Он снова провалился в эротику, повернул голову и посмотрел за свою шеллан. Там, в кресле в углу, он представил своего соседа по комнате, Бутча, неподвижно сидящего. Наблюдающего своим ореховым взглядом. Наслаждающегося зрелищем… Член Ви дернулся с силой, он ощутил, как кончает… — Нет, тебе запрещено, — сказала Джейн. — Ты — пациент, нуждающийся в лечении. Я взяла свои инструменты. Он задышал еще тяжелее, когда она отвернулась от него и подлетела к боковой двери, ведущей в комнату для осмотров. Открыв ее, она протянула руку и затащила что-то в комнату. Столик на колесах. Накрытый хирургической тканью. Ви начал извиваться на простыни, кожа цеплялась за то, что лежало под ним, прилипая к заднице, ткань раздвигала его ягодицы. Он снова застонал… и посмотрел в сторону Бутча Которого В Действительности Там Не Было. — Да, — выдохнул Ви. — Мне нужен осмотр. Мне нужно лечение. Он закатил глаза. И когда снова смог сфокусироваться, Джейн уже надевала сестринскую униформу. Она застегнула ее только на талии, верхняя часть открывала груди, нижняя — ее лоно. Потянувшись к столику, она взяла… — Маска, — простонал он. — Маска… Когда Ви зашелся в оргазме, не в силах сдержаться, он наблюдал, как Джейн надевает белую латексную маску на лицо, ловкими руками скрывая свои черты. Она словно обтянула лицо полиэтиленом, ее губы выступали через прорезь, а зеленые глаза мерцали, остальные черты оставались анонимными. Пришелец. Незнакомка, которую он знал, но не узнавал. Горячие струи выстреливали на его пресс, достигая грудных мышц, ему пришлось приложить все силы, чтобы удержать руки и ноги на месте… потому что он хотел выполнить ее приказ. Следовать ее командам. Потому что иначе она не даст ему то, что он хочет. Джейн сдвинула поднос так, чтобы он попадал в поле его зрения. Потом она наступила на поднимающий механизм. С жужжанием подголовник поднялся до такого уровня, чтобы Вишес мог видеть поверхность столика… и когда Джейн убедилась, что он смотрит в нужном направлении, она подцепила края салфетки и потянула ее… Шприцы из нержавеющей стали. Старомодные, со стеклянными ампулами. Дюжина. И это еще не все. Там лежали зажимы. Много зажимов, больших, как аккумуляторные клеммы. — Прошу… — Простонал Ви. — Я не могу сдерживать себя… — Значит, тебе нужны оковы? Потому что ты слаб. Он посмотрел на Бутча Которого В Действительности Там Не Было. Его сосед по комнате вскинул бровь и кивнул. — Да, — выдохнул он. — Я слаб. — Ты должен заслужить оковы. — Как? — спросил он пришельца с голосом его шеллан. — Что я должен сделать? Джейн опустила подголовник кровати, а потом спустила всю койку, от движения вниз его замутило… или, может, это его восхищение. Когда произошел рывок, и койка не могла опуститься к полу еще ниже, Джейн подошла к изголовью. Послышался шум и шорох, а потом ограничитель вокруг головы, удерживающий подушку на месте, исчез. Джейн забралась на матрас рядом с его головой, помещая колени над его плечами, ее тело полностью приняло физическую форму. Ви выкрикнул ее имя, посмотрев на ее блестящее лоно. — Ты знаешь, что должен сделать, — ответила она. И потом она села ему на лицо. Вишес выпустил на волю весь свой голод, накинувшись ртом на влажные складки, упираясь носом, втягивая и поедая ее лоно с отчаянием, от которого по всему телу выступил пот. Джейн объезжала его, это было самое приятное удушье на свете, от нехватки кислорода жгло легкие, ее запах и вкус превратил все его тело в искрящийся фейерверк. А потом она кончила ему на лицо, вжимая его голову в матрас, выгибаясь над ним. Было удовлетворение в том, что он подарил ей удовольствие — потому что его язык был внутри нее, когда она кончала — но также был и восхитительный ужас, потому что Вишес хотел именно того, что ненавидел: оков, пленения, отдать себя на чужую волю, то, чего он боялся и в чем нуждался… Внезапно исчезла расстегнутая юбка, укрывавшая его голову, а вместе с ней ее чудесное лоно. Когда холодный воздух ударил в лицо, Вишес посмотрел на Джейн диким взглядом. Его Джейн раскраснелась и тяжело дышала, ее груди выскочили из раскрытой униформы, розовые соски затвердели. Он улыбнулся ей, зная, что хорошо выполнил свою работу. Она не улыбнулась ему в ответ. Но она не стала отказывать ему. У его ног она обернула лямки вокруг его лодыжек и затянула ремни. Крепко пристегнув его ноги, она повторила манипуляцию с запястьями… а также перетянула ремнями его грудь крест-накрест и пристегнула к ремню вокруг талии. Когда она закончила, Вишес забился на кровати, задергался, ужас усилился до удушья. Он судорожно бился, но все в пустую, его торс был пристегнут к матрасу, равно как и руки с ногами. Пот лился по всему телу, стекал вниз по животу, а его рот пересох из-за тяжелого дыхания. Джейн встала возле койки и играла со своим лоном, пока он испытывал оковы на прочность, белый латекс на ее лице творил