* * * В кабинете Вдовина, кроме него самого, находился заместитель министра Феоктистов. — Что нового с утра? — поинтересовался Вдовин. — Пока ничего, — ответил я. — Сейчас разговаривал с дежурным, уточнял сведения по вчерашнему убийству. — Ты еще не разобрался с Яшиным? — поинтересовался у меня Феоктистов. — Пока нет, Михаил Иванович. — Сейчас разберусь и доложу. Феоктистов, стоявший у окна все это время, подошел к столу и сел на стул. — Вот что, Абрамов — сказал он. — Вытаскивай к себе Быка и разбирайся с ним по этому убийству. Он наверняка знает очень много. Вот это и нужно вытащить из него. Ты с ним особо не церемонься, это преступник, и с ним нужно говорить на понятном ему языке. — Задача ясна, товарищ заместитель министра. Можно мне вам задать один вопрос? — Что за вопрос? — спросил Феоктистов и посмотрел на меня как-то не по-доброму. — Вы знаете, Михаил Иванович, что я на этой должности около месяца. Меня, как руководителя управления, курирующего линию убийств, очень беспокоит небольшая численность второго отдела. Она согласно штатному расписанию, составляет всего восемь человек без учета начальника отдела. Данная численность была вполне достаточной год назад. Сейчас количество убийств выросло чуть ли не в три с лишним раза, многие убийства совершаются с применением огнестрельного оружия и носят заказной характер. Если короче, то у меня не хватает сотрудников, чтобы контролировать все эти преступления, не то что работать по их раскрытию. — Что ты хочешь от меня услышать, Абрамов? — раздраженно спросил Феоктистов. — Ты же сам великолепно знаешь, что я не могу прыгнуть выше головы. Скажи, как я могу изменить это штатное расписание без Москвы? Ты, как всегда, Абрамов, хочешь казаться оригинальным, умным. Ты думаешь, что я этого не понимаю и заставляю тебя работать день и ночь? Я все это знаю, но помочь тебе в этом, извини, никак не могу. Понял? — Понял. Вы знаете, у меня есть одна идея. Если мы не можем изменить штатное расписание управления, то что нам мешает создать межрегиональный отдел по борьбе с преступлениями против личности и финансировать это подразделение за счет местного бюджета? В этом случае мы всегда сможем им маневрировать в зависимости от оперативной обстановки. Снизилось количество убийств, мы уменьшили количество людей в этом отделе, и наоборот. Феоктистов с интересом посмотрел на меня: — В принципе идея сама по себе не плоха. Ведь мы содержим таким образом участковых инспекторов, а почему же не попробовать и здесь? Они стали с Вдовиным горячо обсуждать данное предложение. Я, взяв в руки свои документы, вышел из кабинета. * * * Мартын был в бешенстве. Он нервно ходил по кабинету, не зная, что предпринять дальше. Полчаса назад ему позвонили из банка и в вежливой форме сообщили, что вопрос о предоставлении ему валютного кредита временно отложен. — Как так отложен? — переспросил он у звонившей ему девушки. — Меня же ваш шеф, Леонид Захарович, заверил еще неделю назад, что проблем с предоставлением мне кредита не будет и что этот вопрос решен на все сто процентов. — Я не знаю, что вам обещал Леонид Захарович, я лишь довожу до вас переданную мне информацию, — ответила девушка на том конце провода. — Слушай, ты, коза! — неожиданно грубо обратился к ней Мартын. — Ты меня можешь соединить с ним или со своим непосредственным шефом? — Попробую, не кладите трубку, — ответила она вполне спокойным голосом, словно все эти грубые слова были сказаны не в ее адрес. Вскоре в трубке раздался мужской голос: — Я слушаю вас. Что вас конкретно интересует? — Мне только что ваша девушка сообщила, что вопрос о предоставлении мне валютного кредита пока не рассматривался. О том, что он будет решен положительно, мне сказал ваш шеф Леонид Захарович! — сорвался на крик Мартын. — Молодой человек, кричать и топать ногами не нужно. Вам в кредите не отказано, просто данный вопрос, как это вам сказать, немного завис без решения. Дело в том, что сейчас у нас в банке осуществляется проверка, и согласно решению правления мы свернули все кредитные дела. Я думаю, что как только закончится эта проверка, ваш вопрос будет обязательно рассмотрен. — Скажите тогда, когда у вас закончится эта проверка? — Извините, но я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал мужчина и положил трубку. — Козел драный, — выругался вслух Мартын. Он нажал на кнопку и посмотрел на входную дверь. Дверь по-прежнему была закрыта. Он вновь нажал на кнопку, с нетерпением ожидая начальника службы безопасности. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел Павел. — Вы что там, все спите, что ли? — раздраженно спросил его Мартын. — Нет, у нас все нормально, — ответил Павел. — Просто я ненадолго отлучился, чтобы проверить посты. — Что у нас там, в Казани? — с нарастающим раздражением поинтересовался он у Павла. — Почему нет никаких новостей? Может, мне теперь самому решать все ваши вопросы? — Мартын, там все провалилось, — тихо сказал Павел. — Я сегодня с утра разговаривал с Корейцем. Он просил передать тебе, что ребят замочили люди Быка в пьяной драке. Со слов Корейца, они что-то там не поделили на дискотеке, и те решили с ними разобраться. Один из них ворвался к ним в домик с куском арматуры в руке, и прежде чем те смогли организовать ему отпор, замочил одного из них. Второй застрелил его, однако тоже умер от потери крови. Трупы были обнаружены лишь на другой день рано утром. — Вот ведь какой он живучий — сказал Мартын, намекая на Быка. — Везет же дуракам и пьяницам. — Это точно, — подтвердил его слова Павел. — Ладно, пусть, сука, еще немного поживет. Скажи, кого они замочили? — Говорят, какого-то Кощея. — Вот уж непруха, — подумал про себя Мартын. Кощей иногда помогал Мартыну. По его просьбе тот сообщал ему о действиях и намерениях Быка, и поэтому Мартыну было жалко потерять информатора. Так, в частности, именно по информации Кощея бойцы Павла пытались совершить покушение на Быка в квартире на проспекте Победы. — Неужели он вычислил Кощея и таким сложным путем избавился от него? — снова подумал Мартын. — Если это так, то игра принимает серьезный оборот. Следовательно, в самые ближайшие дни можно ждать от Быка ответного удара. — Павел, а что у нас происходит в Питере? Как там наш Резаный? — Резаный недавно вернулся из-за бугра и сейчас проводит ревизию своих компаний — ответил Павел и взглянул на Мартына. — Вот что, Павел! Мне нужны сведения, с каким казанским банком работает Резаный. Дело в том, что после убийства Мони в кафе «Раки» шарик на нашей стороне, и мы должны с ним что-то делать. Надеюсь, ты понял меня? — Все ясно, Мартын, — сказал Павел и вышел из кабинета. * * * Бык сидел на лавке и ждал меня. Увидев мою машину, он встал и направился в мою сторону. Мы поздоровались и пошли вдоль аллеи. — Давай, Наиль, пройдемся немного — предложил я ему. — Целый день на работе сижу, хочется немного походить, подышать свежим воздухом. Мы медленно побрели вдоль аллеи, заросшей густым кустарником. Пройдя метров тридцать, я повернулся к Быку и сказал: — Наиль, ты играешь со мной не совсем честно. Все, что ты мне здесь гонишь, все оказывается туфтой. Я больше играть в одни ворота с тобой не хочу. Я дважды тебе помог выжить, предупредив о возможных покушениях на тебя. Я начинаю сомневаться в необходимости этих встреч. Если я решу больше с тобой не встречаться, ты проживешь не так долго. Тебе никто из ребят не простит этих встреч, и если тебя не убьет Мартын, то тебя убьют свои же ребята. Бык внезапно остановился и с удивлением посмотрел на меня. Эти слова явно озадачили его. — Скажи, Наиль, почему я узнаю от Бухарова о том, что в Зеленом Бору погиб твой боец? Если ты решил нарушить наши правила в одностороннем порядке, дело, конечно, твое. Просто нужно тогда позвонить мне и предупредить об этом. Ты, наверное, считаешь, что ты незаменим, что я не имею других людей, в том числе и в твоей группировке. Если ты так считаешь, то глубоко ошибаешься в этом. — Я что-то не понял вас, Виктор Николаевич. Поймите меня правильно, я не собирался рвать с вами отношения и вводить вас в заблуждение. Я всегда был с вами честен и говорил вам лишь то, что слышал от других людей. Если там что-то не срасталось, это не моя вина. Разве я вас обманывал, рассказывая о событиях на Высокой Горе? Вы же сами проверяли эту информацию, и она