– Я предполагаю, Барт – это кто-то вроде местного помощника, – сказала я. – Кстати сказать, он положил глаз на Клариссу. Это я сказала только на случай, если ты не знаешь. По сути, хорошо, если он сможет о ней позаботиться. Она ведет у Матильды невероятно скучную жизнь, особенно если учесть, что она благородного происхождения. А она и правда оказалась бы на гильотине, если бы в последний момент не переместилась во времени? – Ради бога, что она тебе рассказала? – перебил Себастьяно, нахмурившись. Я неуверенно посмотрела на него. – Ну, все с того момента, как она сидела в повозке, везущей ее к эшафоту… – При случае можешь спросить ее, как все было на самом деле. – Надо понимать, что она мне наврала? Он пожал плечами. – Это ты сама должна у нее выяснить. Я решила спросить ее об этом напрямик. Все равно я скоро уберусь отсюда. Мы дошли до Гранд-канала. У моста Риальто я остановилась и пристально посмотрела вдоль набережной. – А где красная гондола? – Ее здесь нет. – Мы будем ее ждать? – Сегодня она не придет. Я уставилась на него. – Что? А когда она появится? – Только при повороте луны. То есть через две недели, когда будет новолуние. – Это значит, что мне придется остаться здесь еще на две недели? – в ужасе спросила я. Он пожал плечами и не сказал ни слова. – Но ты же хотел отвести меня домой, – выпалила я. – В лавку зелий, – сказал он. – Не сомневайся, пока что твое место именно там. Я готова была закричать от огорчения. Или, по крайней мере, спихнуть в канал это жалкое подобие Орландо, чтобы он сам попробовал, каково это. Вместо этого я в ярости швырнула в воду дурацкое ведро. – Это должно означать, что теперь я тут буду две недели сидеть на месте? Он снова пожал плечами – похоже, это был его универсальный ответ на все вопросы. Я взяла себя в руки, чтобы не допустить больше всплесков ярости. Как бы он ни выводил меня из себя – этот человек теперь необходим для моего возвращения. Я только наврежу себе, если на него накричу. Или спихну в канал. Мы напряженно пошли дальше. Себастьяно держался на расстоянии метра от меня, возможно, он читал мои мысли. А я ведь все ему доверяла. Следующий вопрос вертелся у меня на языке, но я не произнесла его. Виной этому оказался не мой гнев, а незваный слушатель. – Ваша кадка! – крикнул мальчишка у меня за спиной. – Мадонна [12], вы потеряли вашу кадку! – Оборванный малец лет шести или семи, спотыкаясь, подошел к нам, обхватив обеими руками ведро, с которого капала вода. – Пожалуйста, вот она. На его веснушчатом лице застыло выражение вежливости. Я охотно вознаградила бы его за то, что он принес мне ведро, но в своем нынешнем положении я могла отплатить ему только улыбкой и дружелюбным «спасибо». Себастьяно был более великодушен. Из кошелька, который он носил на поясе рядом с кинжалом, он достал монетку и протянул мелкому. – Вот, за труды. Мальчишка ответил ему щербатой улыбкой и вихрем умчался прочь. Я озабоченно смотрела ему вслед. В мое время он был бы в школе или детском саду. Или на детской площадке, в сопровождении своей мамы. – Он ни разу не был в школе, – сказала я. – И ты видел, какой он худой? – Такова эта эпоха, – холодно ответил Себастьяно. – Это называется бедностью. Часто все, что есть у людей, – то, что на них надето. – С этим и правда нужно как-то бороться, – сказала я. – Прежде всего, людям со средствами, которым следует быть более щедрыми. Он лишь покосился на меня, а затем снова сунул руку в кошелек и вытащил пригоршню монет. Я растерянно рассматривала незнакомые мне деньги. – Что мне с ними делать? – У тебя тоже нет ничего, кроме того, что на тебе надето, и я принял на свой счет твои слова насчет щедрости. – О, – сказала я, разрываясь между желанием швырнуть деньги к его ногам и пониманием, что немножко наличности мне не повредит. В итоге разум одержал верх над гордостью. В конце концов, именно из-за Себастьяно я и оказалась в таком положении. По сути, это было не подаяние, а честно заслуженные небольшие средства на проживание. Невозможно предугадать, когда мне могут срочно понадобиться эти деньги. – Большое спасибо, – высокомерно сказала я. – Конечно, я расплачусь, как только снова окажусь дома. То есть максимум через две недели. В молчании мы преодолели оставшийся путь. Я ощутила, как во мне нарастает страх. Что, если меня постигнет участь Клариссы и я не вернусь? Что, если события, которые до сей поры