— Вот это удача… — прошептал Барс, сам не веря в происходящее. — Чистейшая, удача… ларчик просто открывался… Неужели у Ипатьева проблемы из-за этой маленькой жестяной коробочки с микросхемами? Мозг мгновенно выдал самое важное умозаключение — пора уходить, да поскорее. Косухин быстро убрал в сумку находку и фонарик, затем, закрыв клапан и закинув сумку обратно за спину, рванул к выходу. Остается всего ничего — покинуть гостиницу и дождаться координат точки сбора. И все, а там можно завершить неоконченный в самолете спор с Поляком под что-то крепкое, если разрешат. Только как это обычно бывает в таком сволочном и непредсказуемом мире — все просто только в теории. Широким шагом покинув спальню, Миша прошел насквозь секцию «гостиной», где, подняв глаза, обнаружил преграду в виде трех неизвестных мужчин: примерно одного роста, но разной комплектации. Центральный пристально изучал Косухина едким взглядом, демонстративно усмехался. Неизвестный был «шкафом» в обтягивающей светлой футболке и серых штанах. На обоих предплечьях были выцветшие татуировки, растянувшиеся почти до самых кистей. Гладко выбритый череп блестел от пота в лучах солнца. Подельники были потоньше и попроще. Правый по телосложению был худощавым, вытянутым, худые руки были обнажены, с неизвестным оружием. Легкая рубашка с закатанными рукавами чуть выше локтей. Лицо обветренное, с ярко выраженной наглостью по жизни. Через мятый воротник одежды, на худой шее, виднелись фрагменты наколки с каким-то замысловатым узором. Третий, что слева, выделялся своей фигурой: атлетическое телосложение, короткие черные волосы, костяшки на руках сбиты. В глаза бросились сломанные уши, возможно, в прошлом профессиональный борец. Одет он был в майку красного цвета, льняные штаны и потрепанные кеды. На поясе демонстративно красовалась кобура. Барс про себя усмехнулся. Все как на подбор. Со знанием дела в саркастичной манере раздал каждому имена: центральному — Шкаф, правому — Наглый, а левому — Борец. Лейтенант внимательно изучил своих оппонентов. Ни один явно не походил на полицейского, и самое интересное, бросавшееся в глаза, — все славянской национальности. Выпрямившись, Миша сделал непонимающее лицо и заговорил: — Comment puis je vous aider? [25] — Ты смотри! — надменно воскликнул на русском худощавый. — Под иностранца косит! На французском лопочет! Следом грубоватый и хриплый голос подал Шкаф: — Говоришь хорошо, садись — пять. Но мне известно, что ты на русском языке намного лучше говоришь! — Смешок. — Короче, лягушатник, хорош ломать комедию какого-то недоделанного агента! Косухин аккуратно принял удобное положение, понимая, что перед ним люди не из прикрытия, да и в целом не из Управления. А, похоже, те самые представители неизвестных. Выдержав паузу, он протяжно выдохнул, на мгновение опустив глаза, и ответил на родном: — А вы кем будете? Так, из интереса. — Тебе какая, нах, разница? — с вызовом бросил Наглый, даже сделав шаг вперед. — Как какая?! — неподдельно удивился Барс, переведя свое удивление в усмешку. — От этого зависит дальнейшая манера разговора… — Чё?! — уже возмутился Борец. — Через плечо! — огрызнулся Косухин, просчитывая варианты. — Что тебе, дорогой мой, непонятно? — Так, харэ! — продолжил тот, смотря на оперативника. — Мы прекрасно знаем, кто ты и зачем ты тут! — Давай сразу к делу! — сказал спокойно, но с наглостью центральный. — Тут есть то, что нам нужно, и, судя по тому, как ты выскочил из комнаты, оно у тебя. Поэтому предлагаю тебе отдать это нам и валить на все четыре стороны! — А если… — начал было Миша. — Никаких «если»! — фыркнул Наглый. Лейтенант выпрямился, поправляя сумку на спине, но при этом придерживая лямку на груди: сама по себе она не представляла веса, но габариты могли