– Обыкновенный грязный ворюга прямиком из Уайтчепела! – услышал я описание мужчины от Магуайра. – Сброд с Бауэри просто служители церкви по сравнению с этим чумазым чертом. Вот же мерзавец, мне даже об него руки пачкать не хочется, но если бы на мне были сейчас ботинки на толстой подошве, уж я бы прошелся по твоей мерзкой физиономии! После этого мне было уже не так тяжело присоединиться к остальным. Какое-то время даже я был неспособен опознать отталкивающего бродягу, возле тела которого они столпились. На его лице не было фальшивой бороды, но оно было до черноты испачкано грязью. Одежда, с другой стороны, была мне незнакома, она была старее, чем большинство носимых Раффлсом комплектов для профессиональных целей. Как я уже упоминал, в тот момент я вовсе не был уверен, что это действительно Раффлс, но я вспомнил глухой стук, который оборвал наш телефонный разговор, а этот неизвестный бродяга в оборванном тряпье как раз находился без сознания под стендом для телефона, у которого болталась трубка. – Вы его знаете? – обратился ко мне секретарь, от чего моя душа ушла в пятки. – Господи, нет, я только хотел посмотреть, не умер ли он, – объяснил я, убедившись, что это действительно Раффлс, и что он действительно без сознания. – Но что здесь произошло? – спросил я в свою очередь. – Это и я хотела бы узнать, – заныла дама в блестках. До сих пор она произнесла лишь пару фраз, а теперь чуть отстранилась, пряча лицо за веером. – Прошу заметить, – вставил секретарь, – что это право господина Магуайра объяснить нам, что здесь произошло, или умолчать об этом. Но знаменитый Барни стоял на персидском ковре, сияя от собственного триумфа, который был настолько грандиозен, что он не мог вот так запросто облечь его в слова. Комната, в которой мы находились, была обставлена под кабинет и с довольно неплохим вкусом, если вы, конечно же, находите экзотические фигурки из мореного дуба произведениями искусства. В Барни Магуайре трудно было разглядеть чемпиона мира по боксу, разве что манера говорить и тяжелая нижняя челюсть выдавали в нем бойца. Мне уже довелось осмотреть его дом, и я был удивлен тем, что все предметы интерьера выполнены одной известной фирмой, которая славилась приверженностью высокому искусству. Именно в этом артистическом стиле была обставлена и комната, в которой произошла наша маленькая трагедия. Сверкающая дама в блестках, похожая на выпрыгнувшего из воды лосося, заняла причудливое кресло с гобеленовой обивкой и декоративными гвоздями. Секретарь прислонился к секретеру, отличительной чертой которого были громадные кованые петли. За спиной самого хозяина дома виднелась сложная комбинация из дуба и плиток, рядом было уютно обставлено место у камина, а также стоял буфет с дверцами из освинцованного стекла. Магуайр с гордостью смотрел то на графин и стаканы на восьмиугольном столе, то на другой графин на соседнем причудливом круглом столике. – Скажите, разве мне не улыбнулась удача? – спросил призер, улыбаясь распухшими губами каждому по очереди и не забывая смотреть на нас залитыми кровью глазами. – Вы только подумайте, не прошло и недели, как я изобрел ловушку для взломщика, и уже поймал в нее одного! Вот вы, мистер, – и он кивнул в мою сторону, – помните ли, вы приходили со своим другом и я уверил вас, что смогу поймать грабителя? Жалко, что он не с вами сейчас. Он мне очень понравился, славный малый, но слишком много расспрашивал меня – думается, не из чистого любопытства. Но я просто обязан с вами поделиться всем. Видите этот графин на столе? – Он и меня заинтересовал, – признала дама в блестках. – Вы и представить не сможете, как сильно меня напугала вся эта ситуация, если бы знали, то давно бы предложили мне выпить. – Все будет, дайте только минуту, – заверил