– Убери от меня руки! – Зеленоглазка, хорош уже, а? – Не называй меня так! – Хорошо. Олеся Викторовна, извольте меня выслушать в конце концов, – Демид шагнул мне навстречу и как-то странно поморщился. – Даже твоя львица-директриса и та дала мне пятнадцать минут. Я неохотно уселась за учительский стол и скрестила руки на груди, глядя в окно, где под лучами мартовского солнца, испаряясь, подтаивал снег на карнизах. – Ура, – буркнул Макаров, плюхнувшись за ближайшую к моему столу парту и вытянув в проход левую ногу. – В то утро я грохнулся с борда. Чуть не расколотил себе черепушку и поломал с десяток костей. В себя мне позволили прийти только через несколько дней. А до телефона я добрался чуть ли не через месяц, когда сотрясение сошло на нет. Почувствовав жуткие мурашки на спине, я перевела взгляд со снега на Демида и наконец-то заметила под воротником его синей рубашки телесного цвета эластичные бинты. Глянула на его ногу в проходе… – Да, голеностоп. Ключица, рёбра. А ещё я месяц не мог говорить, потому что челюсть выбил. – Что??? – А ты взяла и заблокировала меня! – Я сменила номер… – Гениально. – Ну а что я должна была подумать?! – от напряжения я вдруг почувствовала, что впиваюсь ногтями в кожу рук под тканью рубашки, и попыталась расслабиться. – Ты написал «перезвони», а сам будто испарился! Учитывая наше первое свидание, логично было предположить, что ты… – За это я уже извинился. – Мне от этого не легче! Знаешь, что и каким тоном мне наговорил Масленников, пока я надеялась, что ты всё-таки объявишься на горизонте?! – Да накласть на этого дебила! И на все его тирады. – Тебе-то легко говорить. Не тебя обозвали шалавой. Демид на мгновение зло напряг челюсти, но потом просто качнул головой, глядя в стол: – Я друга потерял. – Что? Какого друга? – На склоне. Я начал падать. Он рванул за мной. Только я отделался мелочёвкой, а он… Почти пятнадцать лет мы дружили… Я зависла, уставившись на его сжатые кулаки, потом тяжело вздохнула и сжала голову ладонями, упершись локтями в стол. – Мне жаль. – Но вообще-то я пришёл сюда по другому вопросу. – Какому? – в висках от нервозности уже тихонько ухал пульс. Макаров криво усмехнулся: – По поводу твоей работы. Ещё когда я сидел напротив твоего противного босса, мне пришла в голову гениальная идея. – Ты меня пугаешь… – У меня ведь полно друзей, коллег, богатых клиентов. В тот момент я решил, что пускай он тебя уволит. Новую работу тебе я мог бы найти в течение пары недель, причём в намного более адекватной семье. Об этом и хотел поговорить после спуска. Но план пошёл по п… одному месту. – Ты не понимаешь, да? – тихо спросила я, борясь со спазмом в связках. – Не понимаю чего? – нахмурился Демид. – Из-за этих склок сильнее всех пострадала не я. А Никита. – Ну… Пацану не повезло с дурным папашей. – Он растёт без мамы. Мы снова замолчали. Меня всё ещё терзала обида, но уже не так оглушительно. Понимание того, что случившееся – не мужская подлость, а ужасное стечение обстоятельств, медленно охлаждало мой гнев. – Так что насчёт работы? Моё предложение в силе. Соблазн снова получить высокооплачиваемое место и нести ответственность всего за одного или двух маленьких человечков вместо полусотни школьниц был крайне велик, но… – Я так не могу. – Как – так? – Я не имею морального права бросить девочек под конец учебного года. Так нельзя. Макаров удивлённо свёл брови над переносицей: – Это должно быть головной болью директрисы, а не твоей. – Нет, Демид. Это вопрос преподавательской ответственности. И, скажем так, чести. Я их не оставлю. Я несу за них ответственность. Это тяжело, трудозатратно и не ужас как выгодно. Но увы, – я беспомощно развела руками. – Ну… Конец учебного года не за горами. – Возможно. Я пока ничего не могу сказать. – Сколько ты здесь получаешь? – Мне хватает, – соврала, глазом не моргнув. – Сомнительно, – Демид мгновенно раскусил меня. – Я даю частные уроки в дополнение к основной работе. Справляюсь. – Да ты еле на ногах стоишь от усталости. Это видно. – Указывать женщине на её внешний вид в таком ключе – неприлично. – Даже если я хочу этой женщине помочь? – Мне пора вернуться на урок. – Поужинай со мной. – Нет. – Теперь-то почему нет? – Я занята всю неделю. Макаров раздражённо вздохнул: – Ты какая-то неправильная пчела, Олеся Викторовна. И делаешь неправильный… выбор. – У меня есть обязательства! – Частные уроки, говоришь… – Демид хитро прищурился. – Мне тоже нужен урок. – Боюсь спросить, какой? – я уже с некоторым напряжением глянула на часы. – Не совсем урок. – Демид, мне пора вернуться в класс. Либо говори, либо давай заканчивать. – У давнего клиента юбилей. Намечается небольшое закрытое мероприятие. Человек на сорок. – «Небольшое»… – Мне нужна красивая, умная, очаровательная зеленоглазка в сопровождение. – Ты издеваешься? – мои щёки вспыхнули от негодования. – Всё очень серьёзно, – Макаров резко распахнул глаза, полные ужаса. – Чинно-благородно, с кучей вилок, ножей и бокалов! Кто-то должен подсказывать мне. – Погуглишь, – я встала из-за стола с намерением выйти из кабинета.