— Вот, арсенал специального вооружения, — с гордостью заявил старик, указывая на стеллажи с оружием. — Здесь новейшие разработки как отечественных, так и зарубежных фирм. Любуйся, такое вряд ли где увидишь, — как хвастливый хозяин в своем амбаре, предложил Георгиев и, не удержавшись, принялся демонстрировать образцы: — Вот мины направленного действия различной мощности, при этом взрыватели у них не только радиоуправляемые, натяжного действия, но и с фотоэлементами. А это гранатомет, вот самая последняя разработка западных немцев «Panzerfaust», с зарядами, предназначенными для сокрушения долговременных огневых точек. А вот это... Георгиев перешел к новому стеллажу и показал автомат, очень похожий на автомат Калашникова и в то же время чем-то неуловимо отличающийся от него. — «АЕК 971», автомат со сбалансированным режимом огня. Оружие будущего, в армию еще даже не собираются поставлять, а у нас их полно. Глеб едва успевал задержать хоть на чем-то взгляд. Старик не врал, оружия хватило бы на небольшую армию, и все новые образцы. Олигарх и вправду на вооружение денег не жалел. — Но это еще не все. Пошли, я покажу тебе настоящую жемчужину в моей коллекции. Они прошли в соседнее помещение. Сначала Кольцову показалось, что там висит подвешенное чучело огромной рыбы, но, внимательно присмотревшись, он понял, что перед ним творение рук человеческих. — Проект «человек-акула», — важно сообщил Профессор. — Новейший подводный носитель боевых пловцов. По форме напоминает акулу, водометные двигатели имитируют шум плывущей рыбы. При этом, заметь, именно той рыбы, какая водится в нужном районе Мирового океана. В данном случае это «Белуга». Когда осмотр арсенала был закончен и они вышли обратно на лестницу, Георгиев подмигнул Глебу и с пафосом сказал: — Если ты думаешь, что это все сюрпризы, то сильно ошибаешься. Они снова шли по длинным темным коридорам, поднимались по лестницам, пока не вышли к подземному гаражу. Здесь было много различных машин, в основном внедорожники, хотя попадались микроавтобусы и различные легковушки. Профессор быстро прошел мимо стройных рядов выстроенных машин, потом остановился перед большим вездеходом. — Прошу любить и жаловать, наш ответ «Хаммеру». Питерский легкобронированный внедорожный вездеход «Комбат». Он у нас, как истребитель ПВО, всегда в полной готовности, ключи в замке зажигания. Впечатляет? Впечатляет, — признался Кольцов. Помолчав немного, он спросил: — А для чего все это нужно? Разные могут возникнуть задачи. Например, последняя — ликвидация Президента Российской Федерации. Глеб почувствовал, как его горло сжала невидимая рука. Конечно, в конце этой исповеди Кольцов ожидал услышать все что угодно, но последняя фраза... Это было что-то нереальное, на грани фантастики, и в то же время следовало отдать себе отчет, что эти слова произнес не безумный кликуша, а высококлассный профессионал, не ограниченный ни в средствах, ни в людях, ни тем более в техническом оснащении. — Зачем вам это нужно? — снова не удержался он от вопроса. Георгиев заметил растерянность пленника и сейчас уже смотрел на него с нескрываемым превосходством. — Корень провала всех революций един, — наконец соизволил он заговорить. — И это не что иное, как физическое уничтожение революционных вождей. Как правило, уничтожение лидера ведет к нестабильности и хаосу. Тот, кто использует эту ситуацию, впоследствии возглавляет государство. — Вы решили устроить революцию? Бред какой-то, возвращение к «заветам Октября»? Это уже не те времена, никто на это не пойдет. Раздавят свои же, без звездно-полосатых «миротворцев»! — Кое-кто об этом, конечно, мечтает, — улыбнулся снисходительно Профессор, — но это нереально. Да и зачем революция, если можно просто ускорить эволюционный процесс. С устранением главы государства начинается предвыборная суета, потом выборы, и Россия получает нового президента. — Давида Клоцмана! — Имя и фамилия опального олигарха вырвались изо рта сами собой. Кто же еще замахнется на шапку Мономаха? За такой трофей, как, безг граничная власть, никаких денег не жалко. — Вот именно. — Высокомерное выражение сползло с лица Георгиева. Старик сообразил, что немного увлекся. — Новый президент возродит отмененный после девяносто третьего года институт вице-президентов... — Которым станет ваша дочь, — не удержался Глеб от еще одного комментария. Теперь Станислав Васильевич смотрел на него почти с ненавистью. — Тоже верно, — наконец совладал с собой старик. — Недаром же девочка столько времени потратила на новоморскую мэрию, создавая себе имидж. Теперь ее забирают в Москву, пусть народ привыкает к новому лицу. — Тем более что впоследствии