— Лихо, — негромко произнес Масягин. План подводного диверсанта был гладкий. Но кто воевал, тот знает: составленные на бумаге в штабе планы редко соответствуют действительности. Поэтому сейчас все искали возможные прорехи, чтобы их сразу же учесть и быть готовыми ко всему. — В принципе, все гладко, — проговорил Улнис, стоящий в стороне от офицеров в обществе Фашиста. — А если предположить, что заложника пытали и он не то что плыть под водой, но и ходить не в состоянии? Что тогда? — Тогда, — спокойно парировал подводный диверсант, — захватываем одну из башен, взрываем катера, чтобы отвлечь внимание, и вызываем вертолеты эвакуации. — А крупнокалиберные пулеметы, о них вы забыли? — с усмешкой спросил неугомонный прибалт. Он не хуже черноморского Ихтиандра разбирался в спецоперациях и знал, как оно бывает на деле. — Практически все цели огневых точек мы можем накрыть огнем нашей артсистемы или ракетами, — вставил свое слово немолодой капитан третьего ранга, начальник корабельной артиллерии. — Можем проверить, как ракеты ПВО будут работать по наземным целям. — Все это отлично, — опять вступил в разговор Христофоров. — Только есть еще одна проблема. Периметр крепости заэкранирован и не пропускает радиосигнал. Может, вы хотите азбукой Морзе семафорить? Но тут нас может поджидать еще одна неприятность. Если «Забияка» подойдет к острову на дистанцию видимости, это наверняка насторожит нынешних хозяев крепости, и ни о какой скрытности не будет и речи. В лучшем случае они уничтожат заложника и исчезнут, в худшем сами атакуют фрегат. При этих словах некоторые офицеры снисходительно улыбнулись. Но Христофоров нахмурился. — Зря улыбаетесь. Мы имеем дело с профессионалами, но не знаем, чем они обладают из тяжелого вооружения, кроме скоростных катеров «Мангуст». Так что сперва надо решить насчет способа связи с фрегатом, а уж потом идти в гости к неизвестным нам недругам. Мысль о том, чтобы найти фоновый экранизирующий генератор, можете отбросить сразу. Он наверняка хорошо охраняется, и потратить время на его ликвидацию — значит, поставить под угрозу срыва всю операцию. Едва Христофоров замолчал, снова заговорил Первый: — В начале Великой Отечественной войны на Балтике была создана водолазная рота особого назначения. В боях за Ленинград нужно было форсировать один из каналов. Чтобы не блуждать под водой — использовали телефонный кабель. Вот я и подумал: если и нам использовать полевой телефон? — То есть тянуть кабель от фрегата до крепости? — удивленно спросил Масягин. — Зачем? — пожал плечами Первый. — Нам достаточно взять с собой буй с узконаправленным лучом радиостанции. Вот от этого буя и потянем кабель полевого телефона. — А ведь это вполне возможный выход, — задумчиво произнес Христофоров. — Да уж, — хмыкнул Масягин, — голь на выдумки хитра. Выйдя из подъезда высотного панельного дома, Артур Айзек глубоко вдохнул свежего, не загаженного автомобильными выхлопами воздуха и не спеша пошел к станции метро. Проходя мимо аварийной машины с толпящимися возле канализационного люка рабочими в желтых монтажных касках и ярко-оранжевых жилетах, Артур предусмотрительно перешел на другую сторону улицы. В Москве постоянно неблагополучно с подземными коммуникациями. То автомобиль провалится в катакомбы старого города, то земля разверзнется у людей под ногами и они варятся в кипятке, как самые страшные грешники, то еще что-нибудь в этом роде. Поэтому профессионалу лучше поберечься. Когда новоморский резидент свернул за угол, один из рабочих, еще секунду назад громко обсуждавший проблему ремонта, неожиданно отошел в сторону и, вытащив из-под жилетки небольшую рацию, включил ее, затем, поднеся ко рту, вышел в эфир: — Задумчивый вышел из дома и направляется к метро. — Понял, — ответил напарник. Через секунду добавил: — Вижу Задумчивого, покупает газету в киоске. Со вчерашнего дня майор Айзек получил в службе наружного наблюдения при ГУБОПе псевдоним Задумчивый, что соответствовало его внешности, и попал в разработку одной из лучших бригад топтунов. Полтора десятка профессионалов наружного наблюдения ни на секунду не оставляли Артура без внимания, отслеживая его маршруты, контакты (даже случайные) и все это занося в оперативный блокнот. Фигурант под псевдонимом Задумчивый, сидя на скамейке, неторопливо прочел газету. Потом сложил ее в несколько раз, сунул в карман и так же не спеша пошел через парк к станции метро. Едва