Похоже, что и для иной Лукреции, северной волшебницы, хранительницы реликвария в доме на Калиновой улице, ничего не изменится. Вот только на этот раз свадьба не была моей собственной, но такое ощущение, что внимания на ней я получу едва ли не больше, чем невеста. Судьба не только вернула меня в пору физического расцвета, но еще и неожиданно оделила тремя весьма специфическими кавалерами. Если бы я была юной девушкой, подобное заявление списывалось бы на чрезмерное самомнение или тщеславие, но нет, поверьте, я знаю, о чем говорю, и пока еще не растеряла умения видеть людей насквозь. Мы стояли на пологом холме перед древним каменным алтарем. Выщербленная, покрытая зеленоватым мхом плита уже практически срослась с землей и, казалось, лежала здесь с самого сотворения мира. За алтарем возвышались суровые резные лики северных божеств, а над ним раскинул могучие ветви гигантский дуб. Именно здесь проводили все свои важные торжества горожане, здесь соединялись молодые пары, нарекали новорожденных и провожали в последний путь почивших. Если бы на дворе было лето, то на алтаре лежали бы цветы, но сейчас украшением служили лишь хвойные ветви и маленькие плошки еще не зажженных светильников. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил меня Вольга. Он чуть ли не силком положил мою руку себе на локоть, полностью игнорируя колкие замечания о своей агрессивной галантности. — Жаль, что свадьбу приходится делать зимой, не так празднично получается, как хотелось бы, — посетовала я. — А чего не хватает? — спросил Ждан с другой стороны. Он тоже предлагал мне опереться на его руку, но ему я смогла отказать. Поначалу к новому облику своей дражайшей баронессы вихрастый присматривался весьма недоверчиво. Сложно было мальчишеской душе совместить в единое целое двух таких разных персонажей: пожилую интриганку, в которой он души не чаял, и противную худышку Лану, взявшуюся невесть откуда. В конце концов, преданность даме сердца одержала верх и в одно прекрасное утро целиком и полностью перенеслась на мой обновленный облик. В тот день Ждан вдруг спросил, а не подожду ли я пятнадцать лет, пока он вырастет, и потребовал у Вольги заверения, что почти шестидесятилетняя разница в возрасте для волшебников сущий пустяк. Я смеялась как никогда, но клятвенно пообещала своему рыцарю минимум пятнадцать лет воздерживаться от очередного замужества. Это легкомысленное обещание было неожиданно встречено в штыки присутствовавшим здесь дедом Буреслава. Пришлось прозрачно намекнуть, что в мои планы также не входит становиться кому-либо шестой женой, но все намеки пропали даром. — Так чего не хватает-то? — требовательно переспросил Ждан, видя, что я отвлеклась на свои мысли. Будто он может достать то, чего не хватает! — Красок, — ответила я, — и цветов. — Ну, цветов не обещаю, а вот красок… — Мальчишка нашел глазами в толпе собравшихся гостей необычно опрятную Нину и подмигнул ей. Тут же со всех сторон послышался птичий щебет. Мы подняли головы вверх, чтобы увидеть, как яркие стайки снегирей и синиц слетаются к дереву и пестрыми рядами устраиваются на ветвях. Я нервно усмехнулась. — Только смотрите, чтобы не садились над головами гостей. — А я могу и цветов пообещать, и не только… — неожиданно оказался рядом с нами Драгомир. На его голове все так же красовался яркий платок, в ухе болталась золотая серьга, но морской волк в конце концов уступил местным погодным условиям и надел мохнатый полушубок, такой же черный, как и его борода. — Пообещать и я могу, — лукаво ответила я, — и даже к лету исполнить. Дед Буреслава не стал пререкаться, потер руки и исчез. Мы уже привыкли к его повадкам, и поэтому никто, кроме горожан, не удивился. Не прошло и пяти минут, как Драгомир вернулся с целой охапкой разнообразных цветов в руках. То-то было восторгов и ахов! Большую часть он сразу сгрузил на руки подружкам Нюты. — А ну-ка, болтушки, украсьте все тут, чтобы любо-дорого… После этого великий путешественник вернулся к группе волшебников и преподнес мне одну красную розу. — Чья оранжерея пострадала ради нашего торжества? — спросила я, принимая цветок. — Моя собственная, — горделиво ответил Драгомир. — Приглашаю вас как-нибудь на экскурсию в страну вечного лета. — А вы в курсе, что у вас, возможно, нашлась еще одна внучка? — Я резко сменила тему, чтобы не пришлось всерьез отвечать на это приглашение. — Что? Я кивнула на рыженькую девчушку, которая переминалась с ноги на ногу рядом с суровой дамой-проверяющей и (неожиданно) Чингисом. Новенькая волшебница все время косилась на Буреслава, который прожигал в ней взглядом дыру. Драгомира как ветром сдуло, и я вздохнула свободнее. — Кстати, почему Чингис еще жив и мирно беседует с проверяющей? — спросила я у Вольги. — Он ей наврал, что пришел в дом, чтобы обучать молодых волшебников, а они все не так поняли. — И ты поддержал? — Скоро он поймет, что проще было сознаться в предыдущем обмане, чем городить новый, да еще такого свойства. — Не знаю, не знаю, — протянула я. — По-моему, как раз учить у него получается лучше, чем… — Чем у меня? — Чем воровать. — Но ты все равно глаз не спускай с хранилища. — Ты тоже. К нашей компании присоединились Весень и его новый наставник — наш старый знакомый, лекарь Бер. — Ну что, хороший подарок вам оставила баронесса Зоненштадтская? — спросила я лекаря, кивая на молодого волшебника. Строгий мужчина слегка улыбнулся. — Не трудитесь, я знаю, кто вы, — Весень рассказал про свой выпускной экзамен из дома волшебников. — Тогда это облегчает дело. Так как вам мой подарок? Бер покосился на подарок. Молодой целитель перестал дышать: боялся даже надеяться на похвалу сурового учителя. — У вас отменный вкус, — слегка поклонился лекарь. — Спасибо! — рассмеялась я и только тут заметила увесистый мешок в руках Весеня. — Что это? — Морошка еды мне собрала, — ответил смущенный парень, — говорит, что я уже просвечиваю. — Мы же на свадьбе, — возмутилась я. — Тут будет море еды! — Говорит, что ее особенная… Надо будет проверить, чем таким особенным занимается наша малышка на кухне. Я поискала взглядом в толпе гостей Морошку, но не нашла. Обзор заслоняли два гиганта — старшие братья Ратко, и захочешь — ни с кем не перепутаешь. Оба холостых молодца нависали над Белоникой и наперебой то ли сватали, то ли уговаривали показать свое волшебство. Девушка не тушевалась, отнекивалась и хохотала вовсю. Рядом стоял Лель, синяки на его щеке давно сошли, не оставив о себе и воспоминания. Внешность юноши уже не была настолько безупречной, как прежде, но он с удовольствием променял свою прошлую неестественную сказочность на настоящее лицо. За локоть Леля робко держалась Надира, но при всей этой робости умудрялась бросать на городских девчонок такие убийственные взоры, что те даже боялись коситься в сторону все еще очень и очень пригожего княжича. Мои наблюдения оборвал вновь нарисовавшийся рядом Драгомир. — Кстати, о семейных узах. Вы уже решили, что будете делать со своими? — громогласно спросил он меня в самое ухо. — Давайте мы пошлем вашим родственникам письмо с соболезнованиями: так, мол, и так, бабушка старенькая, сердце слабое… — Я бы предпочла нечто более деликатное… — поморщилась я. — Что опять задумала наша мышка? — фамильярно спросил Вольга, которому все не давало покоя мое детское прозвище. Я мысленно вскипела, но подавила едкий ответ из сборника лучших перлов баронессы Зоненштадтской, так как воспитатель волшебников нужен был мне для осуществления сложного плана. — Не сердись, — угадал мои мысли волшебник. — Впервые за многие годы моя воспитанница настолько близка мне по возрасту, да к тому же столь интересна и привлекательна. Я не позволила себе не то что зардеться, но даже моргнуть — у тридцатилетних женщин есть свои преимущества, — достала из кармана незапечатанный конверт и протянула его Вольге. Внутри лежало короткое распоряжение для моего поверенного. «Господин Берг! Прошу через две недели после получения настоящего письма собрать всех моих прямых родственников в замке Зоненштадта для оглашения предварительного завещания. Предупредите их особо, что не явившиеся на оглашение вне зависимости от возраста и причин будут вычеркнуты из окончательной версии документа. О своем прибытии сообщу Вам отдельно. С уважением, Лукреция Зоненштадтская». — Зачем тебе туда ехать? — удивился Вольга. — Послала бы завещание почтой. Хочешь попрощаться? — О, туда поеду не только я… но и ты. — Я?! Его удивление доставило мне истинное удовольствие. — Конечно, кто еще сможет проверить, не затесался ли среди моих потомков еще один волшебник?