Магуайр. – Но если вы все же решите наполнить свой бокал из этого графина, то тут же рухнете на пол, как наш незваный гость. – О господи! – вскрикнул я, и в моем тоне было негодование, ведь я понял его ужасный план. – Все так, сэр! – сказал Магуайр, переводя свои кровавые глаза на меня. – Моя ловушка для грабителей и взломщиков – это бутылка виски. Вот эта, на столе, с серебряным ярлыком вокруг горлышка. Теперь посмотрите на другой графин, без какого-либо ярлыка. Не правда ли, они похожи как две капли воды друг на друга? Убедитесь сами, сравните их. И содержимое, и сами графины выглядят абсолютно одинаково, и даже могу уверить вас, что виски нельзя различить на вкус. Понять разницу вы сможете, только когда очнетесь на полу от глотка. Я получил сильнодействующий порошок от одного чертова индийца с запада. Чтобы различать их, я повесил на отравленную бутылку ярлык, и оставляю ее здесь на ночь. Вот и вся идея, – поведал Магуайр, вернув графин с ярлыком на стол. – Но я полагаю, что этой простой идеи достаточно, чтобы поймать девяносто девять грабителей из ста, а девятнадцать из двадцати не устоят перед тем, чтобы глотнуть из графина, прежде чем приступить к своей работе. – Я бы не был так в этом уверен, – заметил секретарь, посмотрев на распростертое тело Раффлса. – Вы проверили все ли трофеи на своих местах? – Еще нет, – сказал Магуайр, взглянув на псевдоантикварный шкаф для своих ценностей. – Тогда чего же мы ждем? – недоумевал секретарь, ныряя под восьмиугольный стол, чтобы достать из-под него черную сумку, которую я узнал с первого взгляда. С самого первого случая Раффлс неизменно брал на дело именно эту сумку, когда нужно было переносить тяжелую добычу. Сумка была настолько тяжелой, что секретарю понадобились обе руки, чтобы взгромоздить ее на стол. В следующий миг он уже достал оттуда драгоценный пояс, подаренный Магуайру штатом Невада, серебряную статуэтку самого боксера и золотой кирпич от жителей Сакраменто. То ли вид сокровищ, которые он чуть не утратил навсегда, то ли возмущение, направленное на грабителя, осмелившегося на них посягнуть, внезапно ввели Магуайра в настоящее бешенство, и он несколько раз ударил бесчувственное тело Раффлса, прежде чем мы с секретарем успели вмешаться. – Мистер Магуайр, так нельзя! – закричал бледный секретарь. – Этот человек находится под действием наркотика, и к тому же он уже лежит. – Ему повезет, если он когда-нибудь встанет, моя бы воля, я бы убил его! – Я думаю, самое время позвонить в полицию. – Нет, пока я сам с ним не разберусь. Он скоро придет в сознание, подождем! Я ему морду начищу так, что он сам себя в зеркале не узнает! После всего, он должен все свои зубы выплюнуть с кровью, а там уже пусть с ним копы разбираются! – От ваших слов мне стало нехорошо, – пожаловалась дама. – Могу я попросить вас налить мне чего-нибудь выпить, и прошу вас, не будьте столь вульгарным, у вас даже вены вздулись. – Налейте себе сами, – рявкнул Магуайр, – и не говорите чепухи. Посмотрите-ка, что там с этой трубкой? Секретарь поднял висящую трубку. – Мне кажется, – сказал он, – что грабитель успел кому-то позвонить, прежде чем потерял сознание. Отвернувшись, я решил наполнить даме бокал, который она так жаждала. – Ты прав, черт бы тебя побрал! – прогремел Магуайр. – Но кому он мог позвонить в такой ситуации? – Это мы непременно выясним, – сказал секретарь. – На центральной станции нам все расскажут. – Теперь это не имеет значения, – сказал Магуайр. – Давайте выпьем, а потом встряхнем этого дьявола, посмотрим, что он нам скажет. Но после всего услышанного я уже не мог сдержать дрожи. Я осознал, каким будет результат их расследования. Даже если бы я сейчас смог спасти Раффлса, полиция без труда определит, что грабитель звонил