— Короче, дядя Лёня, будешь вредным ментом, кхе! — Женя засмеялся. — А ты чё думаешь, Женька? Я и есть тот самый вредный мент, от которого все воют, — Лёня усмехнулся. — Так и работал. — Докапывайся до всего, до чего комиссия может взъестся, — сказал я. — Но завтра мы должны сдать оружейную комнату, кровь из носа. — Погнали, мужики, — Лёня похрустел пальцами. — Я типа инспектор и такое сейчас вам устрою. * * * Загородный дом бизнесмена Анатолия Егорова, криминального авторитета по кличке «Гоша». — Коньячок пьёшь, Толя? — спросил гость, усаживаясь в кресло напротив хозяина. — Гриха Череп привёз, — Гоша держал в большой мясистой руке маленькую пузатую рюмку. — Это за мою побитую тачку. Ну и поговорил он с этим Волковым сам знаешь насчёт чего. — Твой Череп хитрить не умеет, — сказал Ворон. — Может, тебе этого Волкова жёстко допросить? В подвал и дальше сами знаете, ещё лучше меня. — Нет, — Гоша отпил глоток и посмаковал. — Палево сразу будет, поймут, куда делся. А если решат, что это я участвовал в том замесе, начнут искать, как я на Сазона вышел, и на тебя выйдут. А ты мне нужен. Но я прям чую, что эти машины — награда за то дело с покушением, но вот ниточку не могу нащупать. Надо осторожнее тут, чтобы самим не спалиться. — А зачем тогда спрашивать про эти тачки решил? Тоже палево. Ещё так в лоб сразу. — Череп да, честный, он в лоб и спрашивает. Его за это уважают. На то и расчёт был, чтобы они услышали. Странно бы было, если бы мы это не заметили и не начали задавать вопросы. Вот мы и спросили… — Ну и зачем ты меня позвал, раз всё сделал? И тачки эти… — Да не в тачках дело! — с раздражением сказал Гоша. — Есть инфа, что эти чоповцы крутились у того дома, где брат Сазона сдох. Пробей эту тему сам, Ворон, — он поставил рюмку. — Ладно. — Но осторожно, чтобы не попасться. Понять надо, это тот Волков нам поднасрал или Душман специально дезу вкинул, чтобы мы тыкались не туда, как слепые котята. И надо понять, что именно Волков для Крюкова делает, не просто же так они про всё это молчат. И ещё… это ты Душмана завалить хотел на днях? — Да ты чё? Я… — Не отпирайся, этого гастролёра опознали, он с твоими людьми в кафе сидел. Лучше не этими мелкими обидками занимайся, а выясни, что я тебе сказал. Приоритет — зачем Захар опять приехал, ну и на остаток этот ЧОП новый пробей. — Понял. — Чтобы если что, у нас была возможность задействовать их. Крюков же явно им доверяет что-то, — Гоша налил ещё рюмку. — Всё, иди, у тебя работы много. И пробей про состав, не просто так он в Оловянной застрял снова. А то все растрезвонили, что нашли ворованное, и забыли, а состав так и стоит. Думаю, Захар о чём-то договорился и всё-таки продадут китайцам, просто долю кто-то ещё получит. Выясни, займёмся, и получишь с него долю побольше, чем там тебе Крюков обещал. Ворон просиял и вышел. Гоша усмехнулся, посмотрел в зеркало и поднял рюмку сам себе. — Одни дебилы, — тихо сказал он. — Одни — честные дебилы. Другие хитрожопые, но тоже дебилы. Зато коньяк хороший. Гоша допил рюмку, взял мобилу и позвонил Черепу. — Зайди, Гриша. Поговорим. Глава 8 Думаю, у меня оставался ещё год или два, пока все эти требования к ЧОПам сильно ужесточат, а особенно к комнатам хранения оружия. Сейчас тоже не подарок, но пока даже не писали толщину стен, только указывали, что они должны быть капитальные. Зато прописали толщину решёток, дверей и шкафов. Я выбрал это здание, где мы расположили контору, не просто так. В нём был прочный подвал, ведь прежние хозяева хотели сделать здесь игорный клуб или небольшое казино, и собирались хранить здесь деньги. Так что в подвале уже были прочные стены, толстые решётки на маленьких окнах, и даже на вентиляцию были наварены прутья. Был и аварийный выход, прочный и очень толстый стальной люк. В памяти засело, что он должен быть, но, похоже, в требованиях этих лет про него ещё не писали. Зато не придётся продалбливать дополнительный ход потом. А вот для хранения самого оружия в помещении должна быть отдельная комната, и на её постройку я потратил немало денег, хотя сама по себе она была небольшой. Ещё когда только арендовал здание, то