бы сыграть не в его пользу. Да и наличие двух жестких дисков как-то заставляло подумать об их сохранности. — Что ж… — Косухин решил прервать повисшую паузу. Он изучил положение рук каждого. Правый, судорожно сжимая рукоять, мельком показал чешский пистолет-пулемет. Центральный же стоял спокойно, видимо, где-то заготовлен пистолет. Но самым спокойным был тот, что слева. — Раз вы не наши и я не ваш… прежде всего ответьте на один вопрос, — ехидная улыбка, — сколько времени? Все трое недоумевающе переглянулись между собой, после чего вновь устремили взгляды на Барса, после чего Борец с презрением буркнул: — А нах тебе время? — От этого зависит дальнейшая манера разговора, — лишь спокойно повторил Косухин. — Ну, 15:26, и чё? — проговорил центральный. Лейтенант не смог сдержать широкой и ехидной улыбки. Отведенное время в десять минут закончилось, и вирусное ПО уже должно было раздербанить сервер и мозги терминалов СБ. Полный карт-бланш, твори дестрой, порядка тут изначально не было! — Отлично… — протяжно проговорил Миша, разминая кулаки и осматривая каждого из будущих противников. — Сейчас я вам поясню за жизнь… Неизвестные успели лишь демонстративно усмехнуться, когда «волк» молниеносной реакцией одной рукой задрал футболку, а второй — извлек из кобуры Glock. Затем, подняв пистолет на уровень живота и обхватив рукоять двумя руками, трижды нажал на спуск. Выстрелы были навскидку, но из троицы первым упал Шкаф: на груди, в районе сердца, появились три красных пятна. Далее оперативник развернул корпус вправо вместе с короткостволом, где Наглый попытался вскинуть для выстрела пистолет-пулемет, но Косухин опередил его. Пуля черкнула по руке, от чего тот мгновенно скрылся за диваном. С последним, Борцом, все прошло грязно: тот уже почти скрылся за барной стойкой, когда оперативник развернулся корпусом влево и, слегка уже вытянув перед собой пистолет, нажал на спуск. Парабеллум ушел прямо в икроножную мышцу, в результате чего раздался дикий вопль с порцией отборного мата в сопровождении звука грузного падения при неправильной группировке. Анализ. Ситуация складывалась не в пользу «волка». Во-первых, на выстрелы могут появиться полицейские, с которыми придется вести перестрелку, а не переговоры. В голове прозвучала фраза, которой порой многие либо улыбаются, либо говорят, что это хорошая шутка, — «Уходя, гасите всех». В практике оперативника это важный пункт, поскольку в такие моменты приходится убирать всех свидетелей, которые могут негативно повлиять на выполнение поставленной задачи. Во-вторых, Борец, вероятно, сейчас будет занят своей раной, а не попыткой встать и отомстить обидчику. Следовательно, временно вне внимания оперативника. А вот худощавый наглец может выскочить в любую секунду и дать очередь из пистолета-пулемета, выждав нужный момент. Пока в голове проходило рассуждение о всевозможных вариациях развития событий, Барс, придерживая пистолет наготове, взял левее, к книжным шкафам. Затем направился широким шагом к стойке на кухне, за которой фыркал и ругался Борец. Взгляд оперативника уперся в диван, где спрятался Наглый. Но, как говорится, только подумал о солнышке, оно уже тут: где-то в середине дивана противник поднялся с выставленным ПП[26] перед собой. Целился в предыдущее местоположение волка, но Косухин оказался шустрее: слегка подкорректировав положение пистолета в поворачивающегося Наглого, нажал на спуск. Glock плавно дернулся в руках опытного стрелка, отбросив гильзу в сторону. Противник вскинул голову и скрылся за диваном, оставив красный всплеск на куске чистой стены номера. Минус два. Затворная рама пистолета вернулась в исходное состояние, а Барс рысью рванул к стойке, продолжая придерживаться «мертвой зоны». Исходя из медицинских аспектов