– Нет, я привел еще кое-кого. Бедную, бездомную девочку. – Я же говорю, вас черти принесли! – Вовсе нет, монна [8] Матильда! И, если позволите, попрошу вас быть потише. Вы рискуете перебудить всех соседей. Барт втолкнул меня в дом, что женщина восприняла с явным неудовольствием. – Если вы требуете того же, что и в прошлый раз, я тем более имею право возмущаться громко! У нас маленький дом, мы и без этого уже живем в тесноте! – Вам хорошо заплатят, если вы согласитесь потерпеть. Взгляд толстой женщины стал жалким. – Вы говорили, что это только на пару дней! И как долго она еще будет меня объедать до последней крошки! – Вы не похожи на человека, который страдает от недоедания. Напротив. – А теперь вы меня еще и оскорблять будете, после того, как я пошла на такие жертвы? Уже пять лет я предоставляю этой дерзкой девчонке и стол и кров. – Кров? Дерзкой девчонке? Пять лет? Я слушала спор, ничего не понимая. Мимоходом я заметила, что оба весьма выспренне обращаются друг к другу на «вы», как будто в разговоре участвуют несколько человек. Похоже, в этом времени – или в этом сне – преобладали вежливые обращения. К тому же, оба прекрасно говорили по-немецки. Уже это само по себе было бесспорным доказательством, что происходящее существует только в моем воображении. – Вы чрезмерно преувеличиваете, – сказал Барт. – К тому же, на этот раз потребуется не больше двух недель. Он протянул руку к кошельку, который висел у него на поясе, и вытащил оттуда пару монет. – Хватит на это время. Несмотря на свой недружелюбный настрой, толстуха вцепилась в деньги. – Минутку, – вежливо сказала я. – Мне не нужен кров. Я сегодня же поеду домой. Как только Себастьяно… – Себастьяно! – в ужасе крикнула толстуха. Она схватилась за сердце. – Если в деле замешан этот негодник, жди беды! – Себастьяно! – донесся взволнованный голос с лестницы в глубине комнаты. В следующее мгновение вниз спустилась девушка и с вопрошающим видом встала перед нами. Видимо, это и была та «дерзкая девчонка». Если она действительно объедала толстуху, никаких следов это не оставляло. Под ночной рубашкой она была худая, как эльф. Разочарование отразилось на ее лице, когда она увидела, что того, кого она ищет, здесь нет. Она повернулась к Барту. – Где он? Почему он не пришел с вами? – Затем она взглянула на меня. – Кто это? Зачем она здесь? – Она… выпала за борт, и теперь ей негде жить. – Ты имеешь в виду, как и я? – Можно и так сказать. – О! – ее глаза округлились. – Минутку, – сказала я. – Это должно означать, что ты тоже с Себастьяно… Что ты вроде как веришь, что ты… Я хотела произнести «совершила путешествие во времени», но не получилось даже выговорить какое-нибудь слово на замену. Я попробовала еще несколько раз, но добилась только того, что застыла на месте, онемевшая, с открытым ртом. – Боже помилуй нас, – сказала толстуха. – У нее та же болезнь, что и у Клариссы! Чем же это все кончится! – Я о ней позабочусь, – сказала девочка. Она бросила пристальный взгляд на Барта. – При одном условии, Бартоломео. Он вздохнул, чувствуя, что она собирается его шантажировать: – И при каком же? – Себастьяно соизволит заглянуть сюда, причем уже завтра. Барт вздохнул. – Я приложу все усилия. – Тогда позаботься о том, чтобы твоих усилий оказалось достаточно. Она резко повернулась ко мне. – Как тебя зовут? – Анна, – ошарашенно ответила я. – Я думал, тебя зовут Ханна, – с упреком сказал Барт. На это мне было нечего ответить. Человеку, который так неохотно делился информацией, как он, не следовало бы жаловаться из-за одной буковки. Я повернулась к этой девочке. – Большое спасибо за готовность помочь. Но я не думаю, что тебе придется обо мне заботиться, потому что все происходящее – это всего лишь какой-то бред, плод воображения. Она перебила меня на полуслове: – Я Кларисса. Судьба сделала нас сестрами. Добро пожаловать в твой новый дом. Пойдем наверх, и я покажу тебе нашу каморку. Разумеется, все это не предполагало возражений. Я крепко вцепилась в рукав Барта, когда он собрался уходить. Для галлюцинации он казался пугающе реальным. – Ни в коем случае не бросай меня здесь! Я хочу домой! Кларисса вмешалась: – Я тоже. Уже давно. Но от этого никакого толку. Толстуха начала терять терпение. – Кончайте с этими спорами! А то еще Якопо разбудите! А теперь забирай новую девчонку в каморку и позаботься о том, чтобы было тихо и порядочные люди могли спать дальше! – Она повернулась к лестнице и зашагала наверх. Ступеньки жалобно заскрипели под ее весом. Барт стряхнул мою руку со своего рукава и повернулся, чтобы уйти. Я совершенно не собиралась оставаться. Поэтому я поспешно заступила ему путь. – Ты должен взять меня с собой! Отведи меня к Себастьяно! – Исключено, – его тон не предполагал возражений. – Сегодня ночью ты только подвергнешь его дополнительной опасности! Я понятия не имела, что он хотел этим сказать, но выражение его лица явно показывало, что возражать бессмысленно. Я настолько растерялась, что позволила ему оттолкнуть меня в сторону. Он исчез в ночи, не сказав ни слова на прощание, и мне не оставалось ничего другого, как подняться наверх вслед за девушкой по имени Кларисса. * * * Каморка была крошечная, немногим больше стоявшей там кровати. – Это твоя кровать? – вежливо спросила я. – С этого момента и твоя тоже, – сказала Кларисса. Я хотела тут же предложить, что лягу где-нибудь на диване, но затем поняла, что здесь вряд ли есть что-нибудь похожее на диван. Уж точно не в этой комнате. Из мебели здесь были только сундук, стоящий рядом с кроватью, табуретка и столик с парой вещей, необходимых, чтобы привести себя в порядок – там были расческа, зеркальце и небольшая чашка, в которой лежали какие-то обрезки – я решила, что это мыло. А под столиком стоял… Мне пришлось дважды заглянуть туда, чтобы убедиться, но это определенно был ночной горшок. Кроме недоверия, вид этого предмета вызвал у меня еще кое-какое ощущение: я внезапно осознала, что мне немедленно нужно в туалет. Как вообще можно вообразить что-то подобное? – Ты считаешь, что все вокруг – в твоем воображении, верно? – спросила Кларисса. Она застала меня врасплох. Я кивнула. – Со мной вначале тоже так было. – Так это значит… – Это не сон. И не галлюцинация. Все на самом деле. Настоящий мир. Настоящее прошлое. И назад пути нет, во всяком случае, для меня. Мне внезапно стало очень дурно, и я уже была готова воспользоваться ночным горшком, чтобы меня стошнило. Но урчание в моем кишечнике пересилило. К сожалению, в стрессовой ситуации я обычно отдаю предпочтение поносу. Мне нужно было в туалет, и поскорее. Я откашлялась.