это лицо может стать лицом главы государства, — спокойно проговорил Кольцов, наблюдая за Георгиевым. Выдержав несколько секунд, добавил: — Если вдруг с президентом что-то случится (авиакатастрофа, болезнь), тогда вице-президент автоматически становится главой. Потом можно выиграть новые выборы и стать законным президентом. В истории немало подобных примеров, например, после смерти Рузвельта его место занял Трумэн. — У тебя, Глеб Иванович, аналитический ум. Почему я раньше не обратил на тебя внимание? — Молод я тогда еще был, считал, что мускулы важнее головы. Поэтому и уехал по окончании «лесной школы» воевать в Афганистан, а не пошел в институт стратегии и анализа писать диссертацию, — спокойно ответил бывший ученик. — А уж вдоволь нахлебавшись кровушки, понял, что голова иногда бывает дороже мускулов. В работе частного детектива это очень даже пригодилось. — Сделав небольшую паузу, он продолжил: — После того что я от вас услышал и учитывая собранную мной кой-какую информацию, мне не ясны всего два вопроса. Первое: если у вас в Новоморске база (центр заговора), то зачем было привлекать к себе внимание, взрывать специальную бригаду ГУБОПа? И второе, нефтеперегонный завод каким краем цепляется ко всей системе? Георгиев громко хохотнул, потом пригладил редкую бороденку и великодушно пояснил: — Перегонный заводик действительно особая статья в этой истории. Вошедший во вкус деловой жизни олигарх Клоцман брался за любую сферу бизнеса и пожирал ее, как голодный кабан отруби. Он был владельцем нескольких телеканалов, имел свою долю в автомобильной промышленности, металлургии и транспортные компании. И даже была пара «прирученных» губернаторов. Единственное, чего не было у ДИКа, — так это нефти, не то что месторождения, даже ни одной скважины. И другие олигархи, столпившиеся у нефтяного корыта, никак не хотели нового подсвинка допускать к нему. А Бармалей, хоть и неоднократно судимый, но башковитый мужик, понимал, что «нефть — кровь цивилизации», и ой как ему хотелось присосаться к одной из таких кровеносных артерий. Единственное нетронутое нефтяное эльдорадо было в объявившей суверенитет Чечне. У местных феодалов-абреков еще не доходили руки до нефти. Торговля наркотиками, оружием и фальшивыми дензнаками куда быстрее приносила доход. ДИК в роли Бармалея на общаковые деньги начал строительство нефтеперегонного завода в Новоморске и завел дружбу с чеченской верхушкой. Правда, до транспортировки нефти дело не дошло, началась война. Но и здесь Клоцман умудрился поиметь свою выгоду, он вел от имени правительства переговоры с абреками о выкупе заложников, и часть этих денег прилипала к его рукам. Но это были сущие крохи. Завод простаивал и в ближайшее время мог стать не только убыточным, но и бельмом на глазу как у блатной братвы, так и у московских чиновников. Что впоследствии и произошло. Тогда мне пришлось снова влезть в архив «особого отдела», найти агентуру на Среднем Востоке... — Вы собирались возить нефть из Трабзона, куда бы ее доставляли из каспийских месторождений? — в очередной раз не удержался Кольцов от вполне логичного вопроса. — Нет, нефть мы закупили у Ирака. Тайно, разумеется. — О-о-о. — Конечно, сперва пришлось задействовать все агентурные рычаги военной разведки Ирака, курдских повстанцев и турецких бизнесменов. Кстати, в налаживании контактов с последними ДИКу очень помогли чеченские друзья. Потом по маршруту прокладки трубопровода было направлено двадцать бригад, которые год трудились не покладая рук вахтовым методом. Две недели работают, четыре отдыхают. При этом жили они в лагерях недалеко от места строительства. — Как вам удалось сохранить такой масштабный проект в тайне? — удивленно пожал плечами сыщик. — Ну, в Турции мы купили обширные участки земли, по которым должен был пройти трубопровод, огородили их и даже выставили охрану. В курдских горах повстанцы сами охраняли, правда, о том, что они охраняли, знало лишь несколько руководителей движения. Самое сложное было строить трубопровод в иракской пустыне, голой как стол, над которой висят если не американские патрульные самолеты, то их спутники-шпионы. Но ничего страшного, при наличии денег и это не проблема. Профинансировали парочку наших нищих НИИ, и они быстро изготовили маскировочные шатры, которые скрывали трубопровод не только от визуального наблюдения, но и от инфракрасного. В общем, с большими деньгами можно осуществить тайно любой проект. А в этот было вложено более пятидесяти миллионов долларов... «Естественно, за такие деньги можно сделать что угодно, — промелькнуло у Глеба в голове. — Часть этих денег легла на западные счета иранской военной