— Недорого, всего десять тысяч долларов, — неожиданно для себя выпалил Сафин. — Бог мой, — воскликнул заморский репортер, его меланхолию как ветром сдуло. — Пять тысяч, даже если предложишь мне порнокассету с очередным Генеральным прокурором. — Десять, деньги вперед и снимать будешь сам, — не сдавался Анатолий. Он хорошо знал законы информационного рынка, уступишь часть — можешь вообще ничего не получить. Но, чтобы существовала видимость уступки, добавил: — Если информация окажется не столь стоящей — верну половину. Ты меня знаешь. — Когда едем? — сдался Крейг. Зная Сафина не один год, он понимал — тот мог раскопать что-то стоящее, и если он будет жадничать, то его коллега сможет найти другого покупателя, сейчас это не проблема. — Немедленно, — коротко проговорил литератор, чувствуя, что не только ухватил за хвост сенсацию, но и уже умудрился хорошенько ее пощипать. — Только возьми палатку, возможно, дня два-три нам придется изображать туристов. — О’кей, — окончательно сдался англичанин. Документов было немного, но каждый листок генерал тщательно изучал, потом задавал один и тот же вопрос, обращаясь к сидящему напротив Айзеку. — А это откуда у тебя? И резидент спокойным тоном профессионала отвечал: — Добыто оперативным путем. В конце концов, генералу это надоело, и он, хлопнув ладонью по столу, грубо сказал: — А конкретнее? — Конкретнее доложу в рапорте. Каждый эпизод добычи документов проводился по индивидуальному плану с учетом всех особенностей. Углубляться в них считаю лишь потерей времени, которого сейчас не так уж много. Ледяной тон Артура немного остудил взрывной норов начальника. После того что он прочитал, и сам понимал: резидент прав — ситуация взрывоопасная настолько, что неизвестно, что может случиться, не отреагируй он правильно. — Значит, выплыл чеченский след, — задумчиво произнес генерал. Несколько секунд он смотрел на собеседника, от его решения сейчас слишком многое зависело, наконец он решился. — Надо установить за братьями визуальный контроль. — Слежкой надо было заниматься, когда «Деловой кредит» отмывал чеченские деньги, полученные по фальшивым авизо. Теперь поздно. Войцеховский купил правительственный «ЗИЛ» и переправил его в Турцию. — Айзек подвинул фотографию, на которой был запечатлен банкир в Новоморском аэропорту на фоне выгружаемого из «Ила» лимузина. Рядом положил таможенную декларацию об отправке контейнера с ветошью в Турцию. — Как вы думаете, для чего? Мое мнение — либо проверить крепость брони, либо испытать какое-то новое оружие. — При чем здесь Зорич, старший брат Войцеховского? — Он мелкий бизнесмен, но для младшего брата всегда служил ширмой, за которой банкир проворачивал всякие сомнительные операции. Под прикрытием липовых фирм Зорича в Чечню направлялись закупленные в Прибалтике медикаменты, продовольствие (натовские сухие пайки) и камуфляжное обмундирование. — Что ты предлагаешь? — глядя в упор на резидента, спросил генерал. Возможность покушения на первых лиц государства нависла над ним дамокловым мечом. — Надо брать обоих, сейчас же. И колоть до самой жопы, не давая времени опомниться и привлечь гребаных адвокатов для защиты, — рубанул резидент. — А если Ваха Вагаев еще не приехал в Москву и даже в Россию? Генералу не хотелось в это дело влезать, но и передавать его в ФСБ тоже. Если выгорит, то тут уж вся карта козырная. — Я уверен, с братом осуществляют подготовительную стадию операции и, вполне вероятно, служат наводчиками у боевиков. А лишить ракету системы наведения — это вывести ее из строя. Конечно, может сработать само-ликвидатор, и она где-то рванет, но, главное, она не попадет в цель. — Значит, надо брать их сейчас. — Генерал уже принял для себя окончательное решение. Нажав кнопку селектора, приказал секретарше: — Леночка, срочно вызовите начальника оперативного отдела. — Товарищ генерал, разрешите мне возглавить группу захвата, которая будет брать Войцеховского. — Артур Айзек встал, по-военному одергивая полы пиджака.. — Отставить, майор, — покачал головой