– Вот в этом-то и дело. Мы здесь как минимум раза два в год, а то и чаще бываем, и Маратик прекрасно знает, что если Интернет пропал, то все, бесполезно его искать. – Значит, сегодня прогуливались все, кроме Славика и Миколы, – резюмировала она. – Нет, – возразил Макс, – и они гуляли, причем ругались, так что даже руками махать начали. Мне пришлось выйти их разнимать. – А о чем был спор? – Ну, я всего не слышал, но Микола кричал, что не позволит издеваться над человеком. Вы знаете, Беата, я предпочитаю не лезть в чужие тайны, нас шестеро, и все мы разные. Возможно, потому, что не родные, а возможно, потому, что все люди в принципе не похожи друг на друга, ни внешне, ни внутренне. Вот многие считают меня тупым качком. Наверное, это так, – легко согласился Макс, – но я – это я, не похожий на остальных Максим Зимин, получивший фамилию по времени года, когда его нашли. Я не стараюсь быть лучше, я такой, как есть, и радуюсь тоже тому, что есть. Радуюсь, что мне повезло, что меня усыновили, что, если и не любила нас никогда Агния, но жили мы всегда в достатке. Ели вкусно, спали мягко, кружки после школы какие только хочешь и карманные деньги на кино и мороженое. Я даже принимаю ее бзик с ежегодными переписываниями завещания, ведь это ее деньги, имеет право давать их тому, кого она считает достойным. – Но она вчера сказала, что это последний раз, – уточнила Беата. – Ой, умоляю вас, – усмехнулся Макс, – у великой актрисы каждый год последний. Даже и не припомню, когда это началось. Наверняка с первого завещания. – И вы не видите в этой манипуляции вами ничего плохого? – спросила она. – Конечно, нет. Хочешь получить наследство – соответствуй. Не хочешь – иди женись, как Микола, или бухай, как Мирон. – Но ведь Микола все равно получит деньги, только на Дуню. Да и Мирон, насколько я знаю, получает. – Ну, Дуне Агния определила лишь символическое содержание, за трату каждой копеечки Миколе придется отчитываться перед адвокатом, и то до ее восемнадцати лет. Потом выплата содержания прекращается даже для нее. Так что потерял он все-таки практически все ради этой Эллы, – имя невестки Макс сказал с ненавистью, – а Мирону повезло. После того как мы вышли в большую жизнь, он прокутил все деньги, что нам дала великая актриса, пил, гулял, даже наркотики вроде были. Тогда-то она и лишила его всего. Знаете, Беата, однажды в детстве, когда нам было лет по пятнадцать, собрала она нас и сказала честно: «Я не знаю, что у вас там за гены, но тратить свои деньги на гадость не позволю. Пока я жива, докажите мне, что достойны управлять большими деньгами. Ведь они не терпят слабых людей, а сразу сжирают их полностью. Поэтому я не буду брать грех на душу и отдам их только сильным людям». Я принимаю эту позицию, это позиция сильного человека, имеющего свое мнение. – Значит, Мирон заболел, и Агния его простила? – Да, – сказал Макс, поправляя свой уже легендарный свитер с оленями, – при всей своей эксцентричности она добрая, я же говорю. – Понятно, – сказала Беата. – А наряжать когда будем? – поинтересовалась она, кивнув на елку. – А наряжать будем, как всегда, вечером, все вместе, под бездарный концерт и трогательные истории великой актрисы, – ухмыльнулся Макс, и Беата не поняла, злится он или шутит. Глава 16 Не в примерах дело – Марат, можно с вами пообщаться? – спросила Беата. В столовой-гостиной трещал камин, на столике стоял кувшин с ароматным глинтвейном, пахло морозом и елкой. Лесная красавица уже располагалась на подставке, отогревая свои иголки и ожидая преображения. Рядом, в огромной коробке, лежали игрушки. Каждая, видимо, была очень важна, и каждой дорожили, потому что они были бережно упакованы в бумагу, и лишь самые нетерпеливые оголили свои бока, поблескивая разными цветами. Так как до торжества, назначенного на вечер, было еще три часа, то в гостиной было немноголюдно. Девушка, которая вчера приехала как представитель нотариальной конторы (вроде ее звали Жанна), лениво пила глинтвейн и смотрела в окно на усиливающуюся пургу. Компанию ей составлял Слава. Ухаживал он за девушкой вяло, без искорки, словно просто пытаясь скоротать время до ужина. Его истории о Бали и братстве серферов здесь, среди снега и бескрайних лесов, казались бредом сумасшедшего. Девушка же не облегчала его старания, никак