разведки, и курды смогут закупить новое оружие, а турки вложат их в свой бизнес. Все в наваре». — А особенно ДИК, — проговорил Станислав Васильевич, будто разгадав ход мыслей пленника. — Весь мир покупает нефть по двадцать долларов за баррель, он же умудрился покупать тонну за десять долларов. Какова прибыль? То-то же. — Тем более что вы зачистили и подобрали под себя весь бензиновый бизнес в регионе, — вставил Кольцов. Потом задал добивающий вопрос: — Зачем на ликвидацию доченьку послали? (Еще со смертью Железяки он обратил внимание на особый почерк спеца.) Ведь готовите-то ее в верховные главнокомандующие всея Руси? — Чтобы форму не теряла. Бывают ситуации, когда человеку никто, кроме него самого, помочь не может, — ответил Станислав Васильевич, потом обычным тоном продолжил: — Но, как видишь, этим фантастическим планам не дано пока осуществиться. Видите ли, взыграли амбиции у нашего магната, он думал, что сможет манипулировать новым хозяином Кремля, как прежним. Не получилось, вариант «Д» (договоренность) не прошел, как не прошел и вариант «К» (компромат). Его личную охранку — агентство «Редут» — быстро обнаружили и прикрыли. Удавка стала затягиваться вокруг шеи олигарха. Он решил стать первым постсоветским диссидентом, а нам было приказано перейти к варианту «Л» (ликвидация). Все эти варианты были подготовлены против еще тогдашнего государя-императора, вдруг тот взбрыкнет. Но тогда все обошлось... Упорхнувший мерзавец хотел выйти из этого дерьма не только сухим, но и в белом фраке. Поэтому и устроил себе «убийство» Бармалея с торжественными похоронами. А оно видишь во что вылилось... Из Москвы направили особую оперативную группу ГУБОПа, хорошо еще, что об этом стало известно моему человеку, иначе эти сыскари нарыли бы тут черт знает что. Нужно было выиграть время, и мы его выиграли. Конечно, в первоначальном плане задумка была подставить новоморскую братву, но не состыковалось. Братву пришлось зачистить. Ничего, на роль козлов отпущения у нас есть еще группа чеченских боевиков (и не одна). Клоцман собрал здесь великолепную коллекцию мутантов, все воевали в обеих войнах, и на каждом грехов, как на собаке блох. Спецслужбы с Генеральной прокуратурой вцепятся в них мертвой хваткой. — А как с генералом Егоровым? — спросил частный детектив. — Он что, пытался вас шантажировать? — Да нет. Мой бывший зам был настоящим профессионалом. Пойдя на сговор с Клоцманом, он посадил его в плотный «колпак» и в конце концов вышел на меня. А так как он считал меня человеком идейным, то решил, что готовится переворот в обратную сторону. С учетом тогдашних реалий это было вполне возможно. А Егоров хотел в очередной раз оказаться на стороне победителя, он разыскал меня и настойчиво потребовал встречи. Пришлось его устранить. А, как я уже говорил, у нас достаточно сторонников во всех властных структурах. Они-то и спустили на тормозах дело о смерти генерала ФСБ Егорова в заштатном городишке. «Судя по тому, что в Новоморск направили целый фрегат с волкодавом Христофоровым, у ваших сторонников есть довольно влиятельные враги», — подумал Глеб, но вслух произнес совсем другое: — Хорошо, тот президент был бунтарем, разнес до основания не только идеологические символы, но и всю государственную машину. Его многие ненавидели. А этот же из наших, чекист. Работает, а не дирижирует уходящими войсками из земель, обильно политых кровью наших отцов. А вы ради какого-то... Клоцмана ставите на боевой взвод вариант «Л». Лицо Георгиева стало жестким, он коротко произнес, не разжимая губ: — Мне Егоров был еще ближе, но это не изменило его участи. Поздно менять решения, когда поднят нож гильотины. А что до Клоцмана-Бармалея, он для меня всего лишь фигура на игровом поле. Сделает нужный ход — и в утиль. Впрочем, сейчас речь не о них всех, а о тебе. Время делать выбор. «Хорош выбор, либо сейчас пулю, либо позже, когда сделаю необходимый ход, — размышлял про себя сыщик. — С другой стороны, мое положение не такое уж и безнадежное. Где-то рыщет в поисках меня Христофоров, значит, надо продержаться и выиграть время». — Арабы любят говорить: «Живая собака лучше мертвого льва», — громко сказал он, вытянувшись по стойке «смирно», как курсант перед инструктором. — Я на вашей стороне, товарищ полковник. Глава 3 ДОЛГИЕ СБОРЫ - МЕНЬШЕ НЕОЖИДАННОСТЕЙ «Шмель» приводнился рядом с фрегатом, и пока палубная команда занималась подъемом разведчика на поверхность, в боевой рубке «Забияки» собрались командиры БЧ, вертолетчики и боевые пловцы. На столе перед ними лежало двухметровое полотнище, фотографическая карта, сделанная с беспилотного разведчика, детализировал ее и распечатал корабельный