генерал. — Не будем тебя светить. Но лицезреть, как банкира выведут в наручниках, я тебе предоставлю возможность. — Хоть за это спасибо, — хмыкнул резидент. — А я проконтролирую захват дачи Зорича, вдруг там обнаружим штаб террористов. После турецкой жары Москва встретила Аркадия Войцеховского сырой прохладой и дождевыми тучами. «Погода соответствует настроению», — с раздражением подумал банкир, проходя по залу аэропорта. Последние четыре дня он безвылазно просидел в номере гостиницы, ожидая встречи с человеком, который все это задумал. Ему хотелось увидеть его физиономию, похожую на рожу беса-искусителя, взглянуть в его алчные глаза и задать всего один вопрос: зачем? Зачем нужны были такие затраты — финансовые, человеческие, временные? Чтобы какой-то старый маньяк устроил для себя маленькую войну и любовался через экран монитора, как все затраты превращаются в тлен, огонь, дым, пепел. И чтобы потом говорил о высших целях и компенсации потерь в будущем. Войцеховский не мог этого понять, вполне разумно считая, что тренировки (испытания) можно было бы проводить на чем-то ненужном или устаревшем... К сожалению, тот, кому банкир собирался задать эти вопросы, так и не появился. Поэтому, прождав нужный срок, банкир вылетел в Москву. На стоянке его поджидал черный «Бентли» с немолодым водителем, одетым на английский манер в строгий черный сюртук и черную фуражку с лакированным козырьком. — С приездом, Аркадий Аркадьевич. — Водитель услужливо распахнул дверцу машины. Войцеховский милостиво кивнул и сел на заднее сиденье. — Домой? — поинтересовался водитель, усаживаясь на свое место. — Домой? — переспросил банкир, потом на мгновение задумался. О делах банка он был осведомлен полностью, ничего сверхординарного не произошло за время его отсутствия, но он председатель правления, и подчиненные не должны об этом забывать. — Давай в банк. Подъехав на полугрузовом джипе Крейга, Сафин решил обосноваться недалеко от поворота, ведущего с Рублевского шоссе в поселок Прозрачные Ключи. Бодро ступив на землю, он прошел с десяток метров, потом поднялся на небольшой холм, с которого открывалась великолепная панорама поселка, застроенного аккуратными двух-, трех- и даже четырехэтажными виллами, с бассейнами, фонтанами и парками. — Здесь будет город заложен, — ударив ногой о землю, заявил Сафин. Его партнер, английский тележурналист Ричард Крейг, неплохо освоившись в России и с языком, и с нынешним образом жизни, выезд за пределы Москвы обставил как обычную поездку на природу, то бишь пикник. Кроме палатки и видеокамеры, прихватил маринованного мяса (пришлось в срочном порядке покупать у шашлычника по цене жареного) и водки. С ними были оператор и две подруги журналиста. Какой пикник без женщин? Согласившись с Сафиным, все стали разгружать машину — вытаскивать баул с палаткой, спальные мешки, сумки с едой и выпивкой, железный мангал и упаковки с древесным углем. Царило оживленное веселье, свойственное горожанам, выехавшим за город. Но палатку разложить не успели... Мимо «Лендровера» на большой скорости пронеслось несколько темных иномарок и большой автобус «Мерседес» с затемненными стеклами. Сафин сразу же узнал собровский «мерс», на нем выезжали только на крупномасштабные операции. Уж больно вместительный был автобус. — Это они, — заорал Анатолий Ричарду. Вместе с заранее предупрежденным оператором, все бросив, они опрометью помчались к джипу. В следующую секунду вездеход взревел двигателем и рванул следом за промчавшейся колонной. — Эй, вы куда? А что нам делать? — кричали им вслед брошенные и ошарашенные девушки. Но в ответ донеслось только: — Жарьте шашлыки. — Этих русских свиней мы накажем по самому крупному счету, — пьяно бормотал Наблюдатель, пытаясь разлить остаток водки в стаканы. Сидящий напротив Маленький Мук внимательно следил за действиями собутыльника. На базе уже третий день шла попойка, боевикам из группы Наблюдателя было предоставлено водки, анаши и опиума в неограниченном количестве. Воины-смертники, сознательно обрекшие