оказалась в цвет. Это не моя проблема, что он выскочил из этого дела сухим, отделавшись лишь испугом. — Хорошо, Наиль. Если это так, тогда расскажи, что же произошло в Зеленом Бору? — задал я ему вопрос. Бык немного подумал, словно прикидывая, с чего начать, и, взглянув на меня, начал рассказывать. — В субботу мы с женой поехали отдохнуть в Зеленый Бор. Решили немного покупаться и позагорать. У меня была договоренность с комендантом спортивного лагеря КХТИ об аренде домика. По дороге туда я заметил машину Корейца, который стал прижимать меня к обочине. Когда я остановился, мы сцепились с ним. Не подумайте, что мы подрались, просто сцепились на словах. Кореец передал мне, что Мартын забирает у меня страховую компанию «Казань», и в случае, если я не отдам ее добровольно, они меня завалят. Так и сказал, что если не отдашь, то мы тебя просто завалим. Ну, я тоже не сдержался и ответил ему, что это еще нужно посмотреть, кто кого завалит первый. Когда я приехал в спортивный лагерь КХТИ и снял домик, то обратил внимание на двух ребят, которые приехали туда буквально вслед за мной. Пока жена возилась в домике, мы с Антоном, моим охранником, заметили, что эти двое посменно ведут наблюдение за нами. В этот момент в лагерь приехал Кощей. Он был один, без ребят. Я его попросил, чтобы он на всякий случай подстраховал меня с женой, пока мы будем купаться и загорать на пляже. Кощей, как человек довольно агрессивный и порой непредсказуемый, сразу же полез к этим ребятам, стал разбираться с ними, кто они и откуда. Между ними уже тогда возник серьезный конфликт, который чуть не перерос в обоюдную драку. Как я узнал чуть позже от Кощея, эти ребята были не местными. Они были из Москвы, и привез их в лагерь Кореец. Вечером, когда в лагере началась дискотека, мы с Антоном и женой уехали из лагеря. Моя жена перегрелась на солнце, и у нее к вечеру поднялась температура. Не знаю, почему, но Кощей с нами домой не поехал, а остался там, в лагере. По-моему, он на пляже познакомился с какой-то девушкой и решил остаться на дискотеку. Что произошло потом, я точно не знаю, могу лишь догадываться об этом. Виктор Николаевич, думаю, что вам нужно работать по этому преступлению непосредственно с Корейцем. Считаю, что только он один мог навестина меня этих двоих залетных. — Почему ты решил, что они приехали в лагерь по твою душу? Сейчас многие москвичи отдыхают на Волге. — Тогда скажите мне, пожалуйста, зачем ему нужно было останавливать мою машину на трассе? Ему нужно было показать этим ребятам меня. Да и угрожал он мне вполне серьезно и откровенно. Думаю, он рассчитывал, что эти двое убьют меня раньше, чем я сведу с ним свои счеты. Он замолчал и посмотрел на меня, стараясь угадать, о чем я думаю. А думать мне было над чем. Я не верил рассказу Быка, так как уже достаточно хорошо изучил его за все время нашего общения. Он умел довольно красиво переплести правду с откровенной ложью, и не знающий его человек мог легко поверить его словам. — Наиль, ты не темни, — сказал я. — Мы опрашивали всех отдыхающих в тот день людей. Никто из них не мог вспомнить ни этих ребят, ни твоего Кощея. Если бы между ними возник, как ты говоришь, конфликт, то люди бы наверняка бы это все запомнили. — Вы меня обижаете, Виктор Николаевич. Просто ваши сотрудники плохо искали тех людей и не со всеми беседовали, — ответил Бык. — Если вы, Виктор Николаевич, сомневаетесь в моем рассказе, то задержите Корейца, надавите на него, и он вам все расскажет. А если припомните ему еще и об оружии, думаю, что вы его сможете развалить, Виктор Николаевич. Я даже могу вам подсказать хороший ход. Заявите ему, что найденный на месте убийства пистолет «ТТ» оказался паленым, и именно из этого пистолета завалили Гордея. Все это, конечно, туфта, но он точно поведется на это. Короче, разложите перед ним пасьянс: пистолет — Гордей — Гарик. Думаю, что это выстрелит. Только прессовать его нужно сильно, чтобы он понял, что обратной дороги у него нет. — Хорошо, Наиль, я воспользуюсь твоим советом. Что теперь ты намерен делать? Будешь рубиться за страховую компанию или просто вернешь ее Мартыну? — Подумаю, — сказал он. — Время покажет.