не реагируя на занимательные истории. Вообще, Беата отметила, что она не слышала ни слова, произнесенного ее красивым ртом. Возможно, это тактика всех помощников нотариуса. На широком диване сидели Дуня и Элла. Девочка решала какие-то примеры в тетрадке, а ее мама очень некрасиво и грубо комментировала ее решения. Это было так отвратительно, что Беата еле сдержалась, чтобы не оборвать психованную мамашу. Но, справедливости ради, другим до этого не было никакого дела, никто даже голову не повернул в их сторону. В том числе и Марат, он увлеченно что-то делал в компьютере, совсем не придавая происходящему вокруг никакого значения. Вот и вопрос Беаты компьютерный гений пропустил мимо ушей. Зато Славик быстро откликнулся – видимо, молчаливая Жанна, попивающая глинтвейн, совсем его не развлекала, а ему хотелось впечатлений. – Беата, зачем вам этот зануда? Он же совсем не ценит внимания женщин, – весело вступил в разговор Славик. – Хотите, я с вами поговорю? Марат понял, что разговор ведется о нем, оторвался от компьютера и непонимающе взглянул на Беату. – С вами, Слава, я тоже поговорю, но пока вы мне неинтересны, – оборвала его Беата. Она поняла, что, скорее всего, у него в руках не первая кружка глинтвейна и он уже прилично навеселе. – Это даже обидно, – парировал ей Слава. Он был в белой футболке и голубых джинсах, этот наряд очень гармонировал с его каре из волнистых волос и его татуированными руками, создавая образ мачо, – неужели вы меня совсем не подозреваете? Это дискредитирует меня как мужчину. Поверьте, я тоже способен на ужасные поступки, поэтому советую приглядеться ко мне повнимательней. – Дуня! – закричала Элла в голос и громко ударила ладонью по столу. – Что ты как бестолочь, здесь же видно, что десять, а не пятнадцать. Беата обернулась и увидела испуганную девочку с глазами, полными слез, которая из последних сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. Но так как абсолютно все, включая делающую вид, что все ей здесь неинтересно, Жанну, обернулись на крик, Дуня все-таки не выдержала и, прижав к глазам кулачки, тихо расплакалась. – Мамаша, возьмите себя в руки, – резко и холодно сказала Беата Элле, – ребенок сейчас не может ответить вам и послать вас туда, куда вы заслуживаете, он зависим от вас. То, что сейчас вы ее оскорбляете и кричите на нее, сродни тому, как бьют собаку, преданно смотрящую вам в глаза. Не понимает ребенок – объясните, а лучше вообще дайте ей отдохнуть в заслуженные каникулы. И вообще, мне кажется, что вы сейчас не на Дуню кричите, а вымещаете свое неудовлетворение. Так вот, девочка не виновата в ваших проблемах, в них виноваты только вы сами. Ни ваш муж, ни ребенок ни при чем, но вы с упорством осла ищете причины в них, а не в себе. Вам не кажется, что как минимум нечестно, что за ваши слабости достается маленькому человеку? – Действительно, Элла, – вставил ошарашенный Славик, – зачем ты так? Та вскочила и, ничего не ответив, выскочила из гостиной. – Куда пойдем разговаривать? – спросил буднично Марат, словно ничего не случилось. Беата из-за этой гадской ситуации уже успела забыть о нем. Мысли унесли ее в теплый Геленджик, к Тошке. Как он там? Сердце заныло, и теперь она сама готова была расплакаться, как Дуня. Поэтому вопрос Марата только помог ей, не дал показать свою слабость. – Пойдемте в кабинет, – скомандовала она. – А ты, Дуня, зайди туда после Марата, у меня будет к тебе секретное поручение, – получилось очень по-командирски и в то же время так, словно у них была общая тайна. Девочка перестала тихо плакать и благодарно ей улыбнулась. – Про меня не забудьте, – крикнул вслед уходящей Беате Слава и довольно захохотал. – Не обращайте на него внимания, – спокойно сказал Марат, когда они вошли в комнату, служившую Беате в последнее время рабочим местом. Здесь она чувствовала себя на своей территории, поэтому, отбросив всякую сентиментальность и вспомнив, что она неплохой журналист, начала задавать вопросы. – Итак, вас, насколько я знаю, Агния усыновила, а точнее, оформила над вами опекунство в десять лет, – без всякий эмоций говорила она. – Как вы отреагировали на это? – А как может отреагировать детдомовский ребенок, не знавший никогда ни отца, ни матери, тот, кто носил фамилию покойной нянечки, которая нашла его на