– В ту ночь мы выместили на тебе свой гнев. Я сворачиваюсь калачиком, пока он ходит взад и вперед, явно обдумывая, возможно, мою безумную, убийственную просьбу или вероятность того, что Кронос сам доберется до меня. Я обхватываю свои ноги руками и кладу подбородок на колени. Наконец Джейс останавливается. – Хорошо. – Что хорошо? Он опускается рядом со мной. – Они не дотронутся до тебя, я обещаю. А если он попытается, я убью их всех до единого. У Кроноса есть рычаги влияния на нас и на весь этот гребаный город, иначе он был бы уже мертв, но для собственного блага он слишком умен. Из моих глаз снова льются слезы, но я не могу признаться, что это слезы счастья. Я вытираю их и пытаюсь улыбнуться. – Будь спокойна, – Джейс касается моей руки, а затем снова встает и исчезает в темноте, оставляя меня наедине с моими мыслями. Я откидываюсь назад и слишком долго смотрю в потолок, задаваясь вопросом, могу ли я доверять хоть единому его слову. Но ко мне вернулось такое стойкое чувство, как надежда. Я чувствую, как она расправила крылья в моей груди и медленно машет ими. Я снимаю браслет и потираю свое запястье. Клеймо все еще причиняет боль, особенно когда я думаю о нем, а прикосновение к нему похоже на новый ожог. Сейчас я вонзаю в кожу свой ноготь, потому что эта боль нужна мне как напоминание того, что прямо сейчас – я в безопасности, прямо сейчас – я жива. Но через неделю? Через месяц? Снаружи что-то хлопает, и это движение заставляет вспыхнуть прожекторы, расставленные по периметру. В считаные секунды весь задний двор освещен, и этот свет настолько ослепляет меня, что я замираю. Меня сковывает ужас, и единственное, что я могу сделать, – это встать, сжимая в руках одеяло, и смотреть в окно. Мгновение спустя рядом со мной появляется Джейс и, прижимая меня к себе, отводит подальше от окна. – Оставайся на месте. – Ни хрена себе, – шепчу я в ответ. Страх сковывает мою грудь, и я изо всех сил пытаюсь сделать вдох, но паника зажала легкие в тиски. Я вижу, как в руке у Джейса мелькает пистолет, а секундой позже замечаю какое-то движение тени на кухне. Я готовлюсь закричать, но что-то останавливает меня, и я понимаю, что это Аполлон. Он молча подходит к раздвижной стеклянной двери и открывает ее. Джейс выходит наружу вместе с ним, и они вдвоем осматривают задний двор. Меня посещает мысль о том, что я не знаю, где сейчас находится Вульф. Я осторожно возвращаюсь и снова сажусь на диван, как раз в тот момент, когда Джейс возвращается. Он видит меня сидящей на диване и хмурится, а затем хватает за руку. – Почему ты не можешь следовать инструкциям? – он тащит меня в гостиную, где обычно они тусуются. – Я ждала, пока ты вернешься, – закатываю я глаза. Несколько раз я слышала, как они собираются в этой гостиной, подшучивая друг над другом и играя в видеоигры, но старалась держаться от них в стороне, и на то были веские причины. Ведь то, что я хорошо общаюсь с ними один на один, не значит, что я должна подчиняться им, когда они вместе. – Сядь. – Я не гребаная собака, – ворчу я, все еще держа в руках уродливое одеяло, но все-таки сажусь на диван. Дрожа, я подтягиваю под себя ноги и кажусь маленькой, словно утопая в этих подушках. Мой желудок скручивается в узел. Легкость в нашем общении, кажется, испарилась, и лицо Джейса снова состоит из жестких линий, а его рука, в которой он держит пистолет, прижата к бедру. Он стоит на месте, пока не появляется Вульф, вооруженный таким же образом. – Передняя часть чиста, – сообщает Вульф. – Как и задняя часть, – докладывает появившийся Аполлон и кладет свое огнестрельное оружие на приставной столик. – Есть какие-нибудь идеи, из-за чего это произошло, Кора? – спрашивает он, и меня передергивает. – Спокойно, он ни в чем тебя не обвинял, – Вульф подходит ближе и садится рядом со мной. Он кладет руку на мою ногу, пытаясь развернуть меня. – Вряд ли ты могла включить сигнализацию, а затем вернуться в дом до того, как мы это заметили. Я прищуриваю глаза. – Но в конце концов, она воровка, – говорит Аполлон, и они оба смеются. Я непонимающе перевожу взгляд с одного на другого, и мой рот то открывается, то закрывается. Даже Джейс кажется сейчас менее напряженным, чем минуту назад. Он падает в кресло рядом с диваном и трет лицо. – Возьмите планшет. Нужно просмотреть камеры. Возможно, это был один из питомцев наших соседей, но я не хочу рисковать. – Утром я позвоню Дэниелу, чтобы он обновил нашу систему, – Вульф садится ближе ко мне. – Кто-нибудь хочет посмотреть кино? – С попкорном? – спрашивает