– Они самые, – Рой немного подтянулся и выставил пред собой аркебузу, – Морок рассказывал про них, других на северо-востоке не было. Ублюдки! Четверых из них я пристрелил на дороге из поместья Уила Укила. Неужели весь отряд последовал за мной в Запустение? Как нашли мой след и откуда вообще прознали обо мне? В свидетелях была лишь крестьянская семья, но ни мужик, ни его баба с дочкой не то что имени моего, но и куда путь держу, не ведали. Акан взял одного из орков на мушку. По виску горца скатилась капелька пота. – Наш поход окончен, Николас, и… живым им лучше не даваться. Рой прятал от меня взор, уставившись в прицел. Его бравурность вдруг истаяла. Вот он, настоящий! Без смешков и ехидства: а я и не знал его другим; и умирать Рой тоже не хочет. Но не пасует, не сдается. – Прорываться надо. – И немедля! – Рой с беспокойством огляделся. – Оборонять овраг не сможем, даже с Барамудом и эльфом тоже не смогли бы… И куда их черти понесли? Теперь нас всего трое… – Двое, – произнес Томас Велдон. Рой и я оглянулись одновременно. Церковник сжимал обеими руками золотое Распятие и с вызовом глядел на нас: – Вас всего двое. За оружие я не возьмусь! – Как знаете, святой отец, но мы будем прорываться и убегать в лес. Рассчитывайте только на себя да не отставайте! – И я отвернулся, чтобы посмотреть на орков. – Это худшее, что ты мог предложить, Николас, – кашлянув, сказал Рой. – Но ничего иного не остается! Я тихо выругался. Охотники за головами остановились в двух дюжинах футов. Их оскаленные рожи совсем близко! Надо, чтоб еще приблизились! Подходите! Наш единственный шанс – подпустить орков как можно ближе, вплотную, и только тогда прорываться! Сейчас же орки легко расстреляют нас, стоит только подняться и помчаться вперед. Ну же! Подходите! Разрядим стволы и, не медля ни мгновения, рванем через линию нелюдей. Вырваться за их кольцо и бежать. Как можно быстрее и куда угодно! Я должен продержаться до темноты – тогда смогу уйти от погони, растворившись в ночи, а двое моих спутников… Им не спастись, и я их не спасу. Свою бы шкуру сберечь! Думаю, толстяк тоже все понимал, и вряд ли он думал обо мне либо инквизиторе, а не о себе. На Томаса Велдона плевать! Не хочет мараться в крови – пусть подставляет голову! – Каждый сам за себя… – хрипло произнес Акан Рой. Он все понял правильно. – Гард! – позвал Велдон. Я как будто не слышал. – Гард! Ты поклялся! – Чего вам, святой отец?.. – зашипел я, обернувшись. Взор инквизитора горел фанатичным огнем. – Частица Святого Креста! – Монах протянул в мою сторону золотой крест. – Ты дал клятву доставить реликвию в Ревентоль! – Вы обезумели, святой отец! Мне это сейчас сделать? – завелся я. – Но я готов попытаться! Давайте сюда крест! Может быть, ускользну от орков – и тогда обязательно доставлю частицу креста в Ревентоль! Только скажите кому! Я не лгал. Не собирался отказываться от собственного слова. Не хотел перед смертью отягощать душу еще одной нарушенной клятвой. – Нет! После того, что я видел, – никогда! – Церковник прижал золотое Распятие к сердцу. – Так чего же вам от меня надо! – Я едва сдерживался, чтоб не обрушить на инквизитора отборную припортовую ругань. – Молитесь! Господь ниспошлет чудо, и орки внемлют вам! – Я помолюсь. – Томас Велдон смерил меня ненавидящим взглядом. – Но сначала спрячу Распятие в овраге, а ты задержи орков – и будешь свободен от клятвы! – Кровь и песок! – вырвалось у меня. – Чего же вы ждете! Глаза Велдона еще раз метнули молнии, и монах спешно спустился вниз. Я отвернулся, чтоб не знать, куда он заложит свою реликвию. Так даже под пытками не укажу на золотой крест. Хотя бы этим буду следовать клятве, а насчет задержать орков… Акан Рой верно сказал – теперь каждый за себя. Не стану сражаться за обломок Святого Креста, я буду прорываться в лес! Возможно, это отступление от клятвы, но Велдон сам не захотел отдавать реликвию. Пусть небеса нас рассудят. Рой выдвинул рядом с первой аркебузой вторую, я последовал его примеру. Фигуры врагов зашевелились: сейчас что-то будет. – Гляди. – Рой указал на высокого широкоплечего орка, который появился за спинами сотоварищей. Он шел, не скрываясь, не прячась за деревьями. Впрочем, стволы наших аркебуз были нацелены в другом направлении. Но вбок пальнуть недолго, да и пистоли есть. Я нервно застучал пальцами по