безумие с его мозгом. Вытащив из себя пальцы, она поднесла их к его губам. Втянув ее пальцы в свой рот, Вишес отчаянно смаковал ее вкус. Он все еще сосал ее пальцы, когда она потянулась к первому зажиму. Она зацепила его за кожу под ребрами, укол боли заставил его охнуть. Следующий она прицепила на плоть над пупком. Третий — за кожу таза. Убрав пальцы от его рта, она склонилась над ним и позволила втянуть ее сосок, когда… — Черт! — выкрикнул он, когда Джейн сжала зажимом его сосок. Она позволила ему ласкать ее, пока цепляла на него зажимы, пульсация в точках боли образовывала изумительную сетку ощущений, его тело удерживалось на месте ремнями… Джейн отняла грудь от его рта и окинула его тело взглядом. Ударив коленом по рычагу на кровати, она подняла его голову вверх так, чтобы он мог видеть все, что она сделала. На нем было двадцать зажимов, стягивающих его краснеющую кожу. Джейн поиграла с зажимами, затеребила их пальцами. И сейчас началась работа. Боль была его врагом. Больше он не пытался победить эмоции, экзистенциальная слабость сменилась слабостью физической, он отбросил озабоченность вещами, которые без причины заставляли его ревновать… вместо этого он сосредоточился на боли, на том, чтобы вынести из нее самое лучшее, на триумфе разума над… Шприц появился прямо над его левым глазом. По телу пронеслась новая волна адреналина… Джейн пленила его внимание, когда прижала острый край иглы к своему соску, розовая плоть вдавилась под действием крошечного захватчика. Вишес снова судорожно задышал. Отодвинув шприц от груди, Джейн прижала иглу к его груди и провела вниз по центру его тела. Когда она дошла до его члена, твердого и напряженного, готового взорваться, Джейн провела острием вокруг его пирсингованной головки. Она спустилась ниже, к единственному яичку. Второе отрезали много лет назад… но в его голове перепутались все провода. Острые вещи у паховой зоны открывали шлюзы боли, старой боли, токсичной и отравляющей. Вот, что он должен сделать, — осознал Вишес. Он думал, что дело только в оковах и подчинении этой ночью, но… нет, все было глубже и сложнее. Он должен добраться до основы своей слабости, уйти дальше его привязанности к соседу по комнате, дальше общепринятого понимания мужественности. Он должен вернуться в начало. К истокам своей боли. Только взглянув на происхождение своей боли, он сможет восстановить свою силу. И, может, перестанет беситься из-за пустяков. Джейн в белой латексной маске повернула к нему голову, из ее черт он видел только ее губы и глаза. На задворках сознания Вишес понял, для чего эта пауза. Джейн давала ему возможность сказать стоп-слово, остановить все… слово из трех слогов, тогда исчезнут оковы, маска, красивая женщина обнимет его и успокоит, сняв зажимы один за другим. Но нет. Он хотел залезть в пасть зверя. Хотел открыть ларец, наполненный его сокровенными страхами, рожденными пережитым насилием. Ему нужно ослабить давление, сконцентрированное там, и нет другого способа это сделать. Ему нужно пролить кровь. Переведя взгляд, он посмотрел на своего воображаемого соседа. Прости, Бутч, — подумал Ви, смотря на образ из памяти. Ты должен уйти. Это слишком личное, даже для тебя. Как бы сильно Ви не нуждался в присутствии копа в своей жизни, насколько бы близок не был к Брату, был на этой планете всего один человек, кто увидит эту его сторону. И, разумеется, видение кивнуло… хотя причина этой уступчивости была не в том, что Вишес его просто визуализировал. Настоящий Бутч тоже бы понял это. Бутч Которого В Действительности Там Не Было встал и поднял руку, словно прощался с Джейн, словно они пришли сюда вдвоем и спланировали это. А потом он кивнул Ви с мрачной любовью на лице. Когда он отвернулся и открыл дверь… оказалось, что Не Присутствующая Марисса стояла в коридоре снаружи, с обеспокоенностью на лице, словно она волновалось о Ви, боялась, что он не в порядке. Она также кивнула Джейн и подняла руку Вишесу. «Я люблю тебя» — казалось, она прошептала именно это. — Я тоже люблю вас обоих, — сказал он паре. Потом дверь закрылась, мир снаружи исчез, и остались только он и Джейн… и черная дыра в центре его души, пустота, которую она уже во многом исцелила, но которую ничто и никто, даже ее настоящая любовь не могли заполнить. В пасть зверя, — подумал он. Проглоченный и переваренный. А после? Он почувствует себя лучше, как происходит после вскрытого воспаления. Ви снова посмотрел на Джейн. Но это была не Джейн. Она была хранителем его ночных кошмаров, и он нуждался в том, чтобы она открыла этот проклятый сейф. Она ждала. И ждала. В огромной ужасной паузе, его гнев рос под кожей, ее анонимность дала ему возможность наложить на ее лицо чужие черты, другие образы, принадлежащие врагам, которые не имели отношения к Обществу Лессенинг и войне и были связаны с желанием сломать его, когда он был ребенком.