и собственных познаний, Борец вряд ли встанет на ноги из-за ранения, конечно если он не мазохист и не хочет почувствовать сильнейшую боль. И, судя по звукам, он представителем психологического отклонения не является. Поэтому, с 80 % вероятностью будет попытаться атаковать со среднего или нижнего яруса. Расчет оказался верным: Борец вывалился из-за угла стойки, стараясь как можно аккуратнее опуститься на плечо и выставить пистолет для стрельбы. Но оружие тут же было вдавлено ногой оперативника в пол, а вторая показала силу удара по лицу. Противник упал на лопатки, схватившись за окровавленный нос и яро поливая «волка» матерными словами на славянском говоре. Косухин, с остервенением отпихнув от борца потрепанный «Макаров», обошел лежащего мужчину и со всей силой надавил на травмированную ногу. — А теперь поговорим… — Вой Борца перерос в душераздирающий крик и попытку столкнуть оперативника, но тот лишь прорычал, держа пистолет наготове: — Кто вы такие и что вам тут нужно?! — Я нічога не скажу, дарма стараешся![27] — сквозь боль взвыл раненный мужчина. — О! Слышу знакомые славянские языки! — Барс надавил сильнее. — На русском говори! Ты только что очень хорошо на нем угрожал! — Пайшоў ты![28] — послышалось в ответ. Лейтенант демонстративно фыркнул, убирая пистолет в кобуру, затем крепкой хваткой взял дерзкого противника за грудки, накрутив майку на кулаки, и развернулся вместе с ним к двери. Тот уперся руками, пытаясь выбраться, но позади него послышалось несколько хлопков с сопровождением удара металла о металл, а тело пленника обмякло, голова поникла. Через плечо в дверном проеме оперативник разглядел человека в костюме серого цвета: в руках он крепко и уверенно держал пистолет с глушителем, плавно опускающийся на открытые ноги Миши, на что тот сразу сделал два широких шага назад, все еще прикрываясь телом, и скрылся за стойкой. Прозвучала пара приглушенных выстрелов. — Твою мать, Феникс, во что ты ввязался?! — прорычал лейтенант, бросив тело на пол и взяв в руку Glock. Мозг автоматически начал выстраивать разные варианты действий. Но в коридоре послышался топот быстро приближавшихся шагов. Затем он сменился голосами двух человек, говорящих по-арабски. «Копы?!» — сразу пришло на ум лейтенанту. Только вот разговора не получилось, а в ответ прозвучала пара тихих хлопков. Грузное падение, следом — звонкий выстрел. Снова лязганье затвора вместе с коротким уханьем. Барс скривил лицо, прижавшись к стойке: как это ни цинично, но полицейские выиграли для него время и возможность действовать. Одновременно с последним выстрелом лейтенант мгновенно поднялся, выставив свой пистолет на линию огня. Неизвестный противник уже разворачивался к «волку» лицом, бросая сухой и невозмутимый взгляд. Миша нажал трижды на спуск: одна пуля ушла в плечо, вторая — в шею, третья — в «молоко», отколов штукатурку на стене. Мужчина в сером костюме, хрипя и хватаясь за кровоточащее горло, сделал шаг назад и, теряя устойчивость, прислонился к стенке. Видя, как неизвестный отправляется к праотцам, Косухин рысью подскочил к дивану, в один прыжок перескочил через спинку и оказался у тела наглеца. Пуля парабеллума пришлась ему четко в лоб, показав, что острый язык порой не решает проблемы с оперативником специальных войск Российской Федерации. Изучив итоги стрельбы, Барс переместил пистолет в левую руку, а освободившейся взял пистолет-пулемет. Затем, в несколько широких шагов, оказался у прохода в коридор, где лежало безжизненное тело неизвестного. Дверь в ванную так и была закрыта — все-таки одного удастся спасти. Косухин медленно выглянул в коридор, придерживая в близком доступе трофейный ПП. С каждым шажочком рука с оружием вытягивалась все дальше и дальше от тела, а разум был готов