Кольцов расположился с противоположной стороны, встав на колено с оружием на изготовку, наблюдая за выездом из каземата. Отсюда тоже можно было ожидать нападения. Через несколько секунд в каземате взорвалась с яркой вспышкой «Заря», светошумовая граната. И сразу же с лестницы, по которой недавно спустились диверсанты, посыпались боевики. Заслышав шум работающего двигателя, они плотной толпой бросились на звук. Это была их большая ошибка, которой тут же воспользовался Первый. Едва боевики оказались рядом с колонной, за которой тот прятался, он вышел им навстречу и, подняв на вытянутых руках автоматы, стал стрелять. Подводные автоматы бесшумно зацокали... Длинные пули-иглы, предназначенные для стрельбы на глубине, на поверхности лишь первые несколько метров летели прямо, протыкая насквозь ближайших боевиков; остальные начали бешено вращаться, нанося не смертельные, но весьма болезненные секущие ранения. Отстреляв боеприпасы в обоих автоматах, Первый бросил их, одновременно выхватывая из кобуры пластиковый «ГШ-18». Обхватив двумя руками удобную рукоятку, он стал добивать раненых и тех, кто уцелел. Возможно, подводному диверсанту удалось бы закончить бой в свою пользу, но на лестнице появился бородатый палестинец с гранатометом в руках. Когда из бокса с ревом выкатился «Комбат» и замер с распахнутыми дверями, Кольцов правой рукой расстреливал последние патроны из «бизона». Левой тащил за шиворот бесчувственного и окровавленного боевого пловца. Они тяжело завалились на заднее сиденье, падая, Глеб успел ногой поддеть дверь, закрыв ее за собой. — Гранатомет бери, — закричал Христофоров, срывая с места тяжелую машину. — Нам еще ворота предстоит выбивать. Глава 7 А ГОРОД ПОДУМАЛ, УЧЕНЬЯ ИДУТ Лежа в засаде, Владис Улнис прислушивался к грохоту боя за стенами крепости. Психология бойца требовала принять участие в «общем веселье». Но строго отведенная роль в этой операции заставляла его оставаться неподвижным и слушать по своей рации переговоры между боевыми пловцами и командиром фрегата, чтобы быть в курсе происходящего и вовремя оказать посильную помощь. За это Время он только однажды смог помочь, когда диверсанты попросили поддержать их артиллерийским огнем. Улнис тогда «подсветил» объекты целеуказателем, и снаряды с лазерной системой наведения с первого залпа разнесли шапки двух башен. Получив сообщение, что диверсанты будут прорываться через мост, он понял, что в действие вступает третий вариант. Это означало, что первые два (тихо уйти с аквалангами под водой и эвакуироваться на вертолетах по воздуху) провалились. Теперь прорыв должен быть очень громким, и в этом случае особая роль отводится ему, Улнису. — Приготовиться, — крикнул стрелок, ловя в оптику своего снайперского автомата одного из пяти охранников, находящихся на КПП у моста, и показал три пальца — номер отрабатываемого варианта. — Ясно, — дуэтом произнесли залегшие с крупнокалиберным пулеметом чекисты, наводя длинный пулеметный ствол в сторону моста. Сложившаяся ситуация требовала от снайпера расторопности и в то же время ювелирной точности. Чтобы прорывающихся диверсантов на мосту не встретил шквальный огонь в лоб с контрольно-пропускного пункта, Владис решил зачистить охрану. Первой его жертвой стал боевик, стоящий в отдалении от остальных и держащий под правой рукой взведенную «муху». Перекрестие оптики замерло над его бронежилетом. Боевик не носил каски, голова была повязана черной в черепах байкерской банданой. Улнис задержал перекрестие на черном узле, связывающем бандану на затылке, и потянул «собачку» спуска. Бум — не очень громко и совсем без пламени ударил выстрел. Боевика швырнуло лицом вниз. Теперь перекрестие сместилось на противоположную сторону КПП, там стоял у баррикады из мешков еще один боевик с автоматом, оснащенным подствольником. Этот о своей защите заботился гораздо основательней, поэтому пришлось его бить как белку, в глаз. Трое оставшихся находились у ручного