– Все что хочешь, Гард, – хрипло произнес церковник. – Поднимитесь и скажите: где кольцо тени? Той, которую мы упокоили на заброшенном лесном погосте. – Я помню. – Монах встал с колен. – Кольцо исчезло. – Отец Томас, оно очень важно для меня! – Схватить бы инквизитора за плечи и встряхнуть! Я так надеялся использовать кольцо тени… – Оно пропало! – с жаром произнес Велдон. – Я потерял его на второй день пути на лодках. – Вы уверены? Церковник закивал. – Кольцо находилось во внутреннем кармане камзола, под рясой. Случайно выпасть оно не могло, но утром, после первого привала на берегу, кольца не было. Я тихо выругался. Еще один камешек на весы против возвращения из Запустения. Где моя воровская удача? А тень… Алиса совсем рядом. Я обернулся, чтобы через миг лицезреть, как из пустоты появилась фигура в темном. Из-за плеча послышалось сдавленное мычание Велдона. Черная убийца бросила мимолетный взгляд на монаха: – Я вижу тебя, спящий. – Алиса… Племянница кардинала прильнула ко мне, ее губы коснулись моих. Меня захлестнула чувственная волна. – Я люблю тебя, Николас, – отстранившись, Алиса подняла длинные ресницы над большими зелеными глазами, – я могу тебе помочь. Спасти тебя! Но прими Низверженного! Сейчас же! Иначе я бессильна. Сзади раздалось бормотание молитвы, однако Велдона для меня в тот миг не существовало. – Не понимаю! – Я не должна здесь находиться! Не могу! Но заклинаю! Времени нет! Прими Низверженного, и я уведу тебя отсюда! – Нет! Я хочу мести для того, кто служит твоему Низверженному! Назови его имя! И свое! Другое имя! Тень заморгала, провела двумя пальцами по виску. – Слушай же! – Алиса встрепенулась. – Семь десятков огсбургских орков сейчас окружают вашу стоянку. Они убьют вас всех! Прими Низверженного! – Что? Что ты сказала? – Прими Низверженного! – Убийца не слушала меня. – Он твоя единственная надежда! – Я надеюсь лишь на месть! – Ты не сможешь ему отомстить, – горячо заговорила Алиса. – Я узнала, кто убил твоих братьев. Это сам Низверженный! Он еще грядет, и одновременно он уже здесь! Не спрашивай как! Просто прими его! Я был потрясен не меньше, чем Велдон пару минут назад. Что она несет? Ночные крысы перешли дорогу самому Сатане? – Прими его! Глаза закрылись сами. Какой Низверженный? Что за орки? – Нет, не могу. Алиса опустила взор и отошла на три шага от меня. – Но ты говорила про орков! – Николас, я люблю тебя, – с горечью в голосе произнесла тень. Спустя удар сердца исчезла. Я шумно испустил из легких воздух! Что творится? – Ты?.. Ты!.. – повторял с перекошенным лицом Велдон. – Заткнись! – зло прорычал я; ох, чую, пахнет жареным. – Все разговоры – потом, а сейчас – за мной! Я рванул к оврагу и, ломая нависшие ветки, спустился вниз. Следом к стоянке кубарем скатился монах. У погасшего костерка был только Рой. – Где Барамуд и Крик? – выпалил я. – Нету их. Исчезли куда-то. – Толстяк непонимающе переводил взор то на меня, то на монаха. – Что стряслось-то? Я вытащил из кобуры два пистоля. – Хватайся за оружие, Рой. Бой будет! Глава 9 Каждый сам за себя Толстяк изготовился к бою за считаные мгновения. Только что сидел на корточках у костра и раздумывал, не раскурить ли трубку, а оружие покоилось чуть поодаль, но через несколько ударов сердца подобрался, приготовился к схватке. На ременном поясе снова меч, кинжал и пистоль, в руках аркебуза, на плече висит еще одна. – Держи. – Рой передал мне ружье и наклонился к третьему, лежащему на мешках слева от костра. – Прибереги пистоли, еще понадобятся. Кивнув, я спрятал их в кобуру и взял аркебузу Тейвила. У нас еще шесть ружей. Поутру договорились оставить лишние и взять с собой три или четыре. Но нынче пригодились все. – Уходить надо, – произнес я. – Бросаем мешки и уносим ноги! – Так что случилось? – снова спросил Акан. Он недоумевающе переводил взгляд с меня на инквизитора. – Орки! Убираемся отсюда! Потом все объясню. – Отец Томас. – Толстяк обратился к церковнику. – Может, вы растолкуете, что происходит? Про каких орков Гард говорит? Рой начал меня злить. Дорого каждое мгновение, а он вздумал расспросы учинять. Ну, отец Томас, скажите ему, что мешкать нельзя! Я покосился на инквизитора. Томас Велдон затравленно, по-другому не скажешь, смотрел на меня. Чтоб тебя, святой отец! Поцелуй тени – не большее зло, чем обращение в избранного! – Если она… если он не ошибается, – заговорил бледный как полотно церковник, – нам и вправду лучше уходить. Отцу Томасу горец поверил: взор Роя настороженно забегал по осинам, обступившим овраг, и, кажется, он пропустил мимо ушей оговорку инквизитора про Алису. Сам же Томас Велдон смотрел на меня как на живое воплощение Дьявола. Я заскрежетал зубами. Гном и эльф пропали в самую неподходящую минуту; Рой вертит башкой вместо того, чтобы валить отсюда как можно скорее, и еще этот поборник веры… вдруг накинется с экзорцизмом? Однако монах молчал. А толстяк продолжал крутить головой, изучая лес, и тогда я взорвался: – Да что ты там выглядываешь! – Тише, – толстяк выставил кверху указательный палец – я… Протяжный свист прошил лес. Со всех сторон ему вторили десятки других. Нас окружили! – Проклятье! – Я кинулся к краю оврага, откуда только что спустился вниз. Тут пологий склон, и можно выглянуть наружу. Рядом рухнул толстяк, сзади сопел взволнованный инквизитор. Распластавшись на сырой земле, я прополз один фут и приподнялся. Мои глаза оказались чуть выше росшего на поверхности мха. Справа показалась макушка толстяка. – Кровь и песок!.. – выдавил из себя Рой, когда выглянул наружу. Я уставился в его глаза. Есть ли в них страх?.. Нет, не увидел. Вот за себя ручаться не смогу. Наша песенка спета. В полусотне футов, укрываясь за деревьями, к оврагу приближались орки. Прямо перед нами – немного, с десяток или дюжину, но, куда ни посмотри, со всех сторон идут орки. Они взяли овраг в кольцо, и оно сжимается. Я бегло насчитал больше пяти десятков нелюдей. Черепа выбриты. Кроме гребня волос ото лба до шеи. Огсбургские орки! Какого дьявола они забыли так далеко, в Запустении? – Ну, есть мысли? – спросил Акан. Он улыбался! Да что там – светился от охватившего его боевого азарта! Сколько его помню, толстяк всегда был рассудителен, никогда не лез на рожон. Вспомнилась даже его перепалка с Джоном Шрамом в брандской тюрьме, когда спорили о вызволении Фосса из аббатства инквизиторов. Но сейчас, в безвыходной ситуации, Акан Рой смеялся над Костлявой Джейн. – Это охотники за головами, – пересохшими губами произнес я и поправился: – Скорей всего, они, видел их в Дорноке.