Часть 3 из 42 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Пойдём? — говорит негромко на ухо. — Есть одно место, тебе там понравится.
Молча киваю, следуя за ним. Он проводит мимо танцующих, мимо длинной барной стойки, мимо кулуаров, запрятанных под лестницами, ведущих на разные уровни клуба. Прямо на этаж, где вход только для своих, через невозмутимых охранников, чьи предплечья украшены татуировками пышущих жаром драконов. Он открывает вход, и мы попадаем совсем в иную атмосферу.
Здесь пахнет сладостью. Пахнет мятной травкой, а музыка совсем на иных уровнях пульсирует, отдавая сахарной истомой во всём теле. Мы идём мимо закрытых красными полупрозрачными тканями комнат, из которых доносятся и смех, и блаженный стон, и крики, и удары плетью.
Именно сейчас, здесь, в этом разодетом в медовые одёжи месте, мне спокойно. Как будто попала на своё место. Будто здесь — мой дом. И только одна беспокойная, назойливая мысль то всплывает на поверхность, то исчезает: «Вдруг он догадается, вдруг поймёт, что это не игра…»
Я гоню её прочь, вдыхая миндальный аромат от раскуренных кальянов, возле которых расположились тёмные лица на фоне подсвеченных красных тканей. Они провожают нас взглядами и шёпотом, а потом и взрывным смехом. Я оборачиваюсь, провожу языком по губам, подмигиваю и спешу следом за Артёмом.
В комнате, куда он привёл, совсем тихо, если не считать плавной восточной музыки, доносящейся откуда-то сверху. Сюда не проникали звуки с танцпола благодаря мощным ярко-красным стенам, такие бывают в студии звукозаписи. Но здесь уютнее: диваны, блестящие и чёрные, мягкий пол, кофейный столик, усыпанный таблетками, зеркальцами, конфетами, сигаретами, зажигалками и прочей дребеденью. В середине возвышался небольшой серебряный кальян, рассчитанный на несколько персон.
А прямо напротив сидела Шарли, всё такая же красивая, кудрявая и злая, как и всегда, только теперь в костюме куклы. У неё на коленях покоился незнакомый парень, взглядом устремлённый в потолок, но кажется, что изучает космос, настолько далёк и безмятежен он. По правую сторону знакомый по университету Кот, сегодня он решил вырядиться Элвисом, но и сейчас всё равно больше похож на Джеймса. Рядом с ним ещё один незнакомец с острым отталкивающим взглядом, а за их спинами роскошная брюнетка с татуировкой змеи на правом плече. Она массировала плечи Кота и постоянно касалась обнажённой грудью его затылка.
В другой части комнаты, возле стены на подушках лежала полностью голая девушка, с головой волка — пластмассовой маской, полностью скрывавшей её внешность. Она медленно водила острыми длинными ногтями по своей шее, а возле ног сидел маленький белый кролик, навостривший уши, забавно принюхивающийся и всё время порывавшийся встать на задние лапы.
— В кроличью нору и обратно, — пробормотала еле слышно.
— И какую же бродяжку ты притащил на этот раз, Артём? — голос Шарли такой конфетный, приторный, такой надменно-злой, резал без ножа, царапал горло, оскорблял слух.
— Куколка должна молчать и открывать ротик ради другого дела, — ответила также сладко, как говорила она. — Не выходи из образа, дорогая, а то все подумают, что ты не стараешься.
— Она мне нравится! — рассмеялся парень, лежавший на коленях у Шарли.
Он моментально получил не сильный удар от неё, обиженно воскликнул «ай!», поднялся и под недовольный взгляд девушки ушёл к кролику и обнажённой «волчице», которая обхватила его руками, прижимая к груди.
— Так значит язычок у нас подвешен, — цокнула Шарли, поднимаясь и вставая напротив меня. — Какой замечательный грим, ты просто милашка, так гротескно-натурально. Играешь жертву?
— Я могу и так, и так, — в ушах зазвенело, но губы расползлись в улыбке.
Наклонившись вперёд, почти коснулась её губ.
— Ведь ты тоже любишь играть?
— Эй! — возмутился Артём, отводя меня в сторону. — Ты пришла со мной!
— Она забавная, — Шарли облизнула губы. — Но…
— Я лишь пришёл забрать своё, — оборвал её Артём, моментально нахмурившись.
Брюнетка с татуировкой рассмеялась, а затем наклонилась к Коту и что-то прошептала на ухо, это подслушал второй парень, от чего его улыбка стала ещё более неприятной и широкой. Именно он подхватил со стола небольшой бумажный пакетик с отпечатком волчьей лапы и изысканным жестом протянул мне, стоявшей ближе всех. Приняв подношение, почувствовала, что в нём находится несколько круглых таблеток. В следующую секунду на меня почти напала Шарли, но я успела перебросить пакет Артёму, и та захватила только воздух.
— Артём! — почти прорычала она. — Он не одобрит!
— Не ты здесь главная, — спокойно ответил парень, обхватывая меня за талию. — Пошли отсюда, красавица? — прошептал на ухо.
Я помахала рукой Шарли и мы покинули клуб.
* * *
— Где мы?
Ночь в полном разгаре. Звёзды как миллиарды горящих капель в небе, гудят, зовут и тянут в вечность, подобно бездне, подобно тому, как мы всматриваемся в бесконечную тьму. Первые холода пока ещё мягко касаются разгорячённых тел, в них не присутствует опасность, в них нет острых граней, нет кристальной свежести мороза, но именно эта обманчивая мягкость, вкупе с первыми по-настоящему северными ветрами, таит истинную угрозу. Холод может убаюкать, может забраться под кожу, нашёптывая колыбельную, проникая в мысли, внушая спокойствие и безмятежность. Это хрустальное состояние ведёт к смерти. В бесконечность и обратно.
Артём привёз в центр Москвы, на Садово-Сухаревскую улицу. Выбравшись из такси возле эстакады, он повёл меня в сторону заброшенного здания, зиявшего разбитыми окнами и холодом недостроенного торгового центра.
— Это место неофициально принадлежит моему отцу, — просто сказал Артём помогая перебраться через дыру в заборе. — Скоро здесь возобновиться стройка, как только будут улажены некоторые формальности. А пока… пока это отличное место, чтобы немного развлечься, — он подмигнул, доставая ключ из кармана и открывая внушительный замок, огромной цепью закрывавший входные двери.
— А охрана?
— Сегодня здесь только мы.
Я рассмеялась, а затем закружилась, подставляя разгорячённое лицо обнажённому сладкому прелому ветру, поднимавшему палую листву с холодной земли. Сердце предательски громко стучит, пальцы дрожат от нетерпения, под кожей звенит струна, и я не могу перестать улыбаться.
Внутри, при свете фонарика на смартфоне, оказалось совсем не страшно, даже романтично. Это здание колодезного типа с круглым проёмом в центре. По словам Артёма, тут должен был быть высокий фонтан. Но пока пустота, только ветер гуляет, разгоняя пыльный мусор, играя сам с собой наперегонки, протяжно гудя среди открытых проёмов окон.
Под ногами хрустит разбитое стекло. Поднимаю голову и вижу, сквозь разбитое потолочное окно, луну. Предательски яркую, волнительно-белую луну. От неё во рту сладко-горький привкус, почти медный, почти вкусный. Артём обхватывает за плечи и уводит в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи.
— Ты сможешь? — шепчет на ухо, когда оказываемся перед небольшой дощечкой, сантиметров тридцать в ширину, перекинутой на месте обрушившихся ступенек. Под углом, почти четыре метра.
Это страшно.
— Ты так всех девушек испытываешь или только мою смелость проверяешь?
Я разворачиваюсь, сладко целую в губы, а затем легко ступаю на этот опасный путь. Это просто и даже весело, если представить себе купол цирка и костюм акробатки. Главное не смотреть вниз, а уж чувство равновесия у меня всегда было как у кошки. И вот я наверху, ловлю восторженный взгляд парня. Мне совсем не холодно, поэтому расстёгиваю куртку, стягивая с плеч и обнажая глубокий вырез.
— Ты идёшь?
И он следует за мной.
Наш путь заканчивается в небольшой комнате без окон, но с большим матрасом, укрытым белоснежными простынями, подушками и мягким одеялом. Здесь даже есть свечи, расставленные по всей комнате, которые так долго зажигать! А также буфет и небольшая печка, от которой становится теплее. Правда от бокала вина тепло быстрее проходит по сердцу, окрашивая щёки в красный цвет.
— Ты разденешь меня? Или будешь дальше смотреть на меня, будто я хрустальная? — говорю лукаво, неотрывно глядя на него.