пулемета, развернутого в сторону крепости. Бум — еще один боевик рухнул. Двое других, спасая свои жизни, бросились прочь. Теперь уже не было времени выцеливать врагов, главное было не дать им уйти, а добить можно и потом. Одному пуля попала в колено, другого сбила с ног, ударив в спину, защищенную бронежилетом. Два следующих выстрела закончили начатое. Заменив в «СВУ-А» магазин на полный, Владис отложил оружие и взял громоздкую установку лазерного наведения. Включил тумблер подсветки, и сразу же на одной из бетонных опор моста вспыхнула красная точка. Теперь Улнис чувствовал зуд нетерпения в ладонях, он уже не мог дождаться той минуты, когда появятся диверсанты. — Ну давай же, давай, — шептал он пересохшими губами. И как будто его заклинание услышало небо, мощный взрыв сорвал стальные створки ворот, и в следующее мгновение огромный угловатый вездеход Т-98 «Комбат», подобно механической зверюге, выпрыгнул на мост и с ревом понесся на противоположную сторону к спасительному материку. — Прикрытие, — прозвучал в радиоэфире голос Христофорова. За пределами периметра крепости можно было свободно общаться на радиочастотах. Именно ради этого одного слова и лежал неподвижно бывший офицер спецназа ГРУ с громоздкой бандурой целеуказателя. — Получена команда «Прикрытие», — доложил командир радиоузла Масягину. — Расчету крылатых ракет, — капитан первого ранга поднес ко рту микрофон внутренней связи. — Первый, пятый аппараты, пуск. В ту же секунду фрегат содрогнулся от грохота. Из черных проемов пусковых установок со зловещим ревом вырвались две ярко-желтые молнии и стремительно понеслись к земле. Вслед за «Комбатом» из развороченного проема вырвались несколько вездеходов, набитых вооруженными боевиками. Впереди мчался джип «Мерседес». За ним три похожие друг на друга, как близнецы, «Нивы», вслед за ними открытый «УАЗ» с установленным на турели автоматическим гранатометом «АГС» «Пламя». Машины проворно неслись по металлическим перекрытиям моста, вслед за уже вырвавшимся на материк беглецом. — Ну, ну же, — в нетерпении шептал Владис, до хруста сжимая рукоятки целеуказателя, будто это могло остановить преследователей или ускорить полет ракет. «Комбат», поднимая облако пыли, понесся мимо холма, на котором залегла группа прикрытия. Преследователи, также проскочив мост, выехали на дорогу, еще увеличивая скорость. Замыкающий «УАЗ» уже промчался мимо разбитого красно-белого шлагбаума. А из ворот выехали еще два автомобиля: серый микроавтобус «Газель» и черный джип «Чероки» с затемненными стеклами. Но этой паре не суждено было пересечь мост. Две огненные кометы, пронзив пространство, врезались в мост. Мощные взрывы прогремели одновременно, слившись в один звук. Сноп огня сорвал стальные перекрытия с бетонной опоры, заворачивая их, как тряпичную ленту в спираль. Обе машины, попав в эпицентр взрыва, вспыхнули, как спичечные головки, и, тут же взорвавшись, огненными обломками рухнули в кипящую от упавших осколков воду. — Вот так. — Улнис отбросил уже ненужный прибор, тут же хватая «СВУ-А». Прижавшись к плечевому упору, он поймал в перекрестие плоскую морду «Мерседеса». Из распахнутого люка наполовину высунулся бородатый детина, сжимающий в руках гранатомет револьверного типа. Но он не интересовал снайпера. Сместив прицел немного вверх, Владис поймал в перекрестие лобовое стекло, то самое место, где должен сидеть водитель, и надавил на спуск. «Мерседес» вильнул в сторону, и тут же его развернуло поперек дороги, он загородил путь другим машинам. Первая «Нива» врезалась в борт «Мерседеса» с такой силой, что ее капот, вмяв двери, ворвался в салон, перерубив пополам бородатого гранатометчика. Вторая «Нива», пытаясь уйти от столкновения, свернула влево, но, попав в кювет, потеряла скорость и получила весьма ощутимый удар от следовавшего за ней вездехода. Все четыре машины сбились в плотную кучу, лишь «УАЗ» смог свернуть с трассы, чтобы не врезаться в «кучу мал у». По