– Ну давай рассуждать, – сказала Беата и взяла листок с карандашом, – сначала мы с тобой услышали вой собаки – скорее всего, именно тогда ее и убили. В этот момент она поняла, что перегнула с подробностями, потому что на лице ребенка проступило столько сочувствия и боли, словно убитая собака осталась в ее глазах навсегда. Все-таки дети другие, они еще не потеряли способности искренне сопереживать, они еще не делают разницы между животными и людьми. Для них есть только живые существа, которые в равной степени имеют право на жизнь. – Минут через пять закричала мама, – сказала Дуня, нарушив мысленные рассуждения Беаты. – Нет, я думаю, минут через десять, – поправила она девочку, – но, судя по всему, тот, кто это сделал, не успел бы подняться наверх. – Поэтому папа исключается, – обрадовалась Дуня, ей явно понравилось играть в детектива, – и дядя Миша тоже. – Дядя Миша – это тот, который спустился в шелковой пижаме и сеточке для волос? – уточнила Беата. – Да, – улыбнулась Дуня, – он у нас модельер, почти знаменитый. – Как это – почти? – усмехнулась Беата. – Так не бывает. – Ну, я один раз слышала разговор. Дядя Миша говорил, что он теперь знаменитый модельер, а дядя Слава смеялся и шутил, что только среди гномиков, поэтому я решила, что не совсем. Ведь гномиков у нас в стране мало. – К моему сожалению, все больше и больше, – себе под нос сказала Беата, а у Дуни уточнила: – Среди гномов, говоришь? – задумалась она. – А знаешь что, расскажи мне про всех своих дядей. Вот что считаешь нужным, что слышала, даже то, что тебе кажется неважным, – предложила Беата, – чтоб нам было легче найти убийцу собаки. – Ты думаешь, ее убил кто-то из них? – грустно спросила Дуня. – Понимаешь, милая моя, тут такое дело. Собака была очень большая и тяжелая. Поэтому такое сотворить с ней мог только сильный мужчина. Твоя мама и Корнелия не подходят для этого дела. Жека, ты сама вчера видела, как плакал, Дженни была для него другом. Агнию мы сразу не берем в расчет. А мы с тобой были вместе, значит, у нас алиби. – Есть еще Ритка, горе луковое, – дополнила список Дуня. – А кто у нас Ритка и почему она горе? – поинтересовалась Беата, делая пометки карандашом на листочке. – Рита – это помощница по дому, она убирает комнаты. А так как великая актриса Агния не любит много посторонних, то когда она снимает эту базу для отдыха, то Ритка еще и Жеке на кухне помогает. Вчера захожу на кухню, а она в щелку между дверьми подглядывает за ужином. Жека как увидел, так и сказал: «Эх ты, Ритка, на что ты надеешься, горе ты мое луковое?» – Значит, из всего персонала «Берлоги» здесь только Жека, он же повар, он же водитель, он же охранник, и Ритка – тоже почти на все руки мастер: и убирает, и на кухне помогает, – проговорила Беата, что-то записывая все на том же листке. – Но, знаешь, Ритка нам тоже не подходит, если она не тяжеловес. – Не, она тоненькая и очень молоденькая, – сказала Дуня. Было видно, что горничная ей симпатична. – Странно, что эта молоденькая не прибежала на крик, хотя живет она в доме для прислуги. А оттуда, наверное, трудно услышать крик, тогда как услышали и прибежали Корнелия и Жека? – сама себе задала вопрос Беата и поставила вопросительный знак на листке. – Ну давай рассказывай про своих дядей, – вернула она девочку к разговору. – С кого начнешь? – С самого любимого, с дяди Славы. Он очень веселый, постоянно рассказывает интересные истории. Его очень любят женщины, так говорит моя мама, и он не женат. Дядя Слава много путешествует, плавает под водой с аквалангом, у него много красивых татуировок, и еще он серфер. – И на что же живет наш мачо? – поинтересовалась Беата. – Дядя Слава сказал, что он самый умный из шестерых, вложил удачно деньги, которые всем одинаково в восемнадцать лет выдала великая актриса, когда отправляла их в большую жизнь, и теперь ему живется припеваючи, а они все рабы. – Кому это он сказал так? – поинтересовалась Беата. – У мамы в ноябре был день рождения, и она пригласила всех, даже мне разрешили сесть за стол, потому что великая актриса Агния не приехала. – Да прекрати ты ее так называть, – не выдержала Беата. – Не могу, – вздохнула Дуня, – папа сказал, что я так должна ее называть ради него, ведь Агния очень много для папы сделала, и, если бы не она, неизвестно еще, что бы вышло из него. Беата понимала, что сейчас девочка говорит словами взрослого, того взрослого, кого она очень сильно любит, а поэтому верит ему на сто процентов. – Хорошо, – согласилась Беата, – называй как хочешь, но при мне можешь просто Агния. Обещаю, я никому не скажу. Итак, у вас в ноябре был праздник, где тебе разрешили посидеть, погреть уши, так? – Я не специально, – смутилась девочка. – Это не возбраняется, ты знаешь, я в детстве тоже очень любила посидеть со взрослыми за столом и послушать. Особенно это было информативно, когда выпивки становилось меньше, а откровений больше. Продолжай. – Потом он сказал, что Микола, это мой папа… – пояснила девочка. – Я это уже поняла, – махнула головой Беата. – Так вот, дядя Слава сказал, что единственный, кто смог выйти из строя и ослушаться великую актрису, – это Микола. – А почему, он не уточнил? Что такого особенного сделал твой папа? – Беата тезисно записывала слова девочки, даже делая зарисовки на полях. – Этого я не поняла, но вообще он прав. Мой папа – самый умный и самый добрый человек на свете, ты таких и не встречала, – гордо закончила Дуня. – Встречала, – вздохнула Беата, – мой папа тоже был самый умный и самый добрый. Но мы отвлеклись. Что ты скажешь про Михаила? – Он просит называть себя Мишель, но только не при великой… – Дуня запнулась и, улыбнувшись, заговорщицки продолжила: – Но только не при Агнии. Мишель всегда очень красиво одевается и видит красоту в окружающем мире, ну это он так говорит. Но мне он кажется чересчур капризным. У нас девочка в классе есть, постоянно недовольна и постоянно всех учит, как надо правильно, вот она очень похожа на Мишеля. Они вчера с папой после ужина шепотом ругались в коридоре. – Может, они секретничали? – выдвинула свое предположение Беата. – Нет, потому как папа под конец крикнул: «Не учи меня жизни, лучше в своей разберись!» – Понятно. А дядя Максим? Что у нас есть на него, доктор Ватсон? – копируя Шерлока Холмса, сказала Беата. К ее удивлению, девочка знала этих героев и подыграла ей: – Вот что я знаю про него, Холмс: дядя Максим тоже веселый и со мной всегда по-простому, просит называть его Максом. – Надо же, какие демократичные у тебя дяди, – заметила Беата. – Ну, если честно, не все. Марат требует, чтоб я называла его «дядя Марат». – Изверг, – согласилась Беата, – но сначала Макс. – Макс – он спортсмен, у него свой клуб, где он учит других боксу. – А вот что наш вездесущий дядя Слава сказал на дне рождения про Макса? – спросила Беата. – Он сказал, что Макс когда-нибудь доиграется и его посадят. – Так и сказал? – уточнила Беата. Дуня же в ответ утвердительно закивала головой. – Ну хорошо, теперь давай про злого Марата. – Нет, дядя Марат не злой, – сказала девочка, – он просто вредный. Мне даже кажется, что он и хочет улыбнуться, сделать что-то доброе, но не может и делает все назло. Мой папа говорит, что у него детская травма. – Хорошо. Так как папа почти святой, не будем полагаться на его мнение и послушаем веселого дядю Славу. Дуня вздохнула и заправила прядь волос за ухо: – Дядя Слава сказал, что Марат самый некрасивый из шестерых. – Ну это правда, – констатировала Беата, – это он, конечно, жестко, но не поспоришь, тут по факту. – И еще самый невезучий, – продолжила Дуня, – и что ему с его тараканами никогда не видать наследства. – А вот это уже интересно, спасибо за информацию, – сказала Беата. При слове «наследство» в ней проснулся журналист. – А почему ты про Мирона не спрашиваешь? – удивилась Дуня. – А что про него спрашивать, он же дурачок. – Но он же не всегда таким был, – обиделась она за дядю. – Правда? Ну тогда рассказывай, – без всякого интереса сказала Беата. – Он очень красивый, правда? – спросила ее Дуня. – Правда, – легко согласилась Беата. – Великая актриса, ой, ну то есть Агния, его всегда больше всех любила. – С чего ты это взяла? – заинтересовалась она высказываниями девочки. – Наш главный информатор дядя Слава сказал? – Да, – махнула головой Дуня, – а еще он говорил, что Мирон своим менингитом себе второй шанс вымолил. – А давно он у вас дурачок? – спросила Беата. – Я не помню, но папа ответил тогда дяде Славе, что три года назад Мирон мог умереть и только чудом остался жив и что иронизировать на эту тему ужасно. – Надо же, какой у нас папа, – задумалась Беата и, словно что-то вспомнив, спросила: – Кстати, о папе. Они вчера с мамой не ругались? На это Дуня вздохнула и протянула ей листок, исписанный мелким корявым почерком. Кто мне расскажет, как правильно жить?