Один из парней, не доходя до водки, вдруг громко обратился к приятелю: – Посмотри-ка на эту тёлку! Это ведь она с подругой нас на четвертной в прошлые выходные развела? Второй ухарь бесцеремонно обошёл их стол, нагло оглядел Свету и подтвердил: – Она! Вот ещё кого-то разводит. Мужик, – он обращался к Артёму, – лучше сваливай поскорее. А то без бабок останешься. * * * Шульман и Туманов принесли с собой всё, что необходимо для напряжённого мужского застолья, когда предстоит искать выход. Водка, «Спрайт», хлеб, кусок сыра и нарезка колбасы в целлофановой, чуть жирноватой плёнке. Елисеев сварил пельмени, как ни странно, вполне вкусно пахнущие. До этого он принёс на кухню свой ноутбук. Шульман разлил водку по стопкам. – Ну что же, – Дава взял инициативу на себя, – подведём итоги. Когда мы наконец во всём или почти во всём разобрались, у нас забрали дело. Так? – «Почти» смущает. – Елисеев поставил на стол дымящуюся кастрюлю. – Моё, конечно, дело маленькое, как скажете, так и сделаю, но мы точно решили, что продолжаем? – Туманов аккуратно резал хлеб. – Никто ещё ничего решил! – огрызнулся Давид. – Дело у нас забрали. Но что они в нём разберут без нас? – Елисеев наконец присел. – В Главке спецов хватает. Расследуют, как им надо. – Дава поднял голову и улыбнулся одними губами. Так обычно улыбаются те, кого распирает гордость. Однако Шульман вкладывал в свою мимику что-то иное. – Вопрос в том, отодвинули нас, потому что не хотят, чтобы мы докопались до правды, или по каким-то другим причинам? Елисеев, которому было приятно, что Шульман и Туманов приехали к нему, чтобы проявить солидарность, всё ещё сомневался, стоит ли им доводить дело до конца. Забрали и забрали. Спросят их о выводах – таиться не станут. А генерал Крючков пусть сам отвечает за свою самодеятельность. Запикал домофон. «Это айтишник привёз компьютер Вики, – сообразил Елисеев. – Больше некому». Всё, что удалось вытащить, парень уже сбросил. Осталось только получить сам ноутбук. Гость некоторое время мялся у двери, ожидая чего-то ещё, но Елисеев сухо поблагодарил его и попрощался. Сейчас не до него! Иван удивился, что абсолютно не помнит, как его зовут. Матвей Усков – так звали принесшего Викин ноут, – спускаясь по лестнице, чуть не плакал. Он такую работу провёл, а ему только «спасибо». Хоть бы похвалил! Или чаю предложил бы этот полковник лощёный. За человека не держит! Проклятые следаки! Хватит на них пахать! На углу проспекта и Киевской зашёл в «Магнолию» и купил пять пакетов чипсов. Они его всегда успокаивали. Он покажет этим задавакам. То – «никому ни слова», а когда уже не нужен, слова доброго не дождёшься. Могли бы и на пиво подкинуть или бутылку подарить какую-нибудь красивую. Сволочи! Один пакет он открыл по дороге к метро. Другие запихнул в рюкзак. Ел жадно, за шерсть свитера зацепилось множество крошек. «Ну и пусть», – решил Матвей. Неужели этот полкаш верит, что я не оставил себе копию? Елисеев держал в руках то, что отдал ему айтишник. Оказывается, в этой машине существовала иная личность Вики Крючковой, сильно отличавшаяся от образа идеальной девушки, за какую её многие держали. Он уже успел ознакомиться с присланными файлами. Ему предстояло выбрать: посвятить во всё Шульмана и Туманова, бывших членов бывшей следственной группы по делу об убийстве Виктории Крючковой, или нет? Делая это, он окончательно соглашался на незаконное продолжение расследования. Каждому из них сейчас было как-то не по себе. Недоговорённость сродни плесени. Елисеев автоматически привёл стол в порядок, рюмки сполоснул, аккуратно расставил тарелки. Патологически ненавидел беспорядок. Случалось, ему вдруг взбредало в голову, что мебель как-то неровно стоит, и он принимался её выравнивать. – Что это? – Шульман заинтересованно вытянул шею. – Это ноутбук Виктории Крючковой. Я просил одного нашего айтишника покопаться в нём. – В деле об этом ничего нет, – обиженно вскинулся Туманов. Он уже догадывался, что ответит на это полковник. – Я должен вам кое-что объяснить. – Елисеев нахмурился. Не собирался сдавать Крючкова, но ребята приехали к нему, и водить их за нос сейчас – равносильно предательству. Поэтому он с чистым сердцем выложил всё: и о ночном приезде генерала, и о стволах, и о ноутбуке, и обо всём остальном. – Сдаётся, с ним что-то произошло после смерти внучки. Он не в себе. И с каждым днём это всё виднее, – подытожил Иван. – Вот такие дела. – Да, похоже. Не в себе. Что делать-то будем? – Шульман посолил кусок чёрного хлеба. – Напьёмся или?.. – В компьютере Вики много чего нашлось. Она завела несколько аккаунтов на Телеграм-мессенджере, причём входила именно с ноутбука, не с мобилы. Боялась, что телефон более уязвим? Неизвестно. Сотовый её не обнаружен, и вряд ли когда-нибудь его найдут. Полагаю, убийца его уничтожил сразу после преступления. – Мы же делали запрос в МТС, чтоб нам её переписку рассекретили? Разве нет? – уточнил Дава. – Да. Запрос был. Увы, ничего там нет, что бы указывало на убийцу. А вот благодаря нашему компьютерному гению… – Какому