компьютер. Напротив этой карты на переборке висела схема крепости на острове Куцем, час назад присланная из Москвы по электронной почте. На ней были указаны все подземные коммуникации цитадели. И если возникали вопросы по фотографии, их можно было разрешить при помощи схемы. — Знакомьтесь, товарищи офицеры, с объектом, по которому мы будем работать, — громко сказал Масягин. Хоть это и была специальная операция и за нее полностью несла ответственность госбезопасность, но все же на корабле он главный человек. После того, как формальность была соблюдена, Масягин передал командование разрабатываемой операцией Христофорову. — Прошу вас, Владимир Николаевич, посвятите в детали предстоящей операции. Христофоров взял со стола металлическую указку и, ткнув ее в центр крепости, заговорил. — Нам предстоит выполнить боевую задачу. А именно: проникнуть в крепость, отыскать, где содержится заложник, освободить его и по возможности незаметно вернуться на корабль. После чего крепостью займутся те, кому это положено. К сожалению, у нас нет времени на экспертную оценку специалистов, операция должна быть проведена не позднее сегодняшней ночи. Поэтому будем обсуждать план вместе. Итак, что мы имеем, — указка обвела контур крепостной стены. — Историю крепости рассказывать не буду, сам ее не знаю. Кому будет интересно, после операции сами смогут заняться изучением. Ограду соединяют восемь башен, на четырех из них установлены прожекторы, скорострельные зенитные пушки или крупнокалиберные пулеметы. На четырех других башнях прожекторов нет, но не исключено, что там установлены приборы ночного видения и тяжелое вооружение. Раньше в крепости располагалось восемьсот бойцов первой морской бригады особого назначения с боевой техникой, складами и тыловыми помещениями. Теперь, по расчетам компьютера, там находится от сотни до полутора сотен человек. Все они вооружены и достаточно подготовлены, то есть лобовая атака исключается. Кроме того, исключается атака с материка, на остров ведет узкий металлический мост, и достаточно его перекрыть, чтобы мы наглухо застряли под перекрестным огнем. Поэтому единственный вход со стороны моря в районе пристани. — Указка коснулась края карты, где был изображен Г-образный бетонный пирс, у которого стояло несколько остроносых катеров. — Вот здесь, из-под воды, поэтому меня интересует мнение специалистов. — Христофоров перевел взгляд на командира боевых пловцов. Первый номер несколько секунд рассматривал снимок гавани, потом негромко заговорил: — До острова мы можем добраться на ШПДШ, но примерно в кабельтовом от острова шлюпку придется оставить, не исключена установка противодесантных мин. Поэтому дальше пойдем своим ходом. Вход в гавань, по-видимому, защищает противоторпедная сеть, придется резать. Стоящие у причала катера «Мангуст», думаю, надо заминировать. Нельзя исключить охоту за нами в момент ухода, тогда понадобится отвлечь внимание, и рванем катера. На поверхность в гавани выходить не будем, — продолжал Первый. — Там наверняка установлены скрытые камеры слежения, сейсмодатчики и лазерная сигнализация. — Как же попасть в крепость? — озадаченно спросил Христофоров. — Пойдем через заброшенный коллектор. Он лет тридцать как бездействует. Его построили еще до Второй мировой войны, подавалась морская вода в опреснительные установки для нужд береговой батареи, в основном для систем охлаждения. После войны, когда артиллерию убрали из крепости, опреснители еще некоторое время работали, но потом и их демонтировали, а коллектор остался. — Откуда вы, капитан-лейтенант, все это знаете? — не удержался от вопроса командир корабля. — В начале восьмидесятых на острове Куцем проходил срочную службу, товарищ капитан первого ранга, — ответил командир боевых пловцов. — Во время учений мы этим коллектором воспользовались для захвата штаба бригады. — Отлично, — почти весело воскликнул Христофоров. Найти специалиста по крепости было большой удачей, ни одна карта не сможет рассказать больше, чем знающий человек. — Тогда вы, наверное, можете предположить, где содержат пленника. — Конечно, — кивнул капитан-лейтенант. — Самое вероятное место — это бывшая бригадная гауптвахта. Вот здесь, — указка ткнулась в присланную из Москвы схему, в самый нижний ярус. — Нам достаточно выйти из коллектора на территорию крепости, — указка ползла по карте, указывая направление движения предполагаемой разведывательной группы, — потом спуститься в бывший артиллерийский каземат, через него мы пройдем в нижнюю подземную галерею, ведущую к камерам гауптвахты. Освободив заложника, тем же путем возвращаемся и под водой уходим к ШПДШ. Дальше уже не наше дело.