для ремонта и отделки я нанимал бригаду мастеров. Им я и доплачивал за дополнительную работу в подвале. Со многим подсуетился Женя, ведь в этот раз это у него были знакомые в депо, а не у меня. И варка решёток оказалась на нём. На всё это у меня ушло много. Не столько за работу, сколько за материалы, ведь стальные прутья нужной толщины — дефицит, а остальное стоило дорого. Ну и доплачивал, чтобы уложились в срок, да и наши парни часто помогали. Так что завершили относительно быстро. В общем, если бы не та история с пивзаводом и покушением на Крюкова, мне бы точно не хватило денег на машины. А так, даже смогу купить ружья и дополнительную экипировку. Как тихо шутили мы Женей, ещё одно такое покушение, и мы сможем серьёзно расшириться. В требованиях указано капитальные стены, но через несколько лет будут писать конкретно, какая толщина допускается для бетона, какая для кирпичей, в каких случаях её требуется усиливать. А сейчас я решил подстраховаться, хотя это стоило мне дополнительных денег в вечнозелёных американских рублях. В итоге, часть подвального помещения занимала отдельная укреплённая комната, стены которой сделали из кирпича. Небольшая, буквально два на три метра. Только на днях заштукатурили снаружи, но внутри отделка иная. Внутрь вела двойная дверь. Наружная — сплошная, из толстого листа стали, проваренная уголками, усиленная внутри прутьями крест-накрест, с самыми дорогими замками, которые я только мог найти в городе. Внутренняя — решётка, тоже дополнительно усиленная. Все стены и потолок изнутри отделаны решёткой, и все места соприкосновения прутьев проварены сваркой. Большие вложения, но зато не придётся через год или два переделывать всё это с горящей задницей. Внутри два самодельных толстенных шкафа-сейфа из толстой стали, стоящих у стены напротив входа. Один широкий и высокий, в нём будут храниться ружья, есть полки для пистолетов. Во втором, поменьше, боеприпасы, ведь их полагалось хранить отдельно от оружия. Дверцы усилены уголками изнутри. В требованиях было мало написано по поводу крепления к стенам, хотя это подразумевалось, так что мы не только прикрутили эти шкафы, но ещё и приварили к решётке. Так что хрен их кто вытащит. Тут же были документы, все книги учёта, выдачи и прочего, стенды с информацией, наклеены листы с ответственными за оружие и пожарную безопасность, с подписями и телефонами. В ещё пустых шкафах разложены бумажные бирки. От всего этого богатства есть два комплекта ключей, один у меня, другой у Жени, который у нас будет отвечать за всё вооружение компании. В самом подвале тоже немало интересного. Есть отдельное место для разрядки оружия, небольшой закуток между новой стеной комнаты хранения и старой. Пулеуловителя у нас пока не было, но мы поставили ящик с песком, чтобы туда направлять ствол. Это подсказал Слава, в его в бывшей конторе был такой. Был ещё стол для разборки и смазки оружия. Ну и стол, где будет сидеть Женя и оформлять документацию, и шкафы для бумаг. Не забыли и про сигналку, провели по всем правилам, Ярик постарался. По правилам, оружейную комнату берёт под охрану вневедомственная, и все понимали, что они очень сильно попьют нам с этим крови. По сути, вневедомственная надзирала за собственными конкурентами. Подводя итог, видно, что заработанные доллары из аванса от комбината, из того платежа за первое сопровождение питерских гостей и от давнишних денег от Крюкова за помощь в спасении его сестры, мы потратили на дело и с пользой. И даже осталось. — Макс, смотри, вот чё я думаю, — пробормотал Лёня. Мы сидели в беседке-курилке, ранним утром четверга, ожидая, когда приедет комиссия. — Вот вбухали мы сюда кучу денег, положим стволы. А потом поедем на комбинат, и все стволы уедут туда. Там же тоже придётся делать комнату, верно? Не будут же парни спать с пистолетами. — Ну, они же будут передавать их по смене. Будет ездить Женя и фиксировать. Но оружейка будет и там, мы говорили об этом с Белоглазовым. Мало ли, пока не требуется, но потом, тем более через несколько лет там будет служба безопасности. Но это когда договор заключим. Будут делать их работники, от