крыльце младенцем? Тот мальчик, который любил учиться, решая математические задачки, будто щелкал орешки, и совсем не умеющий постоять за себя. Как вы думаете? Беата молчала, не помогая ему с ответом, и пыталась понять: эти эмоции настоящие или показные. – Естественно, я был ей благодарен. Да что там был, я до сих пор готов ее на руках носить. Она дала мне все: образование, возможность заниматься любимым делом. Деньги, в конце концов. – Но запретила пить и курить, – начала перечислять Беата. – А вы считаете, это плохо? – перебил он ее. – И жениться, – напомнила она еще одно условие. – Ну, это уже по желанию, вон Микола женился, и ничего, из семьи его никто не выгнал. А сделала это великая актриса тоже по огромной любви, – сказал Марат уверенно. – Сами подумайте: сколько бы нашлось корыстных девиц, готовых на все, только чтоб выйти замуж за богатого наследника. А так понятно, когда Элла выходила замуж за Миколу, знала, что ничего у него нет. И он мог быть уверен, что это любовь. – Так уж и ничего, – ухмыльнулась Беата, – но ведь что-то она вам дала на восемнадцатилетие. Плюс содержание Дуни. – Ну, на деньги, которые мы получили на восемнадцатилетие, насколько я помню, Микола купил однушку в Москве, где они по сей день и ютятся втроем. Так себе повод для брака, а содержание Дуни – поверьте, там будет больше вопросов. Агния прописала там такой каждодневный отчет, что легче, по-моему, не брать эти деньги вовсе. Вплоть до того, что продукты должны покупаться на эти деньги только на Дуню. – Сложная система, – согласилась Беата. – Вот и я про то. Видимо, и правда у них любовь. Хотя… – замялся Марат, поправляя свой хвост, больше похожий на метелку. – Да ладно, говорите, – подтолкнула его к откровенности Беата, – Агнию вы любите, а вот братьев, мне кажется, так и не смогли принять. Ну, это и понятно – по сути, вы чужие люди. – Ну, в общем, мне кажется, что просто Дуня была виной их такого скоропалительного брака. Я математик, я привык все считать, и количество месяцев, прошедших после свадьбы, не соответствует девяти, – хихикнул он гаденько, и Беата поняла, что попала в точку: братьев этот гений математики не любит. – Ну хорошо, – вздохнула она, Марат ей стал почему-то сразу противен, – давайте теперь по порядку. Начнем с происшествия с собакой. Где вы были в то время, как прозвучал крик Эллы? – Был час ночи, – удивился Марат, – конечно, я спал. – Неправда, – вздохнула Беата, – еще раз соврете, и я скажу Агнии, что вы виноваты во всем. Помните, как она сказала: кто будет уклоняться от моих вопросов, автоматически будет признан виновным. – Но я не уклоняюсь, – возразил Марат. – Вы делаете хуже, вы врете, – утвердительно сказала Беата. – Да с чего вы взяли? – возмутился он. – В тот момент, когда Элла закричала, я была на кухне с Дуней, – начала обосновывать свои умозаключения Беата. – Что вы там так поздно делали? – удивился Марат, и Беата отметила, что он поразился данному факту на самом деле. А душитель собаки видел их с Дуней с фонариком в кухне, мелькая в тот вечер в гостиной в роли тени, которую наблюдала Беата, не понимая тогда, что происходит. – Ужинали, но это не важно, – не стала она отвечать на его вопрос, – так вот, я была в гостиной через пять минут. – А так долго-то почему? – молодой человек опять удивился. – Ну, знаете, ночь, крик ужаса, а у меня девочка на руках, я испугалась, за нее естественно. Не перебивайте меня, – психанула она из-за его вечных вопросов, – и вы там уже были. – Не вижу ничего, не соответствующего правде, – развел руками Марат, – пока вы испуганно прятались на кухне за Дуней, я преодолел лестницу в три шага. Я высокий, ноги у меня длинные, и, в общем, могу себе позволить. – Так-то оно так, конечности у вас выдающиеся, – согласилась Беата, – вот только вы были обуты. Марат растерялся, было видно, что он не был готов к такому вопросу. – Ну, я ходил гулять, мне срочно был необходим Интернет, а связи, как всегда, не было. Когда я зашел, то практически сразу услышал крик, – сказав это, он выдохнул, словно преодолел трудную вершину. – Вы видели кого-нибудь на улице? – спросила Беата. – Нет, – шутливое настроение Марата исчезло, и было видно, как ему хочется скорее уйти. – Вы первым оказались в зале? Это вы включили свет? – продолжала задавать она вопросы.