Мне было плевать на предпочтения блондинки, пусть бы даже она сказала про курорты на Марсе. Но этикет требовал поддержания разговора. – Почему? – улыбнулась я. – Потому что Кавказ, конечно, далеко не Альпы, – буркнула госпожа Макарова. – Это очень хорошо понимают все, кто был и там, и тут. Словами не объяснить. Но вот ощущения… Я на свою беду перевела взгляд на Демида и чуть не поперхнулась при виде его лица. Как бы он ни пытался, даже сквозь маску безразличия просачивалось его желание шарахнуть Эллу по голове за её неуёмный снобизм. – Я не самая преданная фанатка гор. Больше люблю городские путешествия, – произнесла я невозмутимо и доброжелательно. – Да? И какие же города удостоились вашего визита? Игнорируя непонятные попытки Эллы возвыситься над присутствующими, я начала перечислять европейские столицы и центры культуры, где успела побывать. К собственному удивлению, вдруг поняла, что мне вполне было чем ответить. Владимир тоже подключился к обсуждению заграничных поездок, а вот Макаров, напротив, молча цедил вино, постукивая пальцами по столу. Пересилив себя, я обратилась к нему с невинным вопросом: – Демид, а вы? Часто бываете в Европе? Он лениво оглядел меня от макушки до груди, и мне понадобились все мои силы, чтобы не отвести взгляд. – Я предпочитаю путешествовать по России. У нас огромная красивая страна. И гор в ней предостаточно, чтобы не пускать слюни по занюханным туристами Альпам. – Дело не в туристах, – Элла раздражённо закатила глаза. Эти двое, кажется, с трудом переносили общество друг друга… – Алтай. Шикарные горы. И никаких денег не жалко, чтобы раз в год летать туда и напитываться их дикостью. – Ну конечно. Столько лет бороться за цивилизованный туризм, чтобы потом мотаться дикарём туда, где его нет. – Он там есть, – процедил Макаров, снисходительно вздохнув. Мы с Масленниковым переглянулись. Он еле заметно качнул головой: «Не продолжай». – Можете считать меня идиотом-патриотом, – Демид хмыкнул, глядя в опустевший бокал, и перед нами из ниоткуда материализовался официант, бесшумно разливший остатки из заказанной бутылки вина. – Я думаю, наличие или отсутствие патриотических чувств никак не связаны с уровнем интеллекта, – я не удержалась от колкости и уставилась на свои ногти. Пусть понимают как хотят. Воздух над нашим столиком постепенно электризовался. В какой-то момент я всё-таки вспомнила, для чего мы тут собрались, и заговорила на другие темы, лишь бы сгладить этот странный конфликт в чете Макаровых. Но, увы. Они будто существовали в разных измерениях и имели противоположные мнения вообще по всем вопросам. Признав своё дипломатическое поражение, я умоляюще посмотрела на Владимира, который красноречиво повёл бровью и под конец ужина таки перешёл к делу. Вот только Элла вдруг нарочито по-актёрски зевнула и попрощалась с нами: – Прошу меня извинить. День был длинным и безумно активным, валюсь с ног. Приятно было познакомиться, – не дожидаясь реакции мужа, она встала из-за стола и как-то чересчур шустро для жутко уставшего человека понеслась вон из ресторана. – Укаталась, бедняжка, – процедил Демид и подозвал официанта, чтобы заказать ещё вина. Владимир перешёл на коньяк. А я, тоже имея за плечами длинный напряжённый день, попросила чашку кофе. Мужчины заговорили о делах. Что-то о брокерских сделках, страховании рисков, видах инвестиций… Я настолько посредственно разбиралась в теме, что даже не пыталась внимательно прислушиваться. Голова мягко гудела от выпитого вина и усталости. Все свои силы я потратила на попытку завязать дружеский диалог с этой странной парочкой ради того, чтобы мой босс во что-то выгодно вложился. «Господи, зачем я вообще здесь понадобилась? Они могли бы решить все свои дела наедине и не устраивать этот цирк…» Заметив, что разговор стих, я вынырнула из своих размышлений и с удивлением обнаружила, что Масленникова за столом не было, а Макаров откровенно пялился на меня с плотоядной ухмылкой: – Привет. – А где Владимир? – Лесь, ты с открытыми глазами спишь? – Я… Я задумалась. Демид вскинул брови и указал пальцем на мой телефон: – Ответишь? Увидев на дисплее имя босса, я схватила айфон: – Да? – Ты там уснула что ли? – буркнул Масленников. – Простите, звук отключен, не сразу заметила… – Никитка разнылся. Я вернусь через пять минут, а ты придёшь в номер и успокоишь его. Займи пока Макарова болтовнёй. – Хорошо… Демид кашлянул, привлекая к себе внимание: – Десерт будешь? – Я не ем сладкое. – А. Точно. Ты говорила. «Займи пока Макарова…» – легко сказать! – В каком ты номере? Я зависла от неожиданности. – Олесь, в каком ты номере? – понизив голос, повторил Демид. – Ты издеваешься? – утренняя волна бешенства вдруг снова накатила, ударив меня по солнечному сплетению. – Я хочу поговорить с тобой. Без лишних глаз и ушей. – Нам не о чем говорить. – Не упрямься. Его взгляд стал гипнотизирующим. Подчиняющим. Как тогда, в июне. Мне хотелось сбежать. В прямом смысле слова. Вскочить с кресла и унестись подальше от этого мудака. Даже если все это заметят. Но тело мне уже не подчинялось. Низ живота пылал, а дыхание вопреки моей воле участилось. Дерьмовее всего было то, что он снова всё видел и понимал. И улыбался. Его это забавляло. Как же иначе? Два вопроса – и лохушка Олеся, только утром пославшая его в далёкие дали, уже почти и не против… – Я прошу прощения за заминку, – мы оба резко вздрогнули от гулкого голоса Владимира. – Леся, можешь идти. Серые глаза Масленникова впились в меня. И в них совершенно неприкрыто светилась похоть. И вера в то, что когда он вернётся к себе из ресторана, сумеет удержать меня в номере. Ещё один. Они сговорились, точно! – Всего хорошего. Приятно было познакомиться, – пролепетала я Макарову и резво вскочила с места. – И мне приятно… – протянул он хрипло. «Вашу мать!» – я старалась идти спокойно, а внутри сердце от страха разламывало рёбра. Голова шла кругом от выпитого вина, а пальцы рук судорожно сжимали ткань платья на уровне бёдер. Пока лифт нёс меня вниз, пришло короткое сообщение: «Я ведь всё равно узнаю». Самоуверенный мудак! Пусть только попробует вломиться ко мне. Переодевшись в чёрные джинсы и серый джемпер из тонкой шерсти с треугольным вырезом, я шмыгнула в номер Масленникова и заглянула в детскую. Людмила Петровна поглаживала уснувшего Никиту по буйным светлым волосам, таким же как у его отца. – Олеся, всё в порядке. Я сводила его в туалет, дала воды, и он успокоился, – прошептала сиделка. Я кивнула и на цыпочках подошла к кровати. Какой же он всё-таки милый малыш… Опустившись на колени, я поцеловала его в маленький гладкий лобик. Никита сонно обнял меня и что-то неразборчиво пробормотал. Подождав две-три минуты, я аккуратно высвободилась, пожелала спокойной ночи и вышла в холл. Обессиленно упёрлась спиной в дверь и медленно выдохнула. Итак, что мы имеем? С одной стороны – подбивающий колья Масленников со своими намёками. С другой – спохватившийся через полгода Макаров с угрозой найти мой номер… «Дурдом!» Отчаявшись найти выход из этой западни, я посмотрела на часы и спустилась на первый этаж отеля, где работал круглосуточный бар. В расстроенных чувствах заказала бокал вина и присела за самый дальний столик лицом к окну, из которого открывался вид на мостик через реку. «Написать что ли Ленке? Она сейчас снова начнёт читать свои псалмы про выгодное замужество… Просто пережду тут. Пускай эти двое встретятся у моего номера и врежут друг другу. Отлично. За это и выпьем!» – хохотнув, я сделала глоток и вздрогнула. – Попалась, негодница. Глава 11