себя на гибель ради «высоких» идеалов, имели право на маленькие слабости. Трое суток Маленький Мук имитировал опьянение, на самом деле он следил за поведением боевиков и все больше их ненавидел. Они ему были противны. Козопасы, уголовники и бродяги, возомнившие себя воинами. Их командир, в недавнем прошлом бригадир огородно-полеводческой бригады, корчил из себя полководца. А после того, как половину его непримиримых перебили бодигарды, у него сутки руки тряслись... — Давай, Ахмед, выпьем за успех нашего дела, — предложил боевик. — Давай, — согласился Маленький Мук. протягивая руку к своему стакану. Захмелевший собутыльник не заметил в зажатой руке палестинца рукоятку кинжала. В следующую секунду из-под рукава рубахи выпрыгнул остроконечный клинок. Короткий взмах, и Наблюдатель с хрипом повалился на пол, из рассеченного горла фонтаном хлестала алая густая кровь. Затянувшись в последний раз окурком сигары, палестинец затушил ее о пустую тарелку. Кинжал французских коммандос удобно сидел в руке. Давным-давно в закрытом учебном центре КГБ, организованном для революционеров Азии, Африки и Латинской Америки, немолодой инструктор рукопашного боя обучил еще совсем юного Ахмеда Деулина приемам филиппинской системы кинжального боя, когда клинок мчится по замысловатой траектории, за один раз рассекая противнику кожу и мышцы в нескольких местах. Самая страшная и самая эффективная система не раз спасала Маленькому Муку жизнь. Но, чтобы не утратить мастерство, необходимы были ежедневные тренировки. А на чем лучше всего тренироваться, как не на живых людях? Снова зажав в кулаке рукоятку кинжала, Маленький Мук вышел в соседнюю комнату, откуда доносилось невнятное ворчание. Два десятка пьяных и обкуренных людей не бог весть какие противники. Мастеру подобного класса нетрудно было разделаться с невменяемыми боевиками, дошедшими до скотского состояния. Через пять минут Деулин, как мясник, забрызганный кровью с головы до ног, спустился на первый этаж, где располагались душевые. Он не испытывал угрызений совести из-за убийства единоверцев, у него давно была другая вера. Коран ему заменила чековая книжка национального банка Лихтенштейна, а зеленое знамя пророка превратилось в грязно-зеленые бумажки с портретами ненавистных американских президентов. Тщательно вымывшись под тугими струями горячего душа, Маленький Мук насухо вытерся большим махровым полотенцем, потом оделся в свой повседневный костюм и, встав перед зеркалом, принялся завязывать галстук. «Профессор прав, — размышлял палестинец. — Если технологию фокуса знает хоть один человек, он запросто может раскрыть ее другим. И тогда фокус перестанет быть фокусом. А на фокус с вертолетом слишком много поставлено. Значит, все верно, с гарантией молчат только мертвые». Выйдя во двор, он достал из кармана пиджака сигару и, откусив кончик, сплюнул его на землю, потом прикурил от зажигалки. Не гася фитиль, наклонился к крыльцу, под нижней ступенькой торчал кончик бикфордова шнура. Огнепроводное покрытие мгновенно вспыхнуло, и шнур с шипением стал обугливаться. Огонь от взрывов двух десятков термических шашек, разложенных по всему зданию, мгновенно охватил барак со всех сторон. Отъехав на приличное расстояние, палестинец из салона своей «Нивы» наблюдал, как бледно-оранжевое пламя рвется к небу. Адвокат бизнесмена Зорича Вениамин Крикунов, высокий спортивного телосложения молодой мужчина, по натуре был рисковым игроком, всю жизнь играл с судьбой в орлянку. Если в школе это была мелочовка, то, войдя во взрослую жизнь, он взялся играть по-крупному. Приобретя опыт в нескольких серьезных «темах» криминального характера, Вениамин Ильич сколотил небольшой, но весомый капитал, которым распорядился по уму, вложил в торгово-закупочный бизнес Зорича, став младшим компаньоном и личным адвокатом Семена Аркадьевича. Вся коммерческая деятельность Зорича была сплошным криминалом. Глава фирмы умудрился создать целую индустрию изготовления фальшивых этикеток, ярлыков, «левых» накладных и акцизных марок.