казались мне примитивным и грубоватым, но все-таки увлекательным приключением, теперь обернутся чем-то серьезным? Нет, пообещала я себе, об этом я даже думать не буду! Чтобы хоть частично оправдать мою прогулку в глазах Матильды, я набрала воды из того же колодца, у которого утром побывали мы с Клариссой. Снова на меня смотрели со всех сторон, но примерно столько же любопытных взглядов привлекал и Себастьяно. Когда мы подошли к лавке Матильды, я с подчеркнутой вежливостью спросила Себастьяно, не хочет ли он зайти, но он, как я и ожидала, отказался. – Матильда не слишком хорошо ко мне относится, она считает, что это я навлек на Клариссу несчастье. А Кларисса… – он сделал паузу. – Нас ждут только бесконечные споры. – Из-за чего? – Касательно ее нынешней жизни. – Он пожал плечами. – Но она должна жить так, я не могу ничего изменить, как бы ей ни хотелось иногда в это верить. Из лавки вышла покупательница. Сквозь открытую дверь меня заметила Матильда. – Чего это ты стоишь тут и ворон считаешь? – крикнула она. – Уже иду! – крикнула я в ответ. – Я снова вернусь к новолунию, точно к третьим колоколам [13], – сказал Себастьяно, уходя. – Не ищи меня больше, в ближайшее время меня здесь не будет, – и с этими словами он скрылся за углом. Я пообещала Матильде немедля почистить горшки, но в первую очередь бросилась на поиски Клариссы. Она оказалась в садовой пристройке, где с раздраженным видом смахивала со столешницы перемолотые травы. – Где ты была? – спросила она. – Ходила за водой. – Тебя долго не было. Заблудилась? – Нет, я пошла за Бартоломео, потому что хотела с ним поговорить. – И что, ты его поймала? Удалось с ним поговорить? Что выяснила? – Себастьяно придет сюда через две недели, потому что будет новолуние. А раньше мне домой никак не попасть. – Я вопросительно посмотрела на нее. – Ты знала? Она пожала плечами. – Да, конечно. Это как-то связано с приливами и отливами – когда можно путешествовать, а когда нет. – Почему ты мне не сказала? Я и правда думала, что смогу сегодня попасть домой! Почему ты дала мне надежду? – Из осторожности. Ты была так напугана. Я не хотела, чтобы тебе стало еще хуже. Объяснение показалось мне не очень убедительным, но я решила не спорить. Намного сильнее мне хотелось прояснить другой вопрос. Вот только я не знала, как к нему подойти, не дав ей понять, кто меня сюда привел. Себастьяно упомянул, что она сказала мне неправду о своем путешествии во времени, и я решительно хотела узнать больше. Раздумывая над подходящей формулировкой, я наблюдала за тем, как она работает. На длинном столе были разложены многочисленные приспособления. По виду большинства из них я могла догадаться, для чего они используются, но о других мне оставалось только гадать. – Что это? – я указала на большой стеклянный шар с многочисленными выпуклостями и трубками. – Аламбик [14]. Его используют для дистилляции. – Ты имеешь в виду, чтобы сделать крепкий алкоголь? – Не только, – Кларисса коротко хихикнула, и я с облегчением обнаружила, что к ней возвращается хорошее настроение. – Нам он нужен, чтобы делать духи. Но принцип тот же. Она объяснила мне, для чего нужны различные устройства. Там были емкости для измерения и смешивания, склянки с реагентами, изогнутые ножи для рубки зелени и ступки для измельчения компонентов, мельницы для пряностей, кухонные доски, лопаточки и ложки всевозможных размеров, весы и многочисленные песочные часы. Над рабочим местом, как и в лавке, висели связки трав, которые источали приятные и неприятные запахи. На противоположной стене крепилась широкая полка, сплошь заставленная мешочками, деревянными ящичками, глиняными тиглями и бутылками. В части из них были готовые товары, а в части – нужные компоненты, объяснила Кларисса. Вместе с Матильдой они производили здесь все, что может понадобиться для здоровья и красоты. Весь год у них было множество дел, связанных не только с продажей, но и с производством. Они плавали на лодке на материк, чтобы собрать определенные растения, и ходили к торговцам, чтобы заполучить экзотические пряности или редкие минералы. Иногда для изготовления лекарств и косметики использовались свежие растения, а иногда их предварительно высушивали, а затем перемалывали, варили, толкли или перегоняли. Жир растапливали и очищали, душистые эссенции разбавляли и смешивали, пряности и минералы отмеряли в мельчайших дозах.