Аполлон, и мои брови ползут на лоб. Вульф подталкивает меня локтем. – Ты в порядке, детка? Детка? В моем мозгу будто происходит короткое замыкание, и я вскакиваю на ноги, смотря на всех них. – Вы и в самом деле просто собираетесь вести себя так, будто только что ничего не произошло? У вас же есть детектор движений, который включает прожекторы на вашем заднем дворе. А что, если это был Титан? – я дергаю себя за волосы и пытаюсь успокоиться. – Что, если бы они увидели меня снаружи и подумали: «Вот он, идеальный шанс похитить ее»? Без обид, но если ваша реакция будет такой и дальше, то это просто отстой. Неужели у вас не было плана? – У меня вырывается истерический смех. – Я же могла пропасть просто на раз! – Я щелкаю пальцами. – Ну что? Я бросаю взгляд на Вульфа, чье пристальное внимание приковано к моему запястью без браслета. Черт. – Э-э-э… Он встает и берет меня за руку прежде, чем я успеваю спрятать ее за спиной, и переворачивает вверх. Уродливое клеймо пурпурно-серебристого цвета сейчас покраснело по краям, потому что кожа всегда раздражается из-за браслета. Вульф поворачивает мое запястье так, чтобы Аполлон и Джейс могли видеть песочные часы на моем запястье. Они оба издают нечленораздельные звуки негодования. – Кора… – сдавленно звучит голос Вульфа, и я опускаю голову. – Кронос сделал это в ту ночь, когда велел мне украсть маску. – Ублюдок! – Джейс подходит ближе и убирает волосы с моей шеи. – Как он это сделал с тобой? – Он приковал меня наручниками к своему столу. Я едва могу произнести это предложение, потому что не понимаю их реакции. Конечно, они расстроены, но я боялась, что они придут в ярость из-за моего поступка. Все это было продиктовано тяжелым стыдом и бременем моих собственных ошибок. Конечно, истинной мотивацией скрывать клеймо был стыд. – Я собираюсь его убить на хрен! – рычит Вульф. – К черту перемирие. За это он умрет! – Его пальцы сжимаются на моей ладони. – Почему ты нам не сказала? – Потому что мне стыдно, – я натягиваю рукав толстовки как можно ниже. – Я ношу браслет, чтобы не видеть этого клейма, потому что не хочу вспоминать. – Но все равно вспоминаешь? – спрашивает Аполлон, вставший по другую сторону от меня. Его грудь касается моего плеча, и он стоит так близко, что у меня возникает чувство, что он хочет быть еще ближе. Они все столпились вокруг меня, окружая заботой, отчего в моем горле образуется комок, и, не в силах ответить, я молча киваю Аполлону, а он целует меня в висок. – Он заплатит за это, – Вульф снова тянет меня на диван, а затем, задумавшись над чем-то, укутывает в одеяло. Он поднимает меня к себе на колени, усаживая боком, и обнимает за талию. – Чтобы развеять твое беспокойство, скажу, что включенные прожектора нас не волнуют. Такое происходит по крайней мере раз в месяц, и всегда из-за какого-нибудь животного, – говорит Вульф, практически прикасаясь губами к моему уху. – Если кто-то действительно попытается проникнуть внутрь, он не уйдет отсюда живым. Его придется вынести в мешке для трупов. Аполлон некоторое время наблюдает за нами, и в его взгляде борются эмоции, но я не могу распознать их. Возможно, это зависть и разочарование? Мгновение спустя он перестает хмуриться, но все равно кажется напряженным. Я открываю рот, чтобы спросить, что с ним такое, но он исчезает за дверью кухни. Джейс хватает пульт и включает телевизор, переключая киноканалы. – Какой фильм выберем сегодня? – Может, какой-нибудь боевик? – спрашивает Вульф, и я киваю в знак согласия. – Я могу заснуть, – говорю я, прижимаясь к нему и кладя голову ему на грудь. – Вот и хорошо, – бормочет он. – Джейс и так много берет во время твоих ночных блужданий, теперь настала моя очередь. – В его тоне слышится легкая горечь. Но наша связь с Джейсом другая. Он ни разу не давал мне повода думать о нем в романтическом смысле, и я не уверена, что смогла бы относиться к нему так. Между нами всегда есть напряжение, но это нечто другое, он кажется мне слишком отчужденным. Вдалеке снова что-то хлопает, и я вздрагиваю. – Аполлон готовит попкорн, – говорит Вульф, и его рука движется вверх и вниз по моей спине, успокаивая меня. – Прости, – я закрываю лицо руками. Я чувствую себя слабой, и от этого ощущения никуда не деться. Оно следует за мной повсюду. Люди говорят мне, что я сильная и мужественная, но это не так. Во мне есть упрямство, нездоровое количество страха и жажда чего-то лучшего, но точно не храбрость – скорее… отчаяние. У Джейса и Вульфа больше не находится для меня мудрых слов, и я медленно вдыхаю тишину.