гению? – удивился Туманов. – Ну, из нашей IT-службы, невысокий такой, рыжий. Это он сейчас Викин ноут привёз. – А… Мотя Усков. Да. Парень продвинутый. Смешной, правда. Непутёвый. Всё уйти порывался, но пока работает вроде. Жалуется, что платят мало. – Точно. Усков. Шульман смотрел на шефа с тревогой. – Так вот, он вытащил всю Телеграм-переписку Вики. Один адрес был не закрыт, между прочим. С него она в последнее время активно общалась с двумя молодыми людьми. С одним весьма откровенно, похоже, они предпочитали жёсткий секс; со вторым спокойнее и нежнее, но с явными намёками на уже случившуюся близость. Потом перекину вам, особенно тебе это, Сергей, будет познавательно. Ты же любишь психологию? – хмыкнул Елисеев. Туманов никак не отреагировал. Привык к «психологическим уколам». – Особо интересна последняя запись. Там молодой человек под ником Райский клоун, тот, с кем она пробовала разные сексуальные причуды, пишет, что будет ждать её около библиотеки. Она соглашается. Больше Вика в Телеграме ни с кем не связывалась до самой смерти. Это последняя запись. Шульман вскочил. – А этого Райского клоуна никак нельзя вычислить? Он и есть убийца. Это он на камерах у квартиры Рахметовых. Это ему старший Рахметов доверил ключ от хаты. Сто процентов. Чёрт! Чёрт! Именно так. Вику убил её любовник. Есть его телефон? – Спокойно! Есть, разумеется. – Давайте пробьём? – Туманов изнывал от нетерпения. – Не забыл, что дело у нас забрали? – Да ладно. Шутки в сторону. Где номер? Елисеев поискал глазами, где записать. Затем подошёл к отрывному календарю (у него всегда был дома календарь, хотя гости, особенно дамы, изумлялись такой причуде), оторвал листок и написал на нём номер. Шульман в это время уже кому-то звонил. – Привет! Слушай, сейчас продиктую тебе номер. Пробей, на кого он оформлен. Ок? Жду. Елисеев продолжил: – Но самый непонятный – другой Телеграм-мессенджер. До переписки добраться удалось, но номер адресата скрыт так умело, что даже специалист ничего не смог поделать. Этому человеку или группе людей Вика регулярно докладывала, именно докладывала о планах некой революционной группы молодёжи, о её участниках, где собираются, о чём беседуют, как организованы. Эта ячейка занималась тем, что вербовала единомышленников. Для чего? Из переписки это не ясно. Вика просто перечисляла имена. Там шаг за шагом расписано, как происходит отбор кандидатов, кто за это отвечает, потом введение их в узкий круг. Как там звали однокурсницу Вику, с которой ты беседовал вчера и которая, как ты говоришь, по-особому среагировала на твой приход в РГГУ? – Майя Кривицкая. – Поздравляю. Ты не обманулся. Она из тех, кто создал эту группу. О ней Вика много пишет, называет «душой» кружка. Судя по донесениям, среди вожаков ещё Софья Короткова, известная журналистка из «Молодёжки». Есть там и другие имена. Всё это напоминает детский сад. Игры в благородных разбойников. Да. Ну и, наконец, из ноута становится окончательно ясно, что Вероника Трезубцева – это действительно Вика Крючкова. – Кому же она это всё отправляла? Выходит, она втайне шпионила за молодыми дураками, мыслящими себя революционерами? Кому это понадобилось? Выходит, Вика – не только революционерка, но и чей-то агент? – Шульман явно не ожидал такого поворота. Все мышцы его лица пришли в движение, словно кто-то дёргал за невидимые пружины. – Надо думать кому. Явно не дедушке. – Туманов потянулся к бутылке. – Я не буду, – буркнул Шульман. – Не такой уж это детский сад, если кому-то потребовалось внедрить к ним информатора. – Я тоже не буду. – Елисеев взял рюмку, покрутил, поставил обратно. – Как-то это всё не вяжется. Похоже, Вика та ещё штучка была. Писала оппозиционные тексты под псевдонимом, а сама кому-то стучала на революционную группу. Да и в отношениях с противоположным полом ни в чём себе не отказывала. Не девушка строгих правил. Это факт. – Давид выглядел расстроенным. – Почему обязательно стучала? – вступился за покойную Туманов. – Может, просто сообщала кому-то. Делилась. У Шульмана запикал мобильник. Пришла эсэмэска. Он прочитал. Поднял брови. – Ну что же. Райский клоун – это некто Виктор Небратских. – Кто? – Елисеев чуть не подпрыгнул. Пошевелил мышкой, высветилась страница одного из присланных Усковым файлов. Начал читать вслух: «Сегодня в наш круг был введён Виктор Небратских. Я думаю, это непростой парень. Работает в ЧОПе. Имеет навыки военного. Служил в армии. Короткова, по всей вероятности, предполагает его активное участие в будущих акциях. Возможно, он возьмёт на себя роль инструктора». Шульман слушал, а сам тыкал в экран телефона. – Видите? Будущие акции. Всё меньше похоже на детский сад, товарищ полковник. Так. Вот он, собственной персоной, Виктор Небратских. На своей страничке в ФБ. Единственный чоповец среди всех Викторов Небратских. Думаю, это он. Ну как? Похож он на того парня, что на видео у квартиры Рахметовых? – Вика спала с человеком и на него же доносила? – Туманов качал головой. – И он её убил. – Шульман выдохнул, как спортсмен, только что закончивший упражнение.