в любую секунду отдать команду на стрельбу. Обстановка сложилась не очень приятной. На самом «перекрестке», ведущим к фойе, лежало тело мертвого полицейского, а у левой стены, опираясь кровавой ладонью, стоял второй офицер. Оперативник видел, как мужчина сквозь боль что-то говорил в рацию, громко глотая слюни и, скорее всего, кровь. Стойка ослабевала, тело не слушалось и спускалось по стенке. Взгляд терял блеск, притуплялся с каждой секундой. «Двухсотый…» — прозвучало в голове. Самое паршивое заключалось в том, что ему никак не помочь. Осознавая это, Косухин медленно, боком вышел в коридор, держа пистолет-пулемет ближе к себе и контролируя коридор. Его взгляд встретился с тускнеющими глазами копа: тот старался смотреть гордо, с достоинством, заставляя отозваться струнам в душе «волка». Медленно закрыв веки, полицейский сполз по стенке на пол, отпустив кричащую рацию. Тяжелое и мрачное в этой работе — в разборках служб могут пострадать невиновные гражданские лица. И не потому, что кому-то этого хочется, а лишь потому, что они оказались не в том месте, не в то время. Фыркнув себе под нос, Барс, не убирая пистолет-пулемет от вероятного места появления противника, плавно подсел к обмякшему телу неизвестного. Голова склонилась под собственным весом, вся грудь была залита кровью. Рядом с ним лежал Colt 1911 с глушителем, на руках перчатки — умно и солидно. На поясе, на левом боку, располагалось два спаянных подсумка для пистолетных магазинов. Маленький боезапас для зачистки — 21 патрон (три магазина по семь патронов). Хотя, если быстро убрать одного надоедливого оперативника, шляющегося по неположенным местам, то, в принципе, может хватить за глаза. Далее Миша начал тыкать локтем по его карманам, в результате чего внутри левого кармана штанов обнаружилось что-то прямоугольное и тонкое. Кинув в коридор внимательный взгляд, Косухин положил пистолет рядом с собой, просунул руку в карман, и на свет появился смартфон с хорошим количеством заряда батареи. «Мне что-то слишком везет…» — настороженно подумал Барс, быстро убирая телефон в карман и хватая оружие в руку. Затем Миша поднялся на ноги, поправляя сумку на спине, и рванул по коридору. Казалось бы, всего лишь пара метров, несколько пролетов, и все — заветная дверь с выходом на свободу! Но на практике всегда найдется масса причин, почему просто так сделать ничего не получится. На середине марафона Косухин выскочил из-за угла прохода к фойе. Интуитивно, переходя на ускорение, мужчина подался вперед, чуть опустив голову и торс ниже, когда над головой прошло две пули, а одна — у самого носа, оставив теплый шлейф за собой. От неожиданности Косухин пригнулся еще ниже и чуть не притерся лицом о пол, на скорости задев покрытие коленом. Во время своего «полета» ему удалось рассмотреть угрозу. Двое людей в сером расположились по обе стороны коридора, перекрывая сектора и обзор друг друга. Мысленно «волк» оценил такое взаимодействие: «О работе в здании имеют представление, воевать будет интересно». Но оперативник не планировал долго с ними «танцевать». Во время неудачного уклонения лейтенант для опоры выставил руку с пистолетом, а второй, зажав спуск на пистолете-пулемете, дал веером очередь по недругам. Левому пришло несколько пуль прямиком в коленный сустав, отчего тот дико заорал и, матерясь на каком-то языке, рухнул на пол. Второму же прошло по касательной по правой щеке, когда он уходил обратно на лестницу холла. Далее Косухин, оттолкнувшись рукой от пола, рысью помчался по прямой, к эвакуационному выходу. В тот подходящий момент в голове промелькнул важный вопрос — какой боезапас у этого ПП? Вспоминая тактико-технические характеристики чехословацкого оружейного промысла, Барс почти добежал до двери, но в последнюю