майор скрылся за дверью из толстого стекла, как из припаркованной невдалеке машины проворно выскочил молодой человек и быстро последовал за ним. Через четверть часа молодой человек вышел из вагона, а его место у окна заняла дородная матрона средних лет с ярко накрашенными губами. Дама с некоторым любопытством разглядывала Артура. Тот лишь однажды скользнул взглядом по ее раскрашенному лицу и продолжал разглядывать красочную рекламу на стене вагона. Когда на станции «Киевская» Артур вышел из вагона, дама не последовала за ним, а лишь поднесла к губам левую руку, где под манжетом был прикреплен микрофон, и очень тихо произнесла: — Он вышел из вагона. — Понял, беру под контроль, — раздался в наушнике мужской голос. — Ну-с, план операции обсудили, теперь переходим к главному, к подготовке, — проговорил Христофоров, когда они вышли из рубки. Повернувшись к командиру боевых пловцов, он сказал: — Поднимай своих «дельфинов», встречаемся в секрете. — Понял, — кивнул Первый. Круто развернувшись, он быстро зашагал по узкому коридору в направлении кубрика, где его поджидали остальные пловцы. — Сейчас вы увидите то, что будоражит кровь настоящих знатоков оружия, — интригующее произнес Христофоров, обращаясь к «гостям». Они снова спустились по узкому трапу в глубь корабля, только на этот раз их путь лежал в противоположную сторону от компьютерного центра. За бронированной дверью-заслонкой был секретный отсек. Здесь находились кодовые шифро-блокноты для радиоцентров, различные секретные циркуляры, предписания, инструкции и положения. За всем этим особо секретным «хозяйством» следил один-единственный человек в невысоком звании мичмана, в гражданской должности архивариуса, носивший во всех родах войск весомое название «секретчик». Специфичность «Забияки» создавала и особые условия, по которым в секретный отсек могли войти не только капитан и особист, но еще и группа прикомандированных боевых пловцов. А сейчас Христофоров хотел впустить сюда и своих «гостей». По инструкции мичман, следящий за документами, должен был не допустить появления в отсеке посторонних лиц, но опытный служака, которому до полной выслуги лет оставалось несколько месяцев, не хотел ссориться с особистом, тот запросто мог перечеркнуть все выслуги. Оказавшись возле стальной заслонки, Христофоров вставил в щель кодового замка электронную карточку-ключ. Дверь с легким шипением отъехала в сторону, открывая проход внутрь. С левой стороны находилось царство «секретчика», справа располагалась еще одна глухая бронированная дверь с кнопочным кодовым замком. — Привет, Петрович, — весело поздоровался Христофоров, входя. — Вот, привел экскурсию. Как, не возражаешь? — Чего возражать? — пожал плечами Петрович. Не по-флотски рыхлый мужик, в допотопных больших очках, он, ни на секунду не отрываясь, расчерчивал журнал регистрации депеш. — Раз с вами, пусть заходят. — Вот это правильно, — усмехнулся чекист. Подойдя к кодовому замку, он быстро набрал нужную комбинацию. Дверь тут же отъехала в сторону, внутри вспыхнул свет, осветив арсенал специального вооружения. — Мать моя девушка, — невольно вырвалось у Фашиста при виде стеллажей, заполненных различными стрелковыми системами. — У нас, как в музее, — объявил Христофоров посетителям. — Смотреть можно, руками не трогать. Через несколько минут в отсек вошли четверо боевых пловцов. Они деловито рассыпались по отсеку и стали экипироваться, натягивая на себя эластичные, камуфляжной расцветки гидрокостюмы, затем надевали сбрую, к которой крепились подсумки с запасными магазинами, ручными и подствольными гранатами, чехлы для ножей. Улнис с интересом наблюдал за приготовлениями «дельфинов». Оружие, которым те вооружались, было ему абсолютно незнакомым. Автомат внешне был похож на короткоствольный «АКСу», только с той разницей, что это оружие было универсальным. К нему подходили патроны с пулями-иглами как для подводной стрельбы, так и на земле, после замены широкого магазина блоком с подствольным гранатометом; подходили и обычные патроны. Магазины вставлялись в специальные подсумки-ячейки, прикрепленные на груди. По бокам цеплялись два ножа, выстреливающие кинжальной формы клинки, в цилиндрических рукоятках были скрыты мощные пружины, позволяющие поразить мишень на десятки метров. Новейший пластиковый пистолет «ГШ-18» крепился к бедру под правую руку. Ниже шел спецнож Катран», разработанный первоначально