именно мне, и тот факт, что я не сказал ни слова об этом, будет означать мое разоблачение и станет основанием обвинить в произошедшем нас обоих. Я чуть не потерял сознание, но в последний момент увидел путь, который мог бы провести нас между Сциллой нынешнего положения и Харибдой косвенных улик. И я понимал, что если я немедленно не прерву молчание, то и этот относительно безопасный путь будет мне заказан. Поэтому я и заговорил с отчаянной и поспешной смелостью, совсем для меня не характерной. Но любой бы осмелел, отужинав в компании Свигги Моррисона в его клубе. – Вдруг это он мне звонил? – воскликнул я, изображая внезапное озарение. – Тебе, сынок? – эхом отозвался Магуайр, держа в руке графин. – Что, черт возьми, он мог знать о тебе? – Или что ты знаешь о нем? – спросил в свою очередь секретарь, сверля меня глазами. – Ничего, – добавил я, уже сожалея о своем безрассудстве. – Но кто-то звонил мне около часа назад. Я думал, что это был мой друг Раффлс. Помните, я даже сказал, что ожидаю встретить его здесь. – Но я не понимаю, какое отношение ваш рассказ имеет к нашему вору, – упрямо продолжал секретарь, вглядываясь в мое лицо еще пристальнее. – Как и я, – был мой жалкий ответ. Но в его словах я нашел определенную выгоду, ровно, как и в том факте, что Магуайр щедро наполнил свой бокал спиртным. – Ваш звонок оборвался внезапно? – спросил секретарь, потянувшись за графином, поскольку мы втроем расположились вокруг восьмиугольного стола. – Настолько внезапно, – ответил я, – что я даже не понял, кто мне звонил. Нет, спасибо, я воздержусь. – Чего это! – закричал Магуайр, резко поднимая голову. – Ты откажешься от предложенного в моем доме алкоголя? Это очень подозрительно, сынок. Хорошие парни не откажут хорошему виски! – Но я уже ужинал, – сказал я, – и достаточно выпил. Довольно много. На мои слова Барни Магуайр с силой стукнул кулаком по столу. – Слушай, сынок, ты мне нравишься, – сказал он. – Но я переменю свое мнение о тебе, если ты откажешь мне! – Хорошо, без проблем, – сказал я поспешно. – Но на один палец. И секретарь налил мне не больше чем на два. – Почему это должен был быть ваш друг Раффлс? – спросил он, безжалостно продолжая допрос, в то время как Магуайр взревел «Пейте!», а после вновь опустил голову на грудь. – Я почти провалился в сон, – ответил я, – и он был первым, о ком я подумал, когда поднял трубку. Понимаете, у нас обоих установлены телефоны. И мы заключили это пари… Я поднес стакан к губам, но смог оставить виски нетронутым. – Какое пари? – спросил секретарь прерывающимся голосом. Затем моргнул, осушая свой бокал. – О том, что нам только что объяснили, – сказал я, наблюдая за собеседником. – Я полагал, что ловушка будет сродни капкану на человека. Раффлс был уверен, что это должно быть что-то другое. У нас произошел настоящий спор об этом. Раффлс уверял, что это не может быть капканом. Я настаивал на своей версии. В итоге мы заключили пари на деньги. Я поставил на капкан. А Раффлс стоял на своем. И Раффлс, как оказалось, был прав – это не обычная ловушка. Но она по-настоящему эффектная… по-настоящему… и все вы попались в нее, за исключением меня! На последнем предложении я понизил голос, но мог бы с таким же успехом кричать. Я повторил одно и то же несколько раз, чтобы проверить, не разбудит ли секретаря моя умышленная тавтология. Но эффект оказался прямо противоположным. Его голова упала на стол, и он даже не пошевелился ни от удара, ни когда я подложил ему под голову его собственную руку. Магуайр сидел рядом с ним, все еще уткнувшись челюстью в грудь, но сохраняя вертикальное положение, в то время как дама уже лежала в своем причудливом кресле и ее блестки размеренно поднимались и опускались в такт дыханию, то вспыхивая, то погасая. Все