рукоятке одного из них; того, что был в кобуре на груди. Орк очень опасен, даже отсюда, с полусотни шагов, ощущалась исходящая от него незримая волна недоброй силы. Он опасен и властен, и он не переговорщик. К нам пожаловал предводитель охотников за головами. Что ж, послушаем, что он скажет, а у отца Томаса появится больше времени хорошенько спрятать золотое Распятие. Орк выступил за линию строя остальных орков на три фута. Остановившись, он заговорил. – Мое имя Нурогг, – над оврагом зазвучал его громкий, сильный голос, – и это мои кровные воины. Высокий орк обвел рукой окружающий его серый лес. – Среди вас убийца! Он подло убил четверых из нас! Нурогг смотрел прямо на нас, на меня и Акана. – Я вижу тебя! В тот день ты носил эту же черную шляпу и плащ! Орк выбросил вперед когтистый указательный палец. – Ты мой! – взревел предводитель сотни охотников за головами. Лес взорвался криками орков, но стоило Нуроггу поднять правую руку, и его отряд разом смолк. – Знаю, вас пятеро, но я пришел только за одним! Мне не нужно кровопролития. Если убийца смел, пусть выйдет ко мне один. Если нет, его трусость погубит вас всех. Даю вам полчаса. Орк развернулся и направился обратно в лес. Акан Рой ошалело смотрел на меня. Взгляд инквизитора, застывшего внизу, был не менее изумленным. Слишком уж неожиданный исход всего нашего путешествия! – Я… Решение, которое я принял, было очевидным. Орки пожаловали сюда исключительно за мной. Не ведаю, как они меня нашли и откуда этот чертов Нурогг прознал про расстрел четверки своих головорезов, но огсбургские орки здесь. Магия, наверно, привела. Колдовство. Раз так, от него мне не уйти. Эх, была бы ночь… Но хотя бы Рой и Велдон не пострадают за чужой поступок. – Не торопись говорить, – сказал Рой. – Уж не ведаю, чего ты там начудил, Николас, и как выродки отыскали нас, но верить этим недоноскам нельзя. Наслышан я про их дела под Дорноком. – Акан посмотрел куда-то вдаль и мрачно продолжил: – Я не дамся им без боя. – Спасибо. – А-а!.. – отмахнулся от меня толстяк. – Не хочу, чтоб с меня шкуру содрали, уж лучше быстрая смерть от стали или свинца. Внизу Томас Велдон опустился на колени. Вместо священной реликвии он сжимал свой обычный серебряный крест. – Что думаете, святой отец? – крикнул ему Рой. – Я буду молиться. – И монах накинул на голову капюшон рясы, отгородившись от нас, орков и леса. – Тогда идем на прорыв, – толстяк спустился к мешкам с припасами, – надо успеть зарядить остальные аркебузы. – Подожди! – воскликнул я. – Ты даже не хочешь знать, на кой я сдался этим оркам? – Потом расскажешь. – Рой подмигнул и отпустил скабрезность про родственников Нурогга. И… стало легче. Мы окружены, и почти нет шансов вырваться, но падать духом нельзя. Церковник для этого молится, а мы сквернословим. Я тоже выругался. Взяв в охапку шесть аркебуз, горец вернулся к пологому подъему из оврага. – Заряжай. – Он бросил ружья под ноги. Три ствола ему, три мне. Времени достаточно, чтобы спокойно подготовить к стрельбе каждую аркебузу. Вдобавок толстяк вооружился еще тремя пистолями из запасов нашего отряда. – Все же куда делись Барамуд и Крик? – Я усердно работал шомполом. – Куда бы они ни смылись, – толстяк развел руками, – а поступили по уму. Могли и нас предупредить, но я их не виню. Только удивляюсь, как смогли незамеченными исчезнуть из оврага. – Когда я ушел побеседовать с Велдоном, – задумчиво произнес я, – эльф и гном сидели в овраге вместе с тобой. У тех корней. Рой согласно хмыкнул. Дальше мы молчали, размышляя под молитву отца Томаса о почти неизбежной смерти. – Исповедоваться будешь? – спросил Акан, когда услышал, что церковник закончил свой монолог. Встретившись взглядом с глазами Томаса Велдона, я увидел в них бурю и подумал, что она адресована мне. – Нет, Рой, – я покачал головой, – надеюсь, что выберемся. – А ты шутник. – Криво усмехнувшись, толстяк полез за ворот рубахи, чтобы достать нательный крест. Вдруг, посерьезнев, горец заговорил, тщательно подбирая каждое слово: – Ты в самом деле выберешься. Я прикрою! А потом ты расскажешь Фоссу и Хозяину обо всем, что произошло в походе! Рой положил руку мне на плечо, хотел по-дружески крепко сжать его. Однако я скинул ладонь горца. – Себя прикрой! – раздраженно кинул ему в ответ. И, отвернувшись, сделал вид, что высматриваю орков.