для боевых пловцов. Волнообразная верхняя заточка позволяла с легкостью рассечь водолазный дыхательный шланг, она же служила шоковым зубом при проникновении в тело человека. Нож оказался настолько хорошим, что им пользовались не только боевые пловцы, но и наземные разведчики. Новыми были гранаты. Небольшие, круглые, как шары, с массивными пластиковыми запалами, с гладким корпусом наступательные «РГН» и рифленым — оборонительные «РГО». Каждый «дельфин» взял по паре оборонительных гранат и вдвое больше наступательных. Бой меньшими силами диктует тактику маневра и наступления, для того чтобы не окружили и не уничтожили, надо двигаться. Кроме оружия и боеприпасов, диверсанты использовали и средства защиты. На голове каждого «дельфина» был надет плотный кевларовый шлем с укрепленным на макушке прибором ночного видения. Христофоров, облаченный так же, как и боевые пловцы, оглядел их внимательно и, немного попрыгав на месте, спросил у Первого: — Может, поставим дополнительные пластины? — Можно, — кивнул старший диверсант и приказал подчиненным: — Поставить нагрудные пластины. Титановые, гнутые под грудь пластины легко устанавливались под резиной гидрокостюма. — А мне что делать? — наконец спросил Улнис, увидев, что боевые пловцы закончили экипироваться. — С аквалангом умеете ходить? — спросил Первый. — Нет. А он что, умеет пользоваться аквалангом? — раздраженно поинтересовался Владис, указывая на Христофорова. — Между прочим, я прошел водолазную подготовку по программе подразделения «Вымпел», — невозмутимо парировал Владимир, — и перед выходом в море сдал все зачеты еще раз. — Ну а я мастерски стреляю из любого оружия. И имею боевой опыт, — выставил свой довод Владис. — Так что я не собираюсь отсиживаться за корабельной броней. — Нет, — покачал головой Христофоров. — Найдем и тебе работу, только на берегу. — И, указав на стеллаж с оружием, сказал: — Выбирай для себя инструмент. Улнис стал перебирать различные образцы оружия. Наконец он остановил свой выбор на укороченном варианте снайперской винтовки Драгунова, носившей оригинальное название «СВУ-А» снайперский автомат. — Что мне делать? — обратился Фашист к Христофорову. — Я не снайпер, не пулеметчик, не водолаз и к войне не имею никакого отношения. — Думаю, Игорь Саныч, вам придется вернуться в Москву и о происходящем в Новоморске рассказать пославшим вас авторитетам. Но пока подождем ответа из Главного Управления ФСБ на мой запрос. Может, и вам найдется какая-то работа на пользу общему делу. — Хорошо, подождем, — буркнул Фашист. Наконец-то Вера Сергеевна сдала все дела в мэрии. Ее преемник, молодой парень, сын заместителя городского головы, все еще не верил в свалившееся на него счастье. Но теперь, когда все формальности были закончены и он стал полноправным руководителем городского пресс-центра, юноша стал заливаться соловьем: какие он введет в подвластном ему коллективе новшества, как изменит интерьер в своем кабинете и какие закажет визитки на свое имя. Вера слушала его вполуха, думая о своем. Сегодня утром по ее просьбе Вальтер забрал девушку-пленницу и перевез к ней на квартиру. Требовалось срочное вмешательство психоаналитика. Девица была слишком рьяная и в любой момент могла выкинуть какой-нибудь фортель. Уколы транквилизаторов слабо подавляли ее волю, но доктор Кочубей уехал на неделю за город, и теперь приходилось его ждать. Покинув еще недавно свой кабинет, Вера направилась к мэру. Лев Давидович встретил ее радостно-возбужденным. Обняв молодую женщину за талию, он провел ее к дивану в углу кабинета. — Ну что, Вера Сергеевна, вы теперь, наверное, зазнаетесь и вспоминать не захотите нас, мелких клерков провинциальной власти. — Что вы такое говорите, Лев Давидович, вы ведь прекрасно знаете, что у меня, как и у вас, с этим городом связано очень многое. Поэтому даже если и захочу забыть этот период, всегда найдется человек, который мне напомнит. Впрочем, вам тоже... — Да, да, — закивал головой Беркович. — Мы всего лишь рядовые на этой незримой войне гигантов. И чтобы выжить, нам следует держаться друг друга. Так поступают ветераны. — А вы что, были на войне, Лев Давидович? — удивилась Вера. — Нет, что ты, бог миловал, — оскалился в улыбке мэр. — Но был знаком с некоторыми сорвиголовами, они мне многое порассказали. Влажная от пота рука Берковича, до этого лежащая на коленке молодой женщины, медленно стала подниматься вверх, к краю юбки.