трое заснули, и я не знал, благодарить ли Провидение или чей-то замысел, но мне было достаточно и этого факта. Наконец-то я мог беспрепятственно заняться Раффлсом. Это была оборотная сторона медали: он все еще спал – так же крепко, как его враги, так мне показалось, когда я в первый раз слегка и безрезультатно встряхнул его. После неудачной попытки я стал действовать решительнее, уверенности мне придало то, что он начал что-то неразборчиво бормотать. Тогда я взял его за запястье и вывернул, отчего он резко вскрикнул. Но прошло еще много томительных минут, прежде чем его затуманенные глаза смогли сфокусироваться на моих. – Банни! – зевнул он, и ничего больше не последовало, пока его сознание окончательно не прояснилось. – Итак, ты все-таки пришел мне на выручку, – продолжил он с искренней признательностью, которая вызвала во мне восторг. – Я знал, что ты придешь! Они еще не здесь? Слушай, они появятся в любой момент. Нельзя терять ни минуты. – Не волнуйся, они не придут, старина! – прошептал я. При этих словах он сел и увидел коматозное трио. Раффлса, в отличие от меня, не так сильно поразил их вид. При этом я никогда еще не видел у него более ликующей улыбки, чем та, что пробилась сквозь черноту его лица и осветила его черты. Я понял, что для Раффлса все, что произошло, не было ни особым сюрпризом, ни загадкой. – Сколько они выпили, Банни? – осведомился он шепотом. – Магуайр не меньше чем на три пальца, а остальные по крайней мере на два. – Тогда нам не нужно понижать голоса и ходить на цыпочках! Мне приснилось, что кто-то ударил меня по ребрам, и теперь мне ясно, что это был вовсе не сон. Он поднялся, держа руку на боку, но при этом на его лице застыла кривая усмешка. – Тебе не составит труда определить, кто из них постарался, – сказал я. – Я рад, что мерзавец получил по заслугам! И я погрозил кулаком неподвижному боксеру, который, без сомнения, был самым жестоким бойцом нашего времени. – Тогда он даже до утра в себя не придет, если, конечно, к нему не приведут доктора, – сказал Раффлс. – Я не уверен, что мы смогли бы его разбудить, даже если бы постарались. Как ты думаешь, сколько я выпил этого зелья? Столовую ложку! Я догадывался, что в графине, но все равно не смог удержаться от того, чтобы не проверить. Удостоверившись, я тут же сменил ярлык и подменил графин, думая о том, чтобы остаться, дабы не пропустить веселье, но уже в следующую минуту с трудом мог открыть глаза. Тогда я понял, что все-таки отравился каким-то странным веществом. Если бы я в таком состоянии покинул дом, мне пришлось бы оставить всю добычу или меня нашли бы спящим в какой-нибудь канаве с тяжелой сумкой трофеев. В таком случае, меня бы точно задержали, арестовали, и неизвестно, что еще могло бы последовать за этим. – Тогда-то ты и позвонил мне! – Это было мое последнее озарение – своего рода вспышка в голове, перед тем как опустилась тьма, – и я, признаться, мало что помню об этом. В тот момент я уже почти провалился в сон. Сложно сказать, что я говорил, но точно не бодрствовал. – Да, именно так и звучал твой голос, теперь мне все понятно. – Я не могу вспомнить ни слова из того, что я тебе сказал, Банни, совсем не помню, чем все закончилось. – Ты свалился на полуслове. – Ты слышал это в телефонной трубке? – Так ясно, будто мы с тобой были в одной комнате: только я подумал, что причина тому Магуайр, который застал тебя и отправил в нокаут. Никогда еще мне не приходилось видеть Раффлса настолько удивленным и потрясенным; его усмешка превратилась в открытую улыбку, взгляд смягчился, и его рука обхватила мою. – Ты верил в это – и все же примчался сюда, чтобы сразиться за мое бездыханное тело с Барни Магуайром! О чем ты думал, с тобой даже не было Джека Покорителя Великанов, Банни!