сбившимся машинам ударил замаскированный на вершине холма крупнокалиберный пулемет. Тяжелые бронебойно-зажигательные пули уродовали технику и находящихся в ней людей, не давая им ни малейшего шанса на спасение. Улнис новым выстрелом снял водителя «УАЗа», когда машина выехала на обочину, но стрелка, разворачивавшего «АГС», достать не успел. Толстый короткий ствол плюнул пламенем, обрушив на холм длинную очередь из осколочных гранат. Лысая макушка возвышенности покрылась кустами разрывов. Пулемет на мгновение захлебнулся, Улнис, ощутив сильный удар, потерял сознание. Ему не довелось увидеть, как через минуту гранатометчика срезала меткая очередь одного из бойцов «Альфы». — «Альфа» и СОБР уже в Новоморске, — доложил начальник центра боевого планирования начальнику ГУБОПа. — Наши ребята взяли мэрию, базу муниципальной милиции и нефтеперегонный завод. Сейчас проводят разоружение муниципалов и разыскивают мэра. — А что «Альфа»? — поинтересовался генерал. — «Альфа» выдвинулась за город к бывшей главной базе черноморских боевых пловцов, — доложил всегда осведомленный «плановик». — Там, видимо, центр заговора. — Вот так всегда, — хмыкнул генерал. — Снова чекисты урывают самый лакомый кусок. — Разрешите войти? — В кабинете появилась плотная фигура начальника оперативного отдела. Судя по сверкающим глазам, главный опер пришел с хорошими новостями. — Что у тебя? — Сообщение из Сызрани. Там случайно на базаре обнаружили Айзека. Пытались задержать, но он оказал сопротивление. В результате двое базарных охранников изуродованы, убиты четверо милиционеров, семеро ранены, бил, гад, из двух пистолетов. Его загнали в брошенный дом, отстреливался до последнего патрона, а последним разнес себе голову. При нем найдена сумка с документами на разные имена, но с его фотографиями и большая сумма денег. — Кровожадный зверюга, жил убивая и умер с кровью на клыках, — задумчиво произнес шеф, потом подмигнул главному оперу. — Побыстрее подготовьте документы для передачи в Генпрокуратуру. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. «Комбат» отъехал с десяток километров от полыхающей крепости, когда навстречу им показалась колонна БТРов с пуленепробиваемыми забралами. — Наши, — обрадованно проговорил Христофоров, останавливая вездеход прямо перед головным бронетранспортером. Чекист выскочил из салона с проворством пятнадцатилетнего юноши, будто не было подводного перехода и многочасового ночного боя, и бросился к гиганту, закованному в броню, как средневековый рыцарь. Они обнялись, Владимир что-то говорил, оживленно жестикулируя руками. Кольцов, сидящий на заднем сиденье, не слышал его слов, не видел его жестов. Перед ним лежал на широком автомобильном кресле Первый, его грудь в двух местах была пробита бронебойными пулями. Прошив и кевларовую подкладку гидрокостюма, и титановую, как обычную бумагу, и разворотив внутренности, пули вышли наружу. На губах Первого пузырилась кровавая пена, умирал последний «дельфин» из группы. — Вера, проснись, — Вальтер Тыхен толкал в плечо спящую Калинину, которая лежала обнаженная на полу спальни в обнимку с такими же голыми парнями. В помещении стоял тяжелый запах табачно-алкогольного перегара, но начальника муниципальной милиции это не особо волновало. — Проснись же, лахудра. — Он с силой дернул женщину за волосы. Она вскрикнула, а один из парней, праздновавших отходную бывшей руководительницы городского пресс-центра, открыл еще не совсем трезвые глаза и пробормотал: — Собственно, а в чем дело? — И тут же заработал звонкую оплеуху, которая окончательно разбудила всех троих. — А ну-ка, быстро забирай своего кореша и валите отсюда, — гаркнул Вальтер. — Или убью на месте! Молодых людей как ветром сдуло. Вера Сергеевна потянулась и, зевая, спросила: — Ты что, совсем озверел или ревнуешь? — Озвереешь тут, — устало проговорил гигант. — В крепости идет бой. В город прибыли «Альфа» и СОБР, мои люди арестованы, ищут Берковича и меня.