секунду над головой просвистело несколько пуль, и пара из них — прямиком у уха оперативника. Миша дрогнул, нервно и как-то неаккуратно уйдя в проем пожарной лестницы с диким рычанием. — Merde! Freaking freak! Tu pourrais tirer sur levieux Duran! Bravo![29] — язвительно бросил Косухин, скрывшись на лестнице. Это «шоу» было устроено специально для стрелка, под которое «волк» отодвинул затвор назад: один патрон в патроннике и еще один — в магазине. Не густо, но есть еще в пистолете, так что теоретически отбиться можно. Все еще демонстративно фыркая и охая, Барс заметил после себя кровавые следы. «Неужели зацепили?!» — испуганно подумал он. Суетливо осмотрел всего себя, провел руками по местам прошлых и вероятных ран — ничего. Через пару секунд пришло осознание, что кровь не его — за все время передвижения на данном участке Миша наступал на кровь повсюду. Выдохнув с облегчением, «волк» спустился вниз на два пролета, прикидывая, что можно сделать по устранению приевшейся угрозы. Но его мысли были прерваны звоном рикошета: мужчина машинально отпрянул от лестницы к стенке, бросив мимолетный взгляд между лестницами. Стрелять в ответ было бесполезной затеей, и поэтому он сразу заскочил в открытую дверь прачечной. Помещение было средних размеров, разделено на два комнаты. Первая, где сейчас находился Косухин, по обе стороны вмещала в себе два ряда стиральных машин, парочка из которых продолжали работать. С левого края находилась закрытая дверь, ведущая в помещение, которое, похоже, предназначалось для глажки стиранных вещей персонала отеля и его постояльцев. Впереди располагался спасительный проход, откуда веяло приятным соленым бризом. Стены и пол были оформлены в бело-синий в морской стилистике, а приглушенный свет придавал помещению своеобразную таинственность. Барс поймал себя на мысли, что все сейчас складывается очень иронично: пара шагов отделяет его от «свободы», а улицы Триполи ждут оперативника на увлекательную пробежку. А беготня с этими неизвестными может повлечь массовую перестрелку, что в свою очередь увеличит количество жертв среди гражданского населения. Вдобавок Косухин не до конца понимал, когда придет информация о пункте сбора и, соответственно, сколько ему «гулять» по Триполи, поэтому приводить на хвосте черт знает кого — непозволительная роскошь. Оперативник решил разыграть в обманный ход: плотно закрыв за собой дверь, пересек помещение, наступив на небольшую лужу воды из-под одной стиральной машинки, и настежь распахнул вторую дверь, после чего рванул обратно. Расчет был глуповат, но мог сработать: по открытой двери преследователи могли предположить, что оперативник покинул здание, и, с большой долей вероятности, пустились бы вслед за ним, в то время как лейтенант ликвидировал их из засады. Иных вариантов он не видел — слишком маленькое помещение, да и сам мужчина не такой тонкий, чтобы укрыться в проеме между машинками и стеной. Но неизвестный преследователь оказался быстрее, чем предполагалось: дверь на лестницу резко распахнулась, с грохотом ударившись об угол крайней стиральной машинки, и на пороге показался мужчина в сером с разорванной окровавленной правой щекой. Хладнокровный и спокойный взгляд мужчины наполнился неподдельным удивлением, когда он увидел бегущего на него Косухина. И рефлекс — мгновенно поднял пистолет. Лейтенант, пока дверь открывалась, на скорости резко ушел в подкат, завалившись на левый бок. Левая рука вместе с Glock обхватила ремень сумки, тем самым прижав ее ближе к спине, а перед собой мужчина выставил вторую руку и зажал спуск пистолета-пулемета. Все произошло быстро: два последовательных щелчка, два глухих попадания. Неизвестный выронил пистолет, сделав шаг обратно к лестнице, и, оступившись на пороге, повалился