В глазах читаю страстный отклик. То, что всегда хотела увидеть. Я отвожу руку в сторону и бокал падает на чёрную плитку, звонко разбиваясь осколками. Ни он, ни я взгляд не отвели. Только улыбки шире — он повторяет спонтанный жест. Снимаю куртку, шагаю назад, не отворачиваясь, и он медленно следует за мной. Кожанка падает и я поворачиваюсь спиной, плавно проводя ладонями по шее, чтобы он вновь повторил за мной, спускаясь к заднему вырезу платья, расстёгивая заедающую молнию, отчего движения, бывшие плавными, становятся резкими, как и его поцелуи от шеи и ниже, он проводит языком по обнажившейся и покрывшейся мурашками спине. Я поворачиваюсь ловлю губами его губы, чуть прикусываю, не сильно, чтобы крови было всего пара капель.
Мы неотрывно смотрим друг на друга, я высвобождаю пуговицы на его рубашке, стягиваю её с него, а он снимает с меня платье. Ремень брюк непослушный, из натуральной кожи, оставляю в руках, складывая пополам, а затем несильно бью по его плечам, в ответ перехватывает мои руки и отбрасывает игрушку в сторону, укоризненно качая головой.
Артём обхватил за плечи, а я в ответ играючи разворачиваю его и бросаю на матрас. Каблуком упираясь в пах, расстёгиваю лифчик и он летит вслед за ремнём. Облизнув губы, смеюсь, а затем падаю рядом с ним от лёгкой подножки. Он проводит рукой по груди, не переставая улыбаться. Наклоняясь вперёд, шепчет на ухо:
— У меня кое-что есть для тебя.
И достаёт из кармана пакетик, надрывает его зубами и на руке остаются голубые, почти неонового цвета, таблетки. Одну он сразу глотает, другую протягивает мне. Осторожно взяв её, подношу к губам, но замираю.
Опасность.
Сердце пропустило удар и я сделала вид, что проглотила таблетку. При этом незаметно выбросила за спину.
И поцелуи изменились. Сладкие до этого, сейчас они расцвели ненасытностью. Мы обнажены и телом, и душой. Касаемся то осторожно, то грубо, то нежно, то больно. Я кусаю его в шею, он сжимает мои бёдра, не сбивая с ритма, только ускоряясь. Запрокидываю голову, ловлю наши тени, из-за дрожания свечей подобно призракам, танцующих по стенам и потолку.
Этого недостаточно, и он поднимается ко мне, так что смотрим глаза в глаза на расстоянии всего нескольких сантиметров. Быстрее и быстрее, неотрывно. Читаю в нём своё воспалённое отражение. Прерывистое дыхание, капли пота и немного крови на губах от жалящих поцелуев. Мы не можем остановиться, это даже больно, но так быстро! Всё, чтобы вспыхнуть неоновыми звёздами на самом пике наслаждения.
Глава 2. Первые игроки
Мы играем в одну и ту же игру.
Шаг за шагом, кубиками по столу.
Я не сдамся, не поддамся, не сглуплю!
Кто же из нас проиграет эту войну?
Пробуждение сладкое, как сахар, скрипит на зубах, отзываясь томительной болью в затылке. Губы обветрились, потрескались, кости ломит, внизу болит, а глаза слиплись, с трудом открываю их.
Ночью казалось, что в комнате нет окон, однако они просто закрыты плотными фанерами, сквозь которые всё равно проступал утренний солнечный свет. В воздухе витает запах сырой свежести, под куцым одеялом совсем не тепло и только врождённый северный холод не даёт замёрзнуть. Зевнув, нащупала валявшуюся неподалёку сумочку, достала телефон и ужаснулась. Почти проспала!
Переведя взгляд на парня, сладко спящего рядом, поморщилась, а сердце пропустило один удар. Я всё-таки сделала это.
Я как наркоман, придумываю оправдания своим поступкам, принимаю свою вторую я, а затем расплачиваюсь угрызениями совести и жалостью к себе. А затем разгребаю последствия своих действий. Что на этот раз? Чем всё закончится?..
Почти как ниндзя, натянула под одеялом нижнее бельё, затем плавными, нерезкими движениями выбралась на холод, подтягивая платье, сетуя на стоявшие рядом высокие каблуки. Тащиться до общежития придётся долго, значит первую пару точно пропущу.
— Не уходи, — спокойный голос за спиной вывел из равновесия, и я пошатнулась, натягивая куртку.