нас только контроль. А здесь особенно нужна, тут проверяющих много. Но как будем расширяться, будут стволы и здесь. Лёня затушил сигарету, но через несколько секунд прикурил новую. Что-то он разволновался. Я же сидел спокойно. Всю жизнь я учился договариваться. Ну не всю, а, наверное, с того самого лета, когда остался один. Вот с этого самого, где я нахожусь сейчас. Будем договариваться и сегодня. У меня был козырь в рукаве, наши знакомые из ФСБ, которые, кроме того, сами тогда предлагали помощь. Но это на крайний случай и для чего-то необходимого, например, получить стволы без лишней головной боли или разобраться с лицензией, если будут проблемы. А уж с оружейкой мы должны справиться сами. Зато, по крайней мере, я точно знал, что когда приедет комиссия, нам не придётся с ними стреляться и драться, или отбиваться одной рукой из машины, пока в морду тычут ствол. Не нужно снова сидеть в машине по пути в лесопосадки или прятаться по дачам от братвы. Не придётся лезть на чердак, где могут снести голову, не нужно будет подкрадываться к складу, который охраняет боевик с автоматом. Ну и не нужно смотреть в глаза самому крутому бандиту города, который пришёл убивать. Но бюрократы — это тоже не подарок. Приехали они постепенно, не все разом. Главные из них — вот эти три человека, подписи которых необходимы для акта. Пожарный инспектор Андрей, который сразу же согласился попить чай, травя при этом шутки. Судя по опухшему лицу, он запойный. Мне сразу вспомнился Михалыч, весёлый главный инженер с комбината, тот тоже постоянно рассказывал анекдоты, про новых русских. Хмурый пожилой сотрудник разрешительной службы, капитан Пляскин, постоянно поглядывал на комнату отдыха, где стояли бутылки. Тоже любитель выпить. И ещё был высокий тощий мужик с грустно повисшими усами, Капитан Смирнов из вневедомственной охраны, который так смотрел, будто искал недочёты уже снаружи. Жаль, что тот, прежний, Андрей Валерьевич, не пришёл. Но он был алкаш, в прошлый раз напился и подписал нам всё, его к нам точно не отправят. С этим будет посложнее. — Акт выполненных работ, — сразу промычал Смирнов и, получив папку, сразу начал её яростно листать Пожарный осматривал пожарную сигналку, рассказывая анекдот про Ельцина. — И бабка его увидела, сразу к нему бросилась: подайте, Христа ради, Борис Николаич. А Ельцин ей — как же я тебе, бабка, подам? У меня с собой ни ракетки, ни мячика… так, проводку убрали, молодцы, а теперь тащите бумаги… Ну-ка, ну-ка, — он встал на корточки рядом с огнетушителем и поправил очки. — Какая там дата стоит… всё, вижу, ложная тревога. Показалось, девяносто первый год, ха-ха! Пляскин из лицензионно-разрешительной системы для приличия подёргал шкафы, убедился, что оторвать невозможно, потом уселся у меня в кабинете, изучая наши лицензии частной охраны. А вот инспектор из ОВО прополз чуть ли не каждый квадратный сантиметр подвала. Простучал стены, подёргал каждую решётку, потопал по полу, проверил ещё советский плакат со схемой ПМ и приёмами стрельбы из него. Полистал лицензии, внимательно осмотрел стенд, описи, образцы оттисков печати, ещё пустые инвентарные списки и списки закрепления оружия, копии приказов для назначения ответственных и о проведении инвентаризации и сверки, всё за моей подписью. Проверил короткий список сотрудников, которые будут иметь доступ к оружию (все, кроме бухгалтера), наши корочки. В самой оружейке стучал по шкафам, попытался отодрать их с силой, но не вышло. Ещё отбил кулак о прут, заодно и проверил йод и пластырь в аптечке. — Так, по правилам требуется подключить сигнализацию! — заявил инспектор. — Верно, — сказал я. — Всё готово, в лучшем виде. У нас же работает один из немногих технарей города. И у вас иногда отмечается. — Тогда покажите мне акт проведения скрытых работ! — он помрачнел. Подписанный другим инспектором акт был у меня под рукой. Смирнов придвинул его так близко к глазам, что чуть не водил по нему носом. Но ничего криминального он не нашёл, хотя подпись, выведенную нетвёрдой рукой пьющего коллеги, он сравнил с другой, у себя в записной книжке. — Где книга выдачи и приёма вооружения?