на ступеньки. Брызги крови упали на белый кафель, размываясь в воде. Барс сразу перевернулся через левый бок, затем, встав в упор «лежа», подобно лягушке подпрыгнул на ноги и выскочил из помещения на улицу. Солнце резко ударило по глазам яркими лучами, заставив полностью зажмуриться, но это не помешало разглядеть место, где он оказался. «Волк» находился на маленькой улице, которая проходила по краю обрыва, образующего красивую смотровую площадку с завораживающим видом на Средиземное море. Справа и слева располагались невысокие жилые дома с типичными внешними фасадами. Машин не было — вероятно, лейтенант выскочил на пешеходную зону. Эта мысль была подтверждена ошарашенными взглядами прохожих: они смотрели на появившегося Мишу как на зверя, вырвавшегося из клетки. Они явно слышали выстрелы, а у него в руках оружие. Заметив это, мужчина бросил взгляд сначала на море, потом на пустой пистолет-пулемет. Недолго думал — разбежавшись, он зашвырнул трофейное оружие в соленую воду и рванул вверх по улице, мысленно прося всех богов и ангелов, чтобы его не особо запомнили. Где-то вдали предательски звучали приближающиеся сирены полиции. Косухин пробежал без оглядки где-то три квартала. Свернув в узкий переулок, он позволил себе остановиться и жадно начал делать глубокие вдохи. Сердце бешено колотилось, слегка кружилась голова — отпускала адреналин. Позади хвоста не наблюдалось, оперативник убрал пистолет в кобуру и бегло осмотрел себя. Сумка болталась на спине, штаны и футболка кровью не заляпаны (не считая чуть мокрый бок штанины). Пятна, которые были на обуви, смылись после скольжения по мокрому полу. Громко выдохнув и выпрямившись в спине, Миша ругнулся и прошипел, направившись дальше по переулку: — Qu’est-ce que c’etait maintenant?! [30] Вопрос был риторическим, однако другие требовали ответов. «Наличие засады было ожидаемо, — подумал Косухин. — Те трое, что первые, — тупые как пробки исполнители с четкой пометкой на лбу „расходный материал“. Больший интерес вызывают эти неизвестные в серых костюмах. Что это за клоуны такие? Киллеры или любители сделанного кинематографом романтического образа подобной профессии? — Мужчина тут же осекся, понимая, что бросаться громкими высказываниями в их счет не стоит — могут утереть нос. — Вероятнее всего, они контролировали это место с самого начала, а тех троих пустили в качестве пробы пера. Черт… нужно было брать с собой на вылазку Мьюта, а то все это чистейшее везение!» Пытаясь проанализировать случившееся, Косухин оказался на соседней улице, где завернул в кафешку и уселся за столик на веранде. Тяжелый выдох, а сам мужчина расплылся на стуле, перевернув сумку себе на грудь. Жарко… К нему тут же подскочил официант и не успел даже что-то сказать, как Барс выпрямился в спине и проговорил на английском языке: — Бутылку холодной воды и кофе… на ваше усмотрение… — Пауза. — Воду, пожалуйста, сейчас. Молодой парнишка кивнул и удалился в помещение. Протерев глаза, Миша плавно вытащил из кармана смартфон одного из нападавших и вдавил кнопку блокировки. С простой заставки его сразу перекинуло на «рабочий» стол. Никаких паролей и дополнительных элементов защиты. — Интересное кино… — тихонько произнес лейтенант, устроившись удобнее и начав пальцами бегать по меню. Первое, что бросилось в глаза, — русский интерфейс. Значит, стрелявший с большой долей вероятности мог быть соотечественником. Просто так язык не ставят на телефоне, отчего Мише стало не по себе. Далее внимание Косухина привлекла иконка мессенджера, на которой высвечивалась цифра «1». Палец сам нажал на программу, наверное по привычке, и открылось меню диалогов. Их было три, лишь многоточия в названиях. В самом верхнем разделе высвечивалось одно единственное сообщение: