– Ясно… – Макаров выглядел так, будто на него мешок цемента упал. – А что? – Да… Просто это как-то внезапно… И… – И не очень удобно? Понимаю. Для меня это тоже, знаешь ли, не предел мечтаний. – Ч-что ты имеешь в виду? – Что вообще-то я хотела рожать детей в браке по любви, а не вот так и в одиночку. Но теперь уж как есть. – Олесь… – Демид, лично мне от тебя ничего не нужно, – я понятия не имела, откуда во мне брались силы и смелость говорить. – Но у ребёнка есть мать и должен быть отец. Поэтому было бы недурно, если бы ты тоже участвовал. Хотя бы финансово. Думаю, тебе это под силу. В конце концов, отказаться от презервативов было твоё пожелание. И постарайся не расшибиться в горах до момента рождения ребёнка. У меня нет желания с младенцем наперевес ходить по судам и доказывать его права на наследство. В тот момент я яростно желала сделать Макарову больно. Так же или даже сильнее, чем тогда он мне. Я слишком непозволительно долго позволяла мужчинам в моей жизни унижать меня и думать, будто всё так и должно быть. – Да, конечно. Ты права, – взгляд Демида всё ещё излучал растерянность, но голос звучал достаточно твёрдо. – Я всё понял. – Прекрасно. А теперь мне нужно вернуться к работе. – Нет. – Что – нет? – Пожалуйста, выслушай меня. Я хочу объясниться. – А я не хочу. – Олесь, я всё тебе расскажу. Я действовал… – Макаров, мне плевать, как ты действовал и для чего. Какими бы ни были твои мотивы, ты так запросто и не моргнув глазом ославил меня, унизил и растоптал. Такое не прощается. Ты каждый раз приходишь извиняться, объясняться, обещать что-то и предлагать выгодное сотрудничество, а я потом каждый раз превращаюсь в пепел. Довольно! – мой голос под конец засипел, и я откашлялась перед тем, как нанести финальный удар: – Ты мне не нужен. Я тобой переболела. Демид сжал челюсти, и я заметила, как резко напряглись его плечи. – Просто выслушай меня. – Не хочу. – Я поступил так, чтобы защитить тебя. Леся, пожалуйста. Две минуты. Я всё объясню. – Макаров, уйди отсюда. – Я люблю тебя. Моё тело пронзила сотня раскалённых иголок, но теперь, спустя время, я была уверена в своём решении и после секундной паузы твёрдо ответила: – А я тебя уже нет. Пожалуйста, уйди. – Но мы ведь можем попробовать заново! Вместе. В-втроём. Олеся. – Я сказала – вон! – Молодой человек, – от голоса вошедшей Ангелины веяло каким-то ледяным северным холодом. – По-моему, Олеся Викторовна выразилась достаточно чётко. Покиньте кабинет. Иначе я вызову полицию. – Не нужно полиции, – Макаров ответил ей, продолжая смотреть на меня. – Я уже ухожу. Простите за вторжение… Глава 37 Олеся Как только Демид ушёл, я растёрла лицо ладонями и шумно вдохнула воздух: – Простите, Ангелина Бенедиктовна… Я не знаю, как он это каждый раз проворачивает. Она ничего не ответила, но медленно прошла вглубь кабинета, остановилась около парты, где так и лежали чёртовы тюльпаны, и плавно присела, разглядывая цветы. Я смотрела на эту несгибаемую женщину с уже привычным страхом быть наказанной и поставленной в угол. – Олеся, – неожиданно Ангелина впервые обратилась ко мне без отчества, – знаете, вы – прелестная и очень смелая женщина. Такого я от неё точно не ожидала услышать. – Э… Что?.. Строгая директриса задумчиво и даже как-то печально смотрела в окно, не замечая моей растерянности. – Однажды, много лет назад, я оказалась на вашем месте. И в отличие от вас испугалась. Испугалась чужих мнений, общественного порицания, косых взглядов, разочарования в глазах родителей. Испугалась и сделала глупость, – её прозрачно-голубые глаза повлажнели, но Ангелина тут же моргнула. – Глупость ценою в жизнь. Одинокую и бездетную. Поняв, о чём она говорит, я с ужасом зажала рот ладонью, но всё же всхлипнула и не удержала слёзы, с трудом прошептав: – Мне очень жаль… – Не стоит, моя дорогая. Я чудесно реализовала себя в профессии. И всё же рискну дать вам совет, если позволите. – К-какой? – я вытерла щёки и нос бумажным платком. – Глупости из-за трусости вам не грозят. Но вот глупостей из-за гордости всё же стоит поостеречься. – Нет, Ан… – Вы сейчас слишком эмоциональны, – она прервала меня, изящно вскинув тонкую сухую ладонь. – Взвесьте все доводы чуточку позже. – Вы просто не знаете всего… – Позже, милая. Не сейчас. Сейчас – поставьте цветы в воду. Они не заслужили своей участи только из-за того, что их даритель – мудак. Хотя, стоит отметить, что он ещё и красавец. Ангелина царственно встала и направилась к двери, а я сидела с раскрытым ртом и не могла поверить, что светило гимназии позволяет себе подобные выражения. Да ещё и произносит их так… возвышенно?.. Словно во сне, я поднялась из-за стола, взяла охапку тюльпанов и медленно побрела в учительскую за вазой. Остерегаться глупостей из-за гордости… Да, вероятно, Ангелина в юности совершила неосторожную ошибку, поддавшись соблазну. Но она вряд ли выступала в качестве содержанки. И сейчас бы рассуждала иначе. И всё же я была поражена и её историей, и самим фактом её откровения. «Неужели тотальный самоконтроль – результат случившегося с ней горя?» – я снова шмыгнула носом и поняла, что беременные гормоны плавно превращают меня в сентиментальную плаксу. * * * Демид Я сидел в машине и тупо водил пальцем по сине-белой эмблеме на руле. Итак, что мы имеем? Я впервые с десятого класса признался в любви. И, что удивительно, снова был отвергнут. Правда, не так обидно и категорично, как в тот раз: «Макаров, ты совсем дебил?» Нет, сегодня прозвучало отчаянно-обиженное: «А я тебя уже нет!» Уже… «Нет, Олеся Викторовна. Вы как не умели врать, так и не научились…» – несмотря на её отказ, я прекрасно прочёл эмоции по бледному лицу. Никаких «уже нет» там и подавно не было. Но гордость и самолюбие в этот раз мою зеленоглазку не подвели. Да и хорошо. Она умница. Я, конечно, планировал продолжать попытки помириться, но… Отцовство. Меня в скором времени ожидало отцовство. И вот это оказалось настолько неожиданным, что я жутко растерялся. Потерял нить разговора и все свои весомые доводы в пользу конструктивного диалога и хотя бы сухого перемирия. И да, я мог бы заподозрить Олесю в хитростях, но она много раз пила свои таблетки в моём присутствии строго в одно и то же время, чуть ли не по будильнику. Она же, в конце концов, правильная послушная девочка. Немного поразмыслив, я решил взять её «измором». Ненавязчиво, аккуратно подвести к правильному выбору. И на этом этапе внезапно вспомнил, что её номер до сих пор висел в моём чёрном списке. – Вот дебил… – открыл контакты и вернул Олесю на законное место, потом без лишних раздумий перевёл ей пару сотен тысяч с коротким сообщением: «На витамины, анализы и всякое прочее». И теперь уже можно было перейти к этапу помасштабнее… * * * Олеся Я всё ещё приходила в себя после истории Ангелины, когда телефон в сумке тихо пискнул. «Перевод от Демид Алексеевич М. +200 000Р «На витамины, анализы и всякое прочее», – я дважды перечитала и удивлённо смахнула банковское уведомление. «Вот это прыть…»