее сторону выпускал свою ракету, которая, максимально приблизившись, взрывалась, уничтожая причину опасности. Первоначально «Дрозд» был разработан для танковых войск и поставлялся в танковые войска первого броска в Западную группу войск. Но вскоре стало ясно: «Дрозд» слишком дорогая система для боевых машин, куда дешевле оснастить танки динамической защитой в виде квадратов пластида, которые при попадании в них взрываются и ударной волной нейтрализуют снаряды и ракеты противника. «Дрозд» встал на защиту высших лиц государства, и недаром Профессор требовал, чтобы Войцеховский достал лимузины именно с этой системой безопасности. Теперь он и сам мог убедиться в ее эффективности. — У нас потери, — визжал в динамике наблюдатель, руководивший боевиками и отвечавший за активную фазу операции. — Снайперы не могут пробить ни броню, ни бронестекла, пули от «СВД» и «винтореза» отскакивают от них. Гранаты и вовсе взрываются, не долетев. Я теряю своих людей, они могут вырваться. — Я в курсе, приму меры, — ответил Профессор и, переключившись на другую волну, коротко приказал: — Икар, твой выход, покажи себя. — О’кей, — последовал ответ. Огонь нападающих заметно ослабел, к этому времени старший нашел выход из этой патовой ситуации. Включив внутреннюю связь, он приказал водителю головной машины: — Сережа, выскакивай на бордюр и тарань к херам навес троллейбусной остановки, тоннажа и мощи твоему «ЗИЛку» хватит. Вырываешься на оперативный простор, а следом мы, оставим паскуд с носом. — Понял вас, — радостно крикнул Сережа. Но этому плану не суждено было сбыться. Головной «ЗИЛ» только разворачивался, чтобы выехать на бордюр, когда из-за крайнего строения выплыл небольшой вертолет с круглой, на две трети общей длины, кабиной. Винтокрылая машина, похожая на гигантского головастика, с черными глазами лобовых стекол, медленно развернулась, зависнув над дорогой. Сейчас взгляд старшего был прикован к уродливому длинному отростку, подвешенному к фюзеляжу вертолета меж амортизационных лыж. Теперь он точно знал: чеченцы тут ни при чем, но и ответить, для чего все это делается, не мог. Экспериментальная сорокапятимиллиметровая пушка «ТКБ-700» со скорострельностью тысячу двести пятьдесят выстрелов в минуту, предназначенная для борьбы с танками, в несколько минут изрешетила все три лимузина, превратив их в пылающие обломки металлолома. Изображение монитора не могло передать весь ужас действительности, но банкир его ощутил. Хмель как рукой сняло, он белый, как полотно, вскочил и трясущимися губами закричал: — Вы, вы... что вы наделали? Вы хоть понимаете, сколько стоили эти машины, какие деньги были затрачены на подготовку этих людей? Миллионы долларов, миллионы!! А вы, старый маразматик, решили поиграть в солдатиков!! За чей счет?! — Выбирайте-ка выражения, молодой человек, — спокойно прервал истеричный монолог Профессор. Он поднялся со своего места и, приблизив лицо к лицу Войцеховского, негромко произнес: — Во-первых, вы знаете, что нам предстоит выполнить. Никто второго шанса нам не даст. Поэтому нужен самый эффективный способ. Как его можно разработать, если не использовать людей, подготовленных по методике правительственной охраны, и правительственный транспорт? Во-вторых, насчет того, кто все это оплачивает... В общем, так, Аркадий Аркадьевич, вам сегодня следует на пароме «Звезда Синопа» вернуться в Турцию и провести там еще четыре дня. Возможно, тот, кто все это задумал, встретится с вами и у вас будет возможность высказать свои претензии. Если же он не появится, можете возвращаться в Москву, до известных событий вас никто не побеспокоит. — Я могу идти? — прикусив нижнюю губу, спросил Войцеховский. — Да, — кивнул Профессор. — Водитель предупрежден, он отвезет вас к гипнотизеру, надо же привести вас в порядок после регулярных возлияний и беспорядочной половой жизни. — Это мое личное дело, — недовольно буркнул Войцеховский, но Профессор никак не отреагировал на эту реплику, давая понять, что разговор окончен. Больше не говоря ни слова, банкир пошел по коридору к выходу. Когда за Войцеховским закрылась бронированная дверь, отгораживающая бомбоубежище от остального мира, Профессор обратился к молчавшему до сих пор Айзеку: — Ну, как тебе будущий крестник? — Будем работать, — безразлично ответил тот. Глава 8 СОВЕЩАНИЕ С ПОХМЕЛЬЯ Глеб Кольцов проснулся оттого, что его мутило, а мутило его от качки. А качало... качало потому, что он заночевал в гостях, на фрегате. Под утро море стало немного волноваться, а фрегат не авианосец, его и на малой волне раскачивает, как гамак. «Наивные или глупые считают: если потреблять с алкоголем нейтрализатор, то и наутро будешь чувствовать себя, будто и не пил вовсе. Нет, брат, шалишь, сознание обмануть можно, а организм никогда. Поэтому по утрам мутит, вместо печени камень, во рту горечь желчная, да и голова не совсем на месте. Химия, она и есть химия, и один выход — вымывать ее, проклятую, из организма жидкостью, но ни в коем случае не алкоголем». С такими мыслями, превозмогая боль, сыщик поднялся с узкой корабельной койки и по памяти побрел в кают-компанию. Так как вчера он все-таки не был пьян, то кают-компанию отыскал довольно быстро. За длинным столом под портретом линкора «Парижская коммуна» важно восседали командир фрегата Сергей Андреевич Масягин и особист капитан второго ранга Христофоров. Перед первым выстроилась батарея пивных бутылок, половина была осушена, сам морской волк обильно потел и выглядел не лучшим образом. Чекист пил горячий чай из крутобокого самовара, наливая его, как купчиха, из чашки в блюдце, подолгу дуя на него. — Доброе утро, — проговорил Глеб, прищуривая для лучшей фокусировки левый глаз. — Давай, Глеб, присоединяйся ко мне, — предложил Масягин, открывая очередную бутылку. — Пивка для рывка. — Да нет, лучше чайком побалуюсь, — произнес Кольцов, присаживаясь рядом с Христофоровым. Тот искоса глянул на него, но ничего не сказал. Начав чаевничать, после третьей чашки детектив почувствовал, как к нему возвращается жизнь и логическое мышление. Прикончив пятую чашку чая, Христофоров отодвинул ее от себя и тоном профессионального крупье произнес: — Может, хватит валять дурака? — Что ты предлагаешь? — поинтересовался Кольцов. — Вскрываем карты. — Потом добавил: — Вряд ли наша личная информация может причинить вред другому. А вот обменявшись ею, возможно, получим ощутимую пользу. — Возможно, — согласился Глеб — Почему бы вам, капитан второго ранга, первому не вскрыть свои карты? — Я согласен, — кивнул Христофоров. Напряжение последних дней, когда готовились к большой облаве, и последующей ночи, когда муниципальная милиция вязала местных бандюков, вымотало всех до предела. Но все обошлось, и многие смогли вздохнуть с облегчением. Все в этой жизни вознаграждается. Был вознагражден и начальник муниципальной милиции Вальтер Тыхен, наконец-то Вера Калинина обратила на него внимание. Женщины любят героев. Освободившись от дел, Вальтер зашел за Верой, и они отправились ужинать. Ресторан «Валдай» был дорогим и броским, туда норовила попасть вся мало-мальски разбогатевшая шушера. Там всегда было полно народа и шум стоял, как в совдеповской столовке. Малый зал «Валдая» размещался в подвале и имел отдельный вход, который охранял швейцар-вышибала в строгом черном костюме, с продолговатой рацией в лопатообразной ладони. Стены зала изнутри были отделаны декоративной плиткой под грубый гранит, поверх которого росли лианы дикого винограда с изумрудными листьями. Вместо музыки у дальней стены был установлен искусственный водопад, выполненный по принципу японского музыкального ручья. Бегущая вода, двигаясь по камешкам разного веса и формы, создавала великолепную звуковую гамму. В зале было немного посетителей, три столика, занятые серьезными, зрелыми мужами, решавшими здесь свои дела. Вера и ее кавалер заняли столик недалеко от водопада.