– Разумеется! Котофей Ерофей. Кот громко мурлыкнул, причем Ларисе показалось, что он вполне отчетливо выговорил «Очень прия-атно!» – Мне тоже, – ответила она, и ей стало немного легче. Кот создавал вокруг себя атмосферу уюта и покоя. – Ерофей Петрович, – строго проговорил хозяин, – твоя недоработка. Девушку побеспокоили мыши. Что же это такое – в доме кот, а мыши расплодились? – Винова-ат! – отчетливо промяукал кот. – Одними извинениями не отделаешься! – Хозяин строго сдвинул брови. – Сделай что-нибудь! Девушке же спать негде! Мы же с тобой не можем оставить ее в безвыходном положении! Только на тебя остается надежда! Кот взглянул на хозяина, потянулся и одним прыжком взлетел на диван. Там он немного потоптался, выгнул спину верблюдом и вдруг громко мяукнул, с переливами и завываниями. Это было не просто мяуканье – это был настоящий охотничий клич, вроде того, какой издает лев, отправляясь за добычей в ночную саванну. Этим кличем Ерофей Петрович доказал свое близкое родство с царем зверей. И тут же из дивана выскользнула мышь, тихонько пискнула и стремглав убежала к стене, где исчезла без следа. Лариса при виде мыши поступила так, как она всегда поступала в такой ситуации, – оглушительно взвизгнула и одним движением вскочила на первый подвернувшийся предмет мебели. На этот раз это оказался комод красного дерева. А представление на этом не кончилось: следом за первой мышью из дивана выскочила вторая, затем третья, четвертая… все они с паническим писком одна за другой перебегали комнату и скрывались в норке под плинтусом. Что интересно – кот их не трогал, он только провожал их заинтересованным взглядом. Когда же последняя мышь скрылась в норке, Ерофей Петрович переглянулся с хозяином – теперь ты доволен? Что тебе надо еще от меня? В душу Ларисы закралось подозрение, что кот с хозяином далеко не первый раз устраивают такое представление, но вслух она, конечно, ничего не сказала. Владимир Михайлович повернулся к ней и проговорил: – Все, мыши ушли и сегодня больше не вернутся, так что можете спать спокойно. – Сегодня? – с опаской спросила она. – А завтра снова придут? – Мне об их планах ничего не известно. В любом случае нужно будет попросить Ерофея Петровича, чтобы он их снова изгнал. У него это хорошо получается. – А он… почему он их только прогоняет? – задала Лариса мучивший ее вопрос. – Другие коты… – Вы хотите спросить, почему он на них не охотится? – Владимир Михайлович взглянул на кота. Кот скромно потупился и принялся умывать морду. – Стесняется, придется мне за него объяснить. Ерофей Петрович – вегетарианец и пацифист. Он убежденный противник насилия, в любых его формах и проявлениях. – Я о таком в жизни не слышала! – восхитилась Лариса. – Так он мышами совсем не интересуется? – Нет, отчего же, он очень любит с ними играть. В кошки-мышки, разумеется. – Удивительный кот! – Что ж, мы с этим удивительным котом вас оставим. Мыши ушли, и все могут спать. С этими словами Владимир Михайлович потянулся, зевнул во весь рот и вышел из комнаты. Кот же задержался на пороге и выразительно взглянул на Ларису своими изумрудными глазами. И Лариса неожиданно для самой себя проговорила: – Котофей Ерофей, а может, ты останешься? На диване вполне хватит места двоим, и мне будет спокойнее – мыши при тебе не вернутся… оставайся! И кот, как ни удивительно, понял ее. Он подошел к дивану, вспрыгнул на него, утоптал себе местечко и очень уютно устроился. При этом умудрился занять большую часть дивана. – Не знаю, как насчет поэта Апухтина, а мне на этом диване места явно маловато. – Лариса кое-как умостилась на свободном месте и укрылась одеялом. И от присутствия кота ей действительно стало гораздо лучше, гораздо спокойнее. Хотя диван по-прежнему вонзался в ее бока ржавыми пружинами, хотя он по-прежнему жутко скрипел при каждом ее движении – но присутствие кота, его живое тепло под боком создало в душе Ларисы чувство удивительного покоя. Она заснула – и снова видела какой-то длинный красивый сон, в котором была новогодняя елка, увешанная чудесными старинными игрушками, и девочка в старомодном платье… А потом Лариса проснулась – проснулась окончательно. Разбудили ее странные звуки. В комнате было уже довольно светло – насколько может быть светло в захламленной полуподвальной комнате. Кота рядом не было. Хотя Лариса очень быстро обнаружила его, потому что именно кот издавал разбудившие ее звуки. Ерофей Петрович катал по полу золотистый шар – одну из тех елочных игрушек, которые Лариса принесла из своей квартиры. Удивительно, что шар еще не разбился, – кот играл с ним очень деликатно, легко подталкивая мягкой бархатной лапой. Он катал этот шар не просто так – он катил его через комнату в дальний угол, где были вывалены остальные елочные игрушки. Как он умудрился вывалить их из коробки и ничего при этом не разбить, осталось для Ларисы загадкой. Видимо, Ерофей почувствовал, что она проснулась. Он покосился на нее, негромко мяукнул и еще раз поддал шар лапой. Шар прокатился примерно метр и остановился перед игрушечным домиком из того же новогоднего набора. Перед домиком с яркими наличниками и ставнями. Шар остановился перед самым крылечком. Кот повернулся к Ларисе и гордо взглянул на нее – что, каково? Видела, какой точный удар? Я ли не молодец? – Гол! – проговорила Лариса одобрительно. Кот мурлыкнул, встал в позу и поднял правую переднюю лапу, как каменный лев на крыльце старинного дворца. Эта лапа отчетливо указывала на игрушечный домик. Кот снова мурлыкнул. – Ты мне что-то хочешь сказать? – спросила Лариса. – Я не понимаю… – Посмотр-ри! – отчетливо промяукал кот и осторожно потрогал домик лапой. И в ту же секунду дверь домика распахнулась, и на пороге появилась девочка в старомодном платье с рюшами. Девочка, удивительно похожая на Ларису. В руках она держала крошечный домик с ярким ставнями и наличниками, игрушечный домик, похожий на тот, из которого она только что вышла. – Кто ты? – удивленно спросила Лариса и сразу снова проснулась – на этот раз окончательно. Она взглянула на часы – был уже десятый час, так или иначе пора вставать. Кот сидел возле стены в том самом месте, где вчера скрылись мыши, и умильно смотрел на норку. Услышав скрип дивана, он оглянулся на Ларису и приветливо мяукнул. – Привет! – ответила ему Лариса. Она взглянула туда, где лежала коробка с елочными игрушками. Коробка была цела и невредима, никто ее не тронул. Лариса поднялась с дивана, словно на автопилоте пересекла комнату, открыла коробку и взяла в руки игрушечный домик. Точно такой же, как тот, что она видела во сне, точнее – в обоих своих снах. Какой-то голос внутри ее говорил, что она сходит с ума, разговаривает с котом и прислушивается к его советам, – но она отмахнулась от этого голоса. Она вспомнила свой сон. В этом сне девочка в старомодном платье, девочка, удивительно похожая на нее саму, тоже показывала на этот домик. И потом она вышла из него… Конечно, это выглядит глупо и странно, но почему бы не осмотреть этот домик? Во всяком случае, это не займет много времени. Домик был сделан из тонкого глянцевого картона, он должен быть легким – но казался тяжелее, чем ожидалось, как будто внутри его что-то было спрятано. А может, там и в самом деле что-то спрятано? Лариса встряхнула домик. Никаких звуков при этом она не услышала. Ей не хотелось портить красивую игрушку. Она подцепила ногтем одну из ставней – и ставни открылись, за ними оказалось окно, через которое Лариса смогла заглянуть в домик. Она почувствовала себя Гулливером, заглядывающим в жилище лилипутов. Правда, самих лилипутов дома не было. Внутри домик тоже был красиво разрисован – там была беленая русская печь, и полка с горшками и чугунками, и лавка, и домотканый коврик на полу, а на этом нарисованном коврике сидел нарисованный кот, похожий на Ерофея Петровича. А еще к этому коврику был приклеен ключ. Маленький, старинный медный ключ с затейливой бородкой – точно такой, какой привиделся ей, когда она разглядывала теткину шкатулку. Ключ был приклеен к полу домика кусочком скотча, поэтому он не гремел, когда Лариса встряхивала этот домик. Она огляделась по сторонам в поисках подходящего инструмента и увидела на комоде красного дерева (том самом, на который вскочила ночью при виде мышей) маленькую отвертку с тонким наконечником. Именно то, что надо. Запустив кончик отвертки в окно игрушечного домика, Лариса подцепила ключ, осторожно оторвала его от картонного пола и вытряхнула на ладонь. Да, именно такой ключ она вообразила, разглядывая замочную скважину шкатулки. Маленький, с затейливой фигурной бородкой, на голубом шелковом шнурочке. Ей хотелось немедленно попробовать, хотелось открыть шкатулку этим ключом – но в то же время она не решалась это сделать, словно что-то ее останавливало. Чтобы как-то оттянуть неизбежный момент, Лариса оделась, застелила постель… Дольше тянуть не было смысла. Она достала из сумки шкатулку, поставила ее на комод, взяла в руку ключ. Сердце ее билось от волнения, во рту пересохло. Что она найдет в этой шкатулке? Ей почему-то стало страшно